Анатолий с интересом рассматривал древние камни, из которых был сложен туннель. Господи, кто и когда построил этот подземный ход? Все линии кладки были настолько точно выверены, что создавалось впечатление: туннель строили не люди, а машины. Существовала здесь и своя система вентиляции. Без нее невозможно было бы добиться такой идеальной чистоты и сухости. Возможно, отверстия у самого пола и были частью этой системы. Однако Анатолию они почему-то напоминали норы. Жилища крыс? Нет, в таком месте крысы жить не станут. Они любят темноту и грязь, а тут все чересчур стерильно.
Через пару сотен метров Анатолий увидел, что туннель заканчивается. Пытаясь все-таки понять предназначение этого подземелья, он ускорил шаг. Внезапно в туннеле стало темнеть. Мрак нагонял Анатолия сзади. Он оглянулся и увидел, что лампочки гаснут одна за другой. В лицо ударил порыв ледяного ветра. Цепи в арках начали раскачиваться и противно позвякивать. Когда Анатолий ступил в круглую комнату, потолок которой поддерживался одной массивной колонной, туннель окончательно прогрузился в темноту. Впрочем, темнота не была полной. От стен исходило зеленоватое свечение, которое позволило увидеть то, чего нельзя было рассмотреть при электрическом свете. Туннель оказался кладбищем.
Неизвестные строители замуровали в его стены множество скелетов: детских и взрослых, мужских и женских, прямых и скрюченных, целых, лишенных голов и других фрагментов тела. В призрачном зеленом сиянии останки просвечивались сквозь слой камней.
В нос ударил сладковатый запах гнили. Все камни заблестели от выступившей на их поверхности мерзкой слизи. В довершение всех превращений Анатолий услышал бормотание, доносившееся из-за колонны. Разобрать слов было нельзя, но звуки явно были членораздельными, и издавал их человек. Толя осторожно обошел колонну, но никого не увидел. Теперь задумчивое бормотание доносилось с другой стороны. Оно становилось все громче и громче, но когда Анатолий опять обогнул колонну, неведомый бормотун вновь оказался вне поля зрения. Анатолий носился вокруг колонны, как безумец. В бормотании уже можно было различить обрывки слов. Странных, но в то же время очень знакомых. Анатолий остановился, чтобы перевести дух, и вдруг понял, что слышит не просто бессвязный набор слов, а заклинания. Призывы к тому, чье появление принесет с собой абсолютную тьму.
Анатолий бросился бежать к выходу. Обратный путь оказался значительно труднее. Сухая земля под ногами превратилась в скользкую, зловонную грязь. Цепи раскачивались так широко, что доставали уже до середины прохода и грозили сбить Анатолия с ног. Из отверстий у пола показались заостренные морды. Ярко-красные, похожие на светящиеся горошины глаза внимательно следили за бегущим человеком. Вскоре крысы осмелели настолько, что начали пересекать туннель прямо у ног Анатолия. Он видел покрытые серой шерстью, колышущиеся тела на коротких ножках, прижатые к головам уши и длинные, как веревки, голые розовые хвосты. В какой-то момент наступил на одну из них, отскочил в омерзении и едва не упал. Крысы мгновенно почувствовали слабину и, сбившись в стаю, ринулись вслед за человеком.
Задыхаясь от неистового бега, Анатолий добрался до входа в подземелье и увидел, что сводчатый проем заложен ровными рядами камней. Дальше все пошло по сценарию, предсказанному Крабом. За исключением крыс. Анатолий не только молотил кулаками о стену, пытаясь пробиться в обычный туннель, и вопил о помощи. Он был вынужден отбиваться от крыс босыми ногами. Они с визгом отлетали вглубь туннеля и возвращались назад, чтобы опять атаковать. Когда Анатолию уже казалось, что он разделит участь тех, кто попадал в смертельную ловушку бродячего туннеля, один из камней зашатался. В новый удар Анатолий вложил все силы. Камень упал на противоположную сторону, а вслед за ним обрушилась и вся кладка.
Да, черт возьми, кладка! Вцепившись в это слово, Анатолий напряг всю свою волю и вырвался из цепких объятий сна. Во сне были камни, а наяву кирпичи. В любой кладке нет-нет, да и найдется слабое место.
Анатолий попытался сесть и больно ударился головой о потолок шахты воздуховода.
Краб дожидался его пробуждения, завершая свою собственную эпитафию.
Толя схватил его за руку, вырвал нож и пополз к замурованному концу шахты воздуховода.
Черви все бились где-то внизу — тупо, монотонно, неутомимо.
— Дай мне света! — крикнул Толя Крабу.
Вонзив нож в полоску цемента, он с силой провернул лезвие. На дно воздуховода упало всего несколько крошек цемента. Анатолий повторил процедуру и добился того, что цемент посыпался тонкой струйкой. В течение десяти минут он продолжал орудовать ножом, пока лезвие, не выдержав возложенной на него миссии, с мелодичным звоном не обломилось. Нож можно было вычеркнуть из списка оружия, но Анатолий добился своего. Совсем как камень в недавнем сне, один из кирпичей зашатался.
— Ко мне, живо! — приказал Крабу Толя. — Давай на спину и колоти ногами по кладке до тех пор, пока она не поддастся… Или у тебя башка не отвалится!
План сработал. По кладке зазмеились трещинки, провалился в черноту еще один кирпич, потом еще, а потом и сразу все оставшиеся сдались и с каменным скрипом ввалились внутрь.
Анатолий оттолкнул Краба, осторожно высунул голову из шахты и осмотрелся, готовый в любой момент вернуться обратно. Первое, что он увидел в свете фонарика, была стена. На первый взгляд она ничем не отличалась от других стен Метро. Такая любая другая. Обычная.
Такая, да не такая.
Толя спрыгнул на бетонный пол туннеля. Огляделся внимательно… Что за ерунда?!
Уложенные на кронштейны кабеля и трубы хоть и были покрыты толстым слоем пыли, но оставались абсолютно целыми. В большом Метро-то они уже лет пятнадцать как были все разворованы. Между станциями-союзниками телеграфные кабели приходилось заново прокладывать…
В полном порядке находились и лампочки в продолговатых плафонах, забранных металлической решеткой, и ящики рубильников. Если что-то здесь и пострадало, так только по вине времени, а не от рук людей. Продолжая осмотр, Анатолий заметил еще особенность: рельсы были утоплены в пол настолько точно, что их поверхность ни на миллиметр не выступала над бетоном. Кто-то еще на Войковской рассказывал ему о таком туннеле, предназначавшемся для проезда по Метрополитену обычных автомобилей. Тогда Анатолий воспринял рассказ, как обычную байку из разряда легенд о таинственном Метро-2. Теперь видел все собственными глазами.
Краб тоже обследовал новое место, но на свой манер. Открыл дверь ближайшей подсобки, юркнул внутрь и вернулся с двумя массивными разводными ключами. Один он вручил Анатолию, и тот с удивлением увидел, что на ключе нет следов коррозии. Кажется, с самого дня Катаклизма ими никто не пользовался. На ключах оставался густой слой смазки, сохранившей металл в целостности. Вооружившись, Анатолий почувствовал себя значительно увереннее. Теперь оставалось сориентироваться и определить направление движения. Судя по всему, туннель шел строго параллельно отрезку Белорусская — Динамо. Значит, идти следовало в том же направлении, что и раньше. Анатолий был уверен, что, обследуя на пути каждую подсобку, он рано или поздно отыщет выход в обычный туннель, а заодно сможет удалиться на приличное расстояние от проклятых червей.
Вопль Краба развеял надежды. На бетонном полу под отверстием шахты воздуховода, на обломках кирпича извивался червь. Тварь не помышляла о нападении, а просто била головой в бетон, пытаясь нырнуть под землю. Анатолий подбежал к червю и несколькими ударами ключа расплющил мерзкое тело. Агонизируя, червь начал бить щипаным хвостом о бетон с такой частотой, что звуки ударов слились в низкий вибрирующий гул.
Толя поднял глаза: второй червь, собиравшийся свалиться из отверстия шахты в туннель, будто услышав предупреждение об опасности, тут же исчез. Первый все еще подергивался, расплескивая вокруг себя черную жижу. Красные усики рецепторов вокруг его пасти потемнели.
Так ему, гаду! Толя придавил тварь ногой… Видят бог и Петр Алексеич Кропоткин, за последние несколько дней Анатолий не знавал большей радости. Простите уж, Петр Алексеич, за первобытность, но в наше тяжелое время не до свободы, не до равенства, не до братства, не до анархокоммунизма. У нас тут другая идеология, простая, как палка-копалка, как бронзовый топор: побеждает сильнейший. Вот и вся идеология, Петр Алексеич.
Мы не деградируем. Мы просто это… Назад, к природе. К истокам.
Черви скоро были забыты — впечатлений хватало и без них.
Анатолий и Краб обследовали все встречавшиеся на пути подсобки. Находили в них множество инструментов и приспособлений, когда-то облегчавших жизнь работникам Метрополитена.
