он меня. Зато мне магии и учиться не нужно было особо – источник почти все за меня делает, допускает любую грубую ошибку в плетениях, и даже позволяет незаконченные плетения домысливать. Наши то тоже силы не малые получили, но в пределах источника сильнее меня мага нету. Но оказалось источник не только меня приголубил к себе привязав, Катька моя стала солнечного света бояться, она не вампир, как ты, но солнце на нее действует так же, сжигает. В один прекрасный день зашла в подвал, а выйти не смогла. А потом ее «любимый» бывший начальничек, директор института нашего, тот наоборот со света в темноту выходить не смог. Точнее мог, но при этом испарялся, в прямом смысле этого слова. Короче, в отсутствие источника света он просто перестает быть. Исчезает. А потом, как свет появляется, снова возникает и помнит все с того момента как исчез. Последним изменился наш профессор. Пошел на речку искупаться и жабры отрастил. В общем итоге мы получили силу в обмен на некоторые ограничения. Вроде ничего особенного, но неудобно. Поначалу бесило всех ужасно, потом привыкли. Была одна только проблема – надоели мы друг другу хуже горькой редьки. Только все более менее магию освоили, уходить начали в большой мир, а я тут как на привязи… Возвращались конечно, периодически, каждые лет двадцать-тридцать. Один раз эльфы заявились… Веселые ребятки. Тогда не скучно было… Ну а триста лет назад я с супругой окончательно разругался, а она, зараза, видать всех наших науськала и теперь ко мне никто не заглядывает. Вот и пью я с горя и тоски.»
Некоторое время мы молчали. Я переваривала услышанное, а Гефест молча сидел и смотрел в одну точку.
— Странно начала я – из рассказа я поняла, что эксперимент проводили в две тысячи двадцатом, а я тут очутилась в две тысячи двенадцатом, и тем не менее вы тут уже были много тысяч лет до меня.
— Парадокс временной – хмыкнул Гефест – это тебе с профессором поговорить лучше. Он объяснит, наверное.
— А почему такая странная форма пустоши? Кусок города перенесло круглый, исходя из ваших слов, а пустошь вытянута через весь континент?
— Это из-за свойств источника – векторы приложения силы направлены таким образом, плюс наложение на тектонические разломы…
— Ясно – кивнула я и продолжила закидывать ему вопросы:
— Получается мутации идут под действием излучения источника?
— Да – кивнул Гефест – но внутри радиуса он упорядочен, а за пределами хаотичен, этим объясняется разнообразие форм порождений пустоши.
— А разве сейчас излучение не опасно? Оно продолжает вызывать мутации?
— Сейчас фон более менее стабилен, мутации если и идут то о-о-очень медленно. Если я говорю медленно – это значит медленно. Наши изменения заняли сотню лет, а происходили они в период максимальной активности. Тебе вообще не стоит опасаться, так как ты порождение пустоши, а стало быть уже подверглась мутации.
— А эльфы? — я кивнула на спящих под столом мертвецким сном спутников.
— Как я говорил процесс замедлился – мотнул головой Гефест – чтобы мутировать им тут пару тысяч лет просидеть придется.
Я опять помолчала собираясь с духом и выпалила:
— А почему вы себя называете богами? Ведь по факту вы просто сильные маги. Вы же не создавали этот мир или его обитателей.
Гефест усмехнулся и снова притянул меня к себе за талию.
— А мы себя так и не называли, Лилечка – это не наша инициатива. Хотя… Вот смотри. Источник привнесли в этот мир мы. Он врос в структуру этого мира, в его энергетику, наполнил его магией. Без нее жизнь для многих существ в этом мире была-бы невозможна (например эльфы без магии долго не протянули бы). Мы четверо связаны с источником на прямую. Кто-то больше, кто-то меньше, но на прямую. Мы имеем неограниченный энергетический резерв, нам не грозит магическое истощение. Ну и кроме того, русалки этого мира созданы профессором. Причем создал он их задолго до прихода эльфов.
— А развалины в пустоши, чьи они? — поинтересовалась я.
— Хм – Гефест слегка смутился – на Дейре существовала цивилизация и наш приход сюда послужил причиной ее гибели.
— Значит все эти артефакты, что находят на пустоши они с вами не связаны? — удивилась я.
— Нет – помотал головой Гефест.
— Все страньше и страньше – прошептала я.
— Может пришло время выполнить свою часть сделки – прошептал мне на ухо Гефест и попытался засунуть руку мне между ног.
Я по кошачьи изогнувшись выскользнула из-под руки Гефеста и объявила:
— Вы выполнили свою часть сделки, и я выполню свою, но может тут есть местечко поприличнее?
Гефест окинул меня сальным взглядом и нервно облизнувшись сказал:
— Блин, чувствую себя педофилом, но… Триста лет…
Я безразлично махнула рукой:
— Поверьте мне, еще ни разу в этом мире моя не совсем взрослая внешность никого не останавливала.
— По местным человеческим меркам ты вполне взрослая – хмыкнул Гефест – крестьяне в таком возрасте дочерей замуж выдают. Ладно, пошли в спальню что ли?
Занятие сексом с мужчинами меня давно уже не смущало, жизнь заставила наступить на горло гордости, стыду и даже мужской сущности (которая давно уже не подавала о себе вестей и скорее всего исчезла окончательно). Кроме того, в предложении Гефеста меня привлекло не столько желание получить плотское удовольствие, хотя это тоже имело место быть, мне было любопытно узнать, что я с этого получу в энергетическом плане. Я припомнила свою первую энергетическую подпитку полученную от Иргона и невольно облизнулась в предвкушении.
Гефест был партнер опытный и ничем не уступал Иргону, но при этом не был груб со мной. Не смотря на трехвековое воздержание Гефест не торопился и нежно прошелся своими сильными руками по всему моему телу изучая все выпуклости и вогнутости и при этом не прекращал покрывать поцелуями мое лицо, шейку, грудь… Я просто таяла в его руках. Его ласки были настойчивыми, но нежными и по правде говоря подобных у меня не было ни с одним из моих многочисленных партнеров, я стонала и извивалась в его умелых руках, а он продолжал ласкать меня. Хотя мои познания были скромнее чем у моего партнера, но осваивала я их ударными темпами так что удовольствие от процесса мы получали оба.
