Выйдя из своего родного города Вены 1 ноября 1923 года в сопровождении товарища, путешественник проходит Австрию, Германию, затем на пароходе прибывает в Капштадт (Южн. Африка). В дебрях Африки Гейслер лишается своего спутника, который, заболев тропической лихорадкой, умирает. Путь продолжается сперва одиночным порядком, а затем путешественник присоединяется к попутной английской научной экспедиции «Астор», с которой через Сахару проходит всю Африку до Марокко, где риффы забирают его в плен.
После трехнедельного тюремного заключения, отпущенный на свободу знаменитым Абд-Эль-Керимом, Гейслер попадает на территорию французских войск, где вновь арестовывается по обвинению в шпионаже. Ему было предложено вступить немедленно в иностранный легион, в противном случае он, как шпион, будет предан военно-полевому суду. Разумеется, Гейслер согласился поступить на военную службу, и лишь по истечении 1½ месяцев австрийскому консулу удалось выяснить недоразумение и освободить его.
Но смелому путешественнику не везет: вскоре он вновь попадает в плен, на этот раз к друзам, которые в свою очередь приговаривают его, как белого, к казни, но ночью ему удается, обманув бдительность стражи, бежать и на испанском пароходе благополучно достигнуть Лиссабона. После всех этих перипетий Гейслер проходит благополучно Испанию, Польшу. Прибалтийские страны и, наконец. через Эстонию он прибывает в СССР. 12 августа он был в Москве.
Немудрено, что Гейслер в первое время своего путешествия потерял в весе 30 ф., но затем вес более не падал, и теперь он чувствует себя великолепно. Из Москвы путешественник направился в Персию, дальше: Индия, Австралия. Япония, суровая Аляска, весь огромный материк Америки — страна за страной все чудесней — откроют глазам отважного пешехода красоты природы, быт и нравы их народов.
28 июля 1928 года, ровно в 11 ч. дня, по заданию, Гейслер должен быть дома, в Вене, и, в случае прихода во время, его ожидает двойная награда: премия в 5.000 долларов и пожизненная пенсия от международного общества туристов.
ОХОТНИКИ ЗА ЛЬДАМИ.
Плавающие в океане ледяные горы (айсберги) представляют большую опасность для судоходства: достаточно только вспомнить гибель огромного океанского парохода «Титаник» в 1912 г., столкнувшегося с одной такой ледяной горой в Антлантическом океане, при чем погибло свыше тысячи пятисот пассажиров. Опасность от подобных ледяных образований увеличивается еще и благодаря тому, что обычно над водой видна лишь одна восьмая часть ледяной массы, вся же остальная часть ее скрыта под водой.
Для обеспечения безопасности плавания судов между Европой и Америкой в районе летнего скопления льдов у ньюфаундлендской отмели-банки крейсируют особые сторожевые суда, которые следят за айсбергами, извещая своевременно о приближении их проходящие пароходы.
Все крупные айсберги обычно регистрируются. Наблюдения над одной такой ледяной горой в 1925 г. показали, что она передвигалась от севера к югу со скоростью не свыше 33 км. в сутки. Масса ее составляла около полутора миллионов тонн. Усмотрена она была 26 мая. 9 июня была предпринята попытка взорвать ее тринитротолуолом, не совсем, однако, удачная. Попавши в теплое течение Гольфштрема, гора к 1 августа растаяла.
Гораздо более удачными оказались опыты разрушения ледяных гор при помощи особого горючего вещества «термита», предпринятые профессором канадского университета Говардом Барнсом.
Разрушены три ледяных горы. Первая из них была длиною до 150 м и 27 м в высоту над уровнем моря. Чтобы взобраться на нее, пришлось в гладкой крутой стенке ее выбить ступени и прибегнуть к лестницам. В середине горы оказалось небольшое озерко длиной в 27 м и глубиной 1,2 м. В гору в разных частях ее было заложено несколько зарядов термита весом от 25 до 225 клг. Пламя при горении термита выбилось на высоту 30 м. Гора растрескалась и постепенно распалась. Вторая гора была 30 м длиной и 9-12 м высотой, и третья 18 м высотой. Обе горы распались от термита в течение ночи. Всего было израсходовано около одной тонны термита.
Проф. Барнс надеется, что в будущем борьба с пловучими льдами при посредстве термита пойдет еще успешней.
Б. В.
На огненном фронте.
В Америке пожарные ввели в употребление асбестовые желоба для спасения жителей горящего дома. Желоб представляет огромную полосу асбеста, прицепляемую к окну горящего дома, и жители дома скатываются по ней вниз, в особую сетку, укрепленную на мостовой.
Тушение же горящего здания производится «сомкнутым строем». Иногда, при большом пожаре, на самых боевых участках огня одновременно действуют до двенадцати рукавов.
ЧУКЧИ, ТУНГУСЫ И КАМЧАДАЛЫ.
Город Охотск лет десять назад был лакомым местом любителей легкой наживы. Сюда ехали японские, американские и английские купцы, и целой вереницей тянулись спекулянты. На водку, спирт, табак и опиум они у туземного населения выменивали пушнину, рыбу, скот, оленей и проч.
Еще и сейчас, проезжая по «Чукотке», можно встретить изредка в хозяйственном обиходе чукчей, наряду с самобытными предметами, предметы, привезенные культурной Америкой и Европой.
В порт Аян богатому тунгусу Во американцы за пушнину и золото привезли целый дом, который сохранился еще и поныне. Стоит этот американский домик без употребления, возле «юранги» (юрты) Во, и никто в нем не живет.
Когда спрашивают Во, отчего он не живет в доме, он скалит зубы и отвечает, что дом американский считается его богатством, а жить в нем он не умеет.
— Дом глухой, в нем не слышно, как олени бегают, зверь ходит, нерпа дышит в воде, — утверждает Во.
В этом есть своя правда. Чуткий тунгус, чукча и камчадал в своей юранге слышат, как ведут перекличку между собой звери, как булькают моржи на берегу, а олень с быстротой вольного ветра несется по снежной равнине. Привыкший и сжившийся со зверями туземец слышит в своей юранге каждый шорох и звериное дыхание за несколько верст.
Вот почему туземца не загонишь в глухой дом, вот почему американская услуга оказывается здесь бесполезной.
Несмотря на все увещания самого Во и на его услужливое предложение разместить власть в его домике, сельсовет расположился все-таки в юранге.
Несподручно чукчам, тунгусам и камчадалам свою власть садить в американскую «виллу». Туземец предпочитает вплотную под'ехать к сельсовету, остановить собак, зайти в юрту, сесть на корточки, покурить, перекинуться несколькими словами о новостях и опять ехать в далекий путь.
Здесь свой быт, сложившийся веками. Едет, примерно, чукча в сельсовет, убивает дорогой лисицу и везет ее в сельсовет в подарок. Не возьмут, — чукча обидится, так как он считает, что это власть так счастлива и она помогла ему убить лисицу, и поэтому лисица должна принадлежать сельсовету.
Чукча, тунгус и камчадал смотрят на власть, как на всезнающую и всесильную. Власть должна знать, когда пойдут морж, тюлень, нерпа; власть — над зверем, власть — над всем. И ездит поэтому туземец в сельсовет, наведывается, когда власть скажет, что нужно собираться на охоту. Тунгусу или камчадалу ничего не стоит проехать 100 или 300 верст лишь для того, чтобы навестить сельсовет и порасспросить, как живет власть, что делает, да скоро ли нужно собирать окружающее население на охоту, да что слышно с нерпой или моржем. Стоит услышать ему, что надо собираться для обсуждения какого-нибудь вопроса, и туземец с быстротой ветра, с гиканьем и свистом, облетает все юранги и оповещает об этом всех.
В. П.
ГОРОД, СУЩЕСТВУЮЩИЙ ТОЛЬКО ЗИМОЮ.
Таким оригинальным городом, или, вернее, поселком, является Фиш-Сити в северо-американском штате Мичиган, в бухте Сэджиноу. Поселок лежит именно в бухте, а не на берегу ее: дома построены на льду. Жители — рыбаки, занимающиеся своим промыслом зимою. Как только лед в бухте достаточно окрепнет, рыбаки строят на нем из досок хижины и живут в них вплоть до весеннего таяния льда. В полу каждой хижины устроена опускная дверь, которая закрывает четыре-угольное отверстие во льду, имеющее пятьдесят сантиметров в квадрате. У этой проруби рыбак сидит целый день и часть ночи, подстерегая рыбу, для ловли которой пользуется маленьким копьем, привязанным к бечеве. Подобным образом в бухте Сэджиноу каждую зиму ловятся миллионы рыб. К лету рыбаки расходятся в разные стороны, и от Фиш-Сити не остается и следа.
Н. Степук.
ДРЕВНОСТЬ КАРТОФЕЛЯ.
В наше время картофель широко распространен всюду, где люди занимаются земледелием. Он идет на север дальше, чем хлебные злаки, невзыскателен к почве, урожаен, скороспел и не боится засорения сорными травами. Трудно представить себе крестьянское хозяйство, в котором картофель не был бы желанным подспорьем. А между тем растение это вывезено из Америки, и не прошло еще даже ста лет со времени введения его в крестьянские культуры России. В то же время хлебные злаки возделываются уже с незапамятных времен: изображения, относящиеся к их культуре, сохранились на памятниках древнего Египта, относящихся ко времени около семи тысяч лет до нашего времени.
