Небоскреб Фордовского фонда в Нью-Йорке целиком построен из стекла и просматривается насквозь. Здесь все – от директора до посыльного – постоянно на виду. Это создает у служащих вполне определенный стереотип поведения, вызывает у них ощущение, что «все сообща делают одно дело».
Для немца подобное рабочее помещение является воплощением самых жутких ночных кошмаров. Немецкие традиционные формы организации пространства принципиально иные. Каждое помещение там должно быть снабжено надежными (часто – двойными) дверями. Распахнутая настежь дверь символизирует крайнюю степень беспорядка.
Недоучет различий в концепциях индивидуального пространства и породил взаимное недовольство. Немцы, работавшие в филиалах американских фирм, жаловались на то, что находятся под неусыпным присмотром (раскрытые двери). А у американцев глухой коридор с закрытыми дверями порождал твердое ощущение заговора.
«Фабриками неврозов» окрестили новые стеклянные здания, которые строятся в Западной Европе по американскому образцу: без перегородок, спланированные по принципу «открытого пространства». Подобные помещения, по мнению французского физиолога Пьера Бугара, порождают у человека, помимо чувства острой неудовлетворенности, усталости и угнетения, функциональные расстройства.
Данное утверждение, однако, покажется странным всякому, кто знаком с системой жизни в Великобритании. Англичанин очень часто до конца жизни не имеет индивидуального пространства. В первые годы жизни он делит детскую с братьями и сестрами. Выходцев из имущих классов отправляют учиться в пансионы, где они все время находятся в общих помещениях – классах и дортуарах. Собственный кабинет в Великобритании предоставляется только служащим самого высокого ранга, остальные работают вместе. Члены британского парламента обсуждают свои дела в коридорах или в холле.
В чем же дело? Видимо, в том, считает Холл, что индивидуальное пространство – не абсолют. В Англии его заменяют четко соблюдаемые поведенческие ритуалы. Атмосфера традиционного британского клуба уникальна в этом смысле: люди могут там с десяток лет сидеть бок о бок в креслах и не разговаривать друг с другом по той простой причине, что их никто не познакомил.
Среди английских поведенческих ритуалов важное место занимает такое понятие, как «прайвеси» (его можно в широкой трактовке перевести как «уверенность в том, что ваш покой не будет нарушен без специального приглашения»).
Для американца отказ разговаривать с человеком, находящимся с ним в одном помещении, означает крайнюю степень отрицательного к нему отношения. В Англии это – общепринятая вещь. Один студент-англичанин, учившийся у Холла в США, жаловался, что американцы не в силах понять элементарных вещей: «Каждый раз, как я хочу побыть на людях один, кто-то из однокашников со мной заговаривает. Потом он спрашивает, из-за чего я сержусь, но я не в силах дать вразумительного для него ответа».
«Потребовалось время, – пишет Холл, – прежде чем мы смогли определить различия в поведенческих символах, бывших причиной конфликта. Когда американец желает побыть один, он уходит в комнату и закрывает за собой дверь; таким образом он зависит от архитектурных элементов для самоизоляции. Англичанин же с детства не привык пользоваться пространством для того, чтобы отгородиться от других. Зато он обладает набором «внутренних барьеров» психологического свойства, которые окружающие обязаны распознавать. Несовпадение структур приводит к тому, что чем больше англичанин баррикадируется в присутствии американца, тем настойчивее тот пытается выяснить, все ли в порядке».
В Англии, как общее правило, американцев считают говорящими несносно громко, отмечают их интонационную агрессию. Все дело в том, что американцев заставляет высказываться во всеуслышание их полное расположение к собеседнику, а также тот факт, что говорящему нечего скрывать.
Англичане же опасаются нарушить «прайвеси» людей, находящихся с ними в одном помещении. Они регулируют звук голоса ровно настолько, чтобы их слышал только собеседник. В Америке подобная манера считается «шептанием» и не вызывает ничего, кроме подозрения.
В беседе с англичанином нельзя быть уверенным, понимает ли тебя собеседник: правила вежливости не позволяют ему подавать какие-либо знаки. Никаких междометий, кивков или мычания. Максимум – это помаргивание в такт речи.
Французы, в особенности жители юго-востока страны, принадлежат к кругу средиземноморской «контактной» культуры. Члены этой группы легче «склеиваются», их взаимоотношения с пространством наглядно прослеживаются по поведению в переполненных поездах, автобусах, кафе. Межличностные отношения в этой стране характеризуются большой насыщенностью. Когда француз обращается к вам, в этом не может быть никакого сомнения. Если он смотрит на женщину на улице, то делает это без всяких экивоков. Американки, жившие какое-то время во Франции, рассказывают, что по возвращении в Америку у них возникало чувство, будто они не существуют.
Впрочем, даже представители неконтактных культур в повседневном общении употребляют множество выразительных жестов, подкрепляющих, а то и заменяющих высказывание. Многие наивно полагают, что при недостаточном знании языка с иностранцем можно вполне сносно объясниться «на пальцах». Но тут, оказывается, достичь взаимопонимания совсем не так просто, а можно и попасть впросак. Ибо в разных концах света одни и те же жесты могут быть истолкованы по-разному.
При подготовке человека к взаимодействию в инокультурной среде психологи обычно рекомендуют во избежание недоразумений использовать жесты как можно реже. Этой же точки зрения придерживаются и специалисты по страноведению, полагая, что на первом этапе изучения иностранного языка учащимся следует исключить невербальные средства своей национальной культуры, так как выучить и правильно употреблять систему жестов сложнее, чем выучить язык. Постепенно они должны быть ознакомлены с наиболее характерными жестами культуры изучаемого языка, но нет никакой необходимости стремиться использовать все жесты: в ряде случаев то, что у носителя языка кажется обычным, у представителя другой культуры становится неуместным.
Разные типы жестов в разной степени связаны с культурой. Адапторы (почесывание носа, покусывание губ) помогают нашему телу адаптироваться к окружающей обстановке, но со временем могут и утратить эту функцию. Хотя они слабо используются при межличностном общении, именно культура определяет, какие из них прилично или неприлично использовать в той или иной ситуации. Иными словами, правилам их использования человек обучается по ходу воспитания.
Иллюстраторы непосредственно связаны с содержанием речи, визуально подчеркивают или иллюстрируют то, что слова пытаются выразить символически. Различия между культурами состоят в частоте и правилах использования определенных жестов. Некоторые культуры поощряют своих членов к экспрессии в жестах во время разговора. К ним относятся еврейская и итальянская культуры, но манера жестикуляции в каждой из них имеет свой национальный колорит. В других культурах людей с детства приучают быть сдержанными при использовании жестов как иллюстраторов речи: в Японии считается похвальной умеренность и сдержанность в движениях, жесты японцев едва уловимы.
Все культуры выработали жесты-символы, способные самостоятельно передавать сообщение, хотя они часто и сопровождают речь. Именно одним из культурно-специфичных символических жестов так неудачно воспользовался американский президент Никсон в Бразилии. Кстати говоря, значение сложенных кольцом большого и указательного пальцев чрезвычайно многообразно: в США это символ того, что все прекрасно, на юге Франции – «плохо», «ноль», в Японии – «дай мне немного денег», а в некоторых регионах Европы (например, в Португалии), как и в Бразилии, – весьма непристойный, оскорбительный жест.
Итак, между символическими жестами в разных культурах существуют весьма значительные различия. Исследователи пришли к заключению, что они тем сложнее для понимания в чужой культуре, чем больше дистанция между формой жеста и референтом (тем, что должно быть изображено). «Намекающий» жест рукой «иди ко мне», видимо, будет понят повсеместно, хотя в разных культурах он не абсолютно идентичен: русские обращают ладонь к себе и раскачивают кисть вперед и назад, а японцы вытягивают руку вперед ладонью вниз и согнутыми пальцами делают движение в свою сторону. А вот «договорный» русский жест «отлично» – поднятый вверх большой палец сжатой в кулак руки – может и не быть идентифицирован в другой культуре как символ одобрения или восхищения. Во многих странах таким жестом принято выражать просьбу к проезжающим водителям подвезти вас. Иностранцам, пытавшимся таким способом останавливать машины на русских дорогах, приходилось проводить немало времени в бесплодном ожидании и недоумении, тогда как и водители, проезжая мимо, также недоумевали: отчего это человеку пришло в голову демонстрировать им одобрительный жест?
