Все захохотали, упиваясь остроумием Бренды. Все, кроме Грейс, корчащейся на холодном и грязном полу, обуреваемой леденящим ужасом от того, что с ней вот-вот произойдет.
– Ну почему?.. Зачем вам это надо… я же вам вовсе не нужна… пожалуйста…
Она отчаянно молила, а мучительницам это казалось ужасно забавным. Она такая свеженькая, такая юная. К тому же они прекрасно понимали, что ее все равно поимеют. Не они, так другие. Для них это было вроде священного права первой брачной ночи.
– Ты будешь нашей милашкой, Грейс. – Бренда склонилась лицом к промежности девушки, встав на коленки. Грейс была совершенно нага, и Бренда медленно начала работать языком. …Как она это любила – лишать невинности, первой отведать лакомства, возбудить «целку», попользоваться ею, до смерти испугать, насладиться беззащитностью жертвы, добиться безоговорочного повиновения.
Она на секунду прервала свое сладкое занятие, чтобы достать из кармана рубашки маленькую пробирку с каким-то белым порошком. Открыла ее и быстро вдохнула мелкую серебристую пыль, потом растерла немного порошка по деснам, затем, сунув в пробирку палец, подцепила немного зелья, посыпала им гениталии Грейс и сладострастно слизала.
– Класс… – простонала Бренда, лапая Грейс. Но ее уже вовсю торопили. Тогда Бренда запустила всю руку девушке во влагалище – та дернулась от боли. Но сопящие за спиной Бренды подруги уже жаловались, каждой не терпелось дождаться своей очереди. У них не было впереди ночи.
– И вообще, Бренда, это не твой медовый месяц…
– А почему бы нет, ты, пиписка! – яростно бросила Бренда в ответ. – Может, она будет только моя – ежели сгодится.
Грейс вся извивалась, пытаясь высвободиться, несмотря на крепко связанные ноги. Она хотела закричать, но не посмела, все время кожей чувствуя острие ножа Джейн. Кляпа во рту у нее не было – рот ее был им нужен… Для того, чтобы их ублажить.
И Грейс просто закрыла глаза, стараясь умертвить в себе все чувства – словно ее нет здесь, словно все это лишь страшный сон… Вдруг послышался звук – кто-то одним ударом вышиб чахлую дверь сараюшки. Бренда ахнула, рука ее выскользнула из недр Грейс, и она отскочила. Открыв глаза, Грейс увидела в дверном проеме высокую и стройную чернокожую женщину. Она не знала, очередная ли это мучительница или избавительница, однако, похоже, никто не обрадовался этому визиту.
– А ну-ка, вы, дуры, развяжите ее! – Чернокожая была очень высока, выглядела бесстрастной – и странно красивой. В свете фонарика белки ее глаз казались огромными. – У вас всего пять секунд, чтобы унести ноги, иначе Салли идет к начальнику. Если я задержусь здесь дольше трех минут, она идет прямиком к нему. Тогда вы, детки, прокукуете в карцере до самого Рождества.
– Брось свистеть, Луана! Уноси отсюда свою черную задницу подобру-поздорову, пока жива! – пролаяла Джейн, угрожающе посверкивая лезвием, да и Бренда была в ярости, но выглядела слегка заторможенной. Кокаин сделал свое дело, и единственное, чего ей хотелось, это продолжать забаву. Непрощеное вмешательство раздражало ее.
– Почему бы вам двоим не выяснить отношения в другом месте? – выдохнула Бренда, отстраняясь от Грейс.
– У вас осталось две минуты, – ледяным тоном произнесла Луана. – Я сказала, развяжите девку!
Теперь чернокожая выглядела по-настоящему угрожающе – у нее были почти мужские мускулы и сильные стройные ноги, словно у олимпийской бегуньи. Она являлась чемпионкой тюрьмы по карате и боксу, и никто не желал с ней связываться. Джейн, правда, втихомолку клялась, что не боится черномазой и когда-нибудь изуродует ее. Но все прекрасно понимали, что это всего лишь слова. У Луаны были Связи, с которыми невозможно было не считаться.
Некоторое время все молчали, потом одна из женщин принялась развязывать руки Грейс, другая – ноги… Бренда выла, мучимая неутоленной страстью.
– Ты, сука… Хочешь взять малышку себе?
– У меня есть все, что нужно. С каких пор вы стали трахать младенцев?
Но Луана прекрасно разглядела красоту Грейс. Даже грязная, растрепанная и растерзанная, она возбуждала их так, что слюнки текли.
– Она достаточно взрослая. – Бренда яростно плюнула в сторону чернокожей. – Чего тебе еще, Одинокий Бродяга? На, подавись, Луана.
– Спасибо.
Грейс была уже на ногах, лихорадочно натягивая одежду, дрожащими пальцами застегивая рубаху. Она глаз не смела поднять, боясь, как бы ее все-таки не зарезали.
– Вечеринка окончена, девочки, – объявила Луана с улыбкой. – Тронете ее хоть пальцем – убью.
– Твою мать, что это значит? – вскинулась Бренда.
– Она моя. Слышали?
– Твоя? – Бренда была озадачена. Такого ей еще никто не говорил прежде. Да, это меняло дело…
– А как же Салли? – недоверчиво спросила Бренда.
– Мы не обязаны перед тобой отчитываться, – холодно бросила Луана, подталкивая Грейс к выходу. Девушка тряслась и всхлипывала, а Луана толкнула ее в спину с такой силой, что Грейс чуть было не упала. Да, с этой женщиной спорить не приходилось. Никто бы на это не решился. Грейс отчетливо осознала, что было безумием надеяться на благополучный исход. Все рассказы были сущей правдой. Они просто выжидали.
– Боже, так теперь вы станете заниматься любовью втроем? – взвыла Бренда.
– Ты слышала? Она моя. Держись от девки подальше. Или жди неприятностей. Ты меня поняла?
Никто не отвечал – все и без слов было ясно как день. Луана была слишком заметной и влиятельной фигурой в тюрьме, чтобы кто-то отважился ей прекословить. Достаточно было одного ее слова – и вспыхнул бы бунт. Двое ее братьев были самыми могущественными Черными Баронами в штате, а двое других подняли самые мощные бунты в истории Аттики и Сан-Квентина.
Еще раз приказав им держаться подальше от Грейс, Луана распахнула двери и вытолкнула Грейс наружу. Она железными пальцами стиснула ее руку и вполголоса приказала двигаться, потом принялась как ни в чем не бывало болтать с девушкой, чтобы не вызвать подозрений у охраны. Через пять минут они были в гимнастическом зале – там их уже поджидала обеспокоенная Салли. Грейс была смертельно бледна, в груди у нее хрипело и посвистывало, но ингалятора уже не было. А Салли, завидев Грейс, просто рассвирепела.
– Какого черта ты поперлась с Брендой? Что у вас с ней за дела? – злым полушепотом спросила она.
– Она сама пришла ко мне в камеру. Сначала я решила, что это ты, я даже глаз не подняла, пока она не оказалась со мной нос к носу, а позади нее стояла Джейн с ножом.
– Да, тебе еще многому предстоит научиться… – Но Салли не могла не оценить сметливости девушки, успевшей нацарапать на листке имя Бренды. – Ты в порядке? – Она хотела знать, как далеко зашло дело, но Грейс молчала, и Салли взглянула на Луану.
