Стоит ли идти дальше лесом? Её мучило отсутствие цели. Вспомнив лормтскую карту, она попыталась угадать, где находится, и решила, что подошла к южной границе Карстена. Предполагалось, что где-то здесь существует какой-то малый народ — в основном моряки, — называющий себя варцами. Они тоже не принадлежат к Старой Расе. Будет ли разумным податься дальше на запад и поискать убежища там?
Дождь немного поутих. Она поела сытного несолёного мяса и завернула большую часть в листья, на завтра. Она не могла здесь выставить никакого караула. Ей придётся, как это было с момента ухода из отряда, провести беспокойную ночь. Но она так устала, что сомневалась, удастся ли ей остаться настороже, чтобы вовремя почувствовать опасность.
Откинувшись на ствол дерева, под которым она укрылась, Лиара моргала, пытаясь отогнать сон Она достала кинжалы и положила так, чтобы использовать их в случае нужды. Она дала костру угаснуть, хотя и дрожала в своём толстом дорожном плаще. Поневоле мысли её все возвращались к роскошным апартаментам Креванеля — к мягкой постели, ко всем тем удобствам, которые она принимала за должное.
Она бросила отряд… И беглянка обратилась мыслями к решению, толкнувшему её на этот шаг. Ализонцы всегда на первое место ставят личную выгоду. Так её воспитывали с того момента, как она себя помнит: взвешивать поступки следовало, исходя из того, как это скажется на тебе самом, а не на окружающих, помогать им, только если это принесёт выгоду тебе.
Несмотря на то, что сказала маленькая колдунья, она отлично знала — так её учили, — что тот, кто с неохотой принял её, с удовольствием от неё отделается.
У неё все ныло — закалка, полученная в пути из Лормта, кажется, не помогла. Горло болело. Дважды она поперхнулась и закашлялась до слёз. Устала… так устала…
Ночная тень сомкнулась над лесом. Последним, что она запомнила, была рука, сжимающая рукоятку кинжала, а потом, несмотря на все усилия, девушка погрузилась во тьму, хотя что-то в ней говорило, что это опасно.
Настолько глубок был её измученный сон, что даже искры опасения не возникло в ней, когда они окружили её.
Она пробудилась, сначала смутно ощутив, а затем почувствовав приступ подлинного страха от того, что её лапают чьи-то руки. Когда, наконец, сознание прояснилось, она обнаружила, что на неё уставилась полузнакомая звериная морда и ощутила смрадное дыхание. Эта тварь обматывала верёвками её грудь и плечи. Её грубо вертели, а запястья были так туго стянуты, что ремни врезались в кожу.
Её снова перевернули. Очевидно, она попалась этим охотникам рано утром, потому что сквозь верхушки деревьев проглядывал серый рассвет, позволивший ей рассмотреть их.
Один из них ухватил её за волосы, цепляя их своими широкими тупыми когтями, дёрнул голову, очень болезненно, чтобы, склонившись, оказаться с ней глаза в глаза. Его глазницы глубоко утопали во впадинах черепа, откуда сверкали огненные искры.
Сон как рукой сняло, когда она осознала, что телесная слабость, неспособность долго оставаться настороже, предали её в руки тех самых охотников, которых она старалась избежать, — Серых.
На них не было одежды, а на шкурах виднелись плешины вокруг шрамов или болячек. Самым ужасным было то, что телом и жестами они походили на людей. Тот, кто всё ещё держал её, был совершенно очевидно мужского пола, но рядом с ним, сверкая острыми клыками в оскаленной пасти, стояла явная самка, хотя груди её казались просто складками кожи, слегка опушёнными мехом.
Двое неуклюже возились с завязками торбы, вырывая её с рычанием друг у друга, пытаясь завладеть добычей.
Тот, что схватил девушку за волосы, начал плевать в неё словами. Лиара достаточно хорошо знала обиходный язык, общий для всех северян.
— Где остальные? — он злобно помотал её голову из стороны в сторону, а затем ударил о землю, чтобы подчеркнуть, что пленница покорна его воле, и добиться ответа.
— Ушли, — хрипло выдавила ализонка. «Только бы они поскорее покончили со мной» — было единственной её молитвой.
Он сморгнул, глядя на неё, и зарычал, потом, к её облегчению, отпустил волосы и откачнулся назад Лиара краем глаза уловила блеск кинжала. Вон её оружие торчит из земли, куда она воткнула его, когда её сморил предательский сон. Почему тварь не захватила оружия до сих пор в качестве трофея — непонятно.
Самка дёрнула предводителя за плечо, указывая на двоих, что возились с торбой. Он фыркнул и развернулся.
Она не последовала за ним, но уселась на корточки возле Лиары.
Серая склонила к ней волосатую физиономию и издала квохчущий звук, похожий на хихиканье:
— Собачий дух! Собачье мясо хорошее, — самка облизнулась, челюсти слегка приоткрылись, а с кончика лиловатого языка прямо на девушку закапала слюна.
Лиара не позволила себе выказать и тени отвращения или страха. По крайней мере, в этом она оказалась права: ализонцы действительно восприняли что-то от своих знаменитых четвероногих питомцев. Но Серая чем-то заинтересовалась: самка обнаружила, что тесёмки на кожаной куртке Лиары достаточно легко развязываются и, не трогая верёвок, опутывавших пленницу, она тупым ножом в разных местах разрезала одежду. Вскоре девушка осталась нагой, а её разорванную одежду отбросили в сторону.
Толстые пальцы ухватили кожу на груди и мучительно больно ущипнули. Девушка не смогла сдержать вскрик. Но она уже оказалась нагой перед жадными взглядами всей стаи.
Она старалась не задумываться над тем, что они намерены сделать. Устроят ли они из неё пир? Или сделают орудием зверских игр?
Самка снова пребольно ущипнула её и готова была продолжать, когда вдруг послышался низкий рык, похожий на собачий, и все окружавшие Лиару твари тотчас же отпрянули.
Теперь, когда голова её лежала на земле, пленница не имела возможности видеть ничего, кроме мохнатых фигур, стоявших вокруг, и не могла рассмотреть пришельца. Но было совершенно ясно, что все они ему подчинялись. Они тут же расступились, пропустив гораздо более высокую фигуру, так плотно укутанную в чёрный плащ с большим капюшоном, что черты его невозможно было разглядеть. Он двигался степенно, порой опираясь на посох, возвышавшийся над головой, покрытой капюшоном.
Лиара уже слышала раньше и один раз даже сама убедилась в этом, столкнувшись с той каменной головой, что зло имеет свой запах, выдающий его любому, причастному к Свету. Свет — она не знала меры собственной причастности к нему, но эта тварь вызывала в ней такое неприятие, что её нутро просто выворачивало. Неужели это Сарнский всадник? Ведь считается, что Серые редко с ними водятся.
Посох взлетел над нею, и она не успела отвернуться. Конец его поразил её в лоб, прямо меж белесых бровей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
