Все прошло бы тихо, но после взрыва гранаты лейтенант-«пиджак», желая показать, какой он дисциплинированный служака, сообщил на базу о выходе Левченко и Варченко в кишлак и о том, что там начался бой. Впрочем, связист вскоре поправил его, передал на базу, что в кишлаке произошел короткий бой и офицеры уже подали сигнал о выходе из селения.
Когда офицеры пришли на пост, их уже ждал лейтенант-таджик с радостной новостью. Михаилу приказано было выйти на связь с командиром батальона.
Левченко спросил у него:
– А откуда комбат знает, что мы уходили в кишлак?
Лейтенант замялся и промямлил:
– Так это я посчитал нужным доложить.
– Слил, короче?
– Почему слил? Доложил, как и положено.
К нему подошел Варченко:
– Тебя, придурка, кто просил докладывать комбату о нашем выходе?
– Никто, я сам.
– Сам? Теперь сам будешь две оставшиеся ночи безвылазно сидеть в переднем окопе и смотреть за кишлаком, понял?
– Понял, но здесь командир лейтенант Лев-ченко.
Михаил усмехнулся:
– Считай, что ты получил приказ от меня.
– Тогда разрешите после обеда отдохнуть?
– Чего? Отдохнуть? – Левченко повысил голос. – После обеда, студент, проверишь технику, бойцов. Запомни, ты здесь не на отдыхе, а на войне.
– Но мне надо спать.
– Пару часов получишь на сон. Но завтра.
– Почему вы так со мной? Даже солдаты имеют больше прав.
– Почему? – переспросил Левченко и ответил: – А потому, что ты, студент, должен запомнить раз и навсегда – закладывать своих боевых товарищей очень плохо. За это можно не только сна, но и головы лишиться. Ты все понял?
– Так точно.
Из блиндажа высунулся связист и обратился к Левченко:
– Товарищ лейтенант, вас вызывает Роза-04.
Это был позывной капитана Маджитова.
Левченко рявкнул на лейтенанта-таджика:
– Выполнять обязанности! – Он прошел в блиндаж, взял гарнитуру: – Роза-04, я – Редут-2, как слышите?
– Я – Роза, слышу хорошо. Что означает визит в кишлак?
– Там обнаружены четверо гостей.
– Почему решил сам идти?
– К таким гостям других послать не мог.
– Что с ними?
– С гостями?
– Да.
– Уехали. Больше не вернутся, им здесь не понравилось.
– Все четверо уехали?
– Так точно!
– Больше без моего разрешения никакой самодеятельности. Вопросы, Редут?
– Вопросов нет!
– Конец связи!
– Конец! – Левченко выключил микрофон, передал гарнитуру радиостанции связисту и преду-предил его: – К станции никого, кроме меня и лейтенанта Варченко, не допускать. Ни под каким предлогом. Если только мы не будем выведены из строя и не сможем вести переговоры. Понятно, боец?
– Так точно!
Левченко вышел на улицу. Вши не давали ему покоя. Страдал от них и Варченко. Офицеры пошли к горному ручью, соорудили запруды и легли в поднявшуюся воду. Эта процедура принесла им облегчение. Но стоило парням одеться, как вши объявились вновь.
В конце концов лейтенанты к ним просто привыкли. В таких вот условиях молодые офицеры защищали национальные интересы независимого Таджикистана.
Дежурство на посту закончилось, подразделение вернулось на базу. В тот же вечер из-за реки открыли огонь боевики. Стреляли они из гранатометов и безоткатных орудий. Несколько снарядов легли рядом с бронетехникой. Ответный огонь результатов не давал. Духи, проведя обстрел, тут же скрывались за утесом. Часть из них вела огонь из самодельных устройств. Бойцы сбивали духов, которые выходили на небольшое плато, дабы перезарядить самоделки, но за утесом их скопилось немало.
Так продолжалось, пока в бой не вступил командир танковой роты Евгений Шахворостов, выпускник Ташкентского (Чирчикского) танкового училища. Молодой лейтенант стрелял из танка просто филигранно, а главное – изобретательно. Боевики использовали для укрытия утесы на террасах, расположенных за ними. Шахворостов умудрялся выстрелить так, что снаряд лишь чиркал о скалу, а разрывался за ней.
Даже на базе были слышны вопли и крики раненых боевиков. Обстрел прекратился. Понеся большие потери, моджахеды отошли в глубь территории, контролируемой ими.
Обеспечение частей и подразделений таджикской формируемой армии продолжало ухудшаться. Не хватало не только боеприпасов, продовольствия, но и формы. Старая изрядно обносилась. Офицеры и бойцы стали похожи на душманов. Многие не брились, так как считалось плохой приметой делать это перед боем. А бои велись практически без перерыва.
Невыносимые условия, в которых приходилось вести боевые действия, вынудили офицеров обратиться к министру обороны Таджикистана с требованием немедленно принять меры по удовлетворению своих элементарных потребностей. В противном случае офицеры оставляли за собой право уйти с позиций вместе с техникой и личным составом в места постоянной дислокации. Требования были отправлены в Душанбе с капитаном по имени Акрам, присланным из министерства для инспекции батальона.
Партизаны тоже предъявляли претензии к командованию бригады и батальона. Их должны были уволить, но в Душанбе не торопились с приказом. Дабы избежать массового дезертирства, а это вполне реально могло произойти, офицеры на местах стали сами принимать решения на увольнение партизан. Главным условием такой вот демобилизации была подготовка себе замены из молодого пополнения, которое в незначительном количестве, но все же прибывало в часть. Впрочем, среди них также было немало случаев дезертирства.
В общем, в войсках творился самый настоящий бардак. Но даже в таких условиях батальон капитана Маджитова продолжать решать все задачи, ставившиеся перед ним.
Как уже заметил читатель, на блокпостах несли службу небольшие сводные подразделения и два офицера. Наступил черед заступать в наряд Логинову. Ему был подчинен лейтенант из минометной батареи, выпускник гражданского вуза Анвар Абдурасулов с партизанами Менпулатовым и Сариевым. Им был обещан дембель после этого дежурства, так что солдаты заступали в наряд в хорошем настроении.
Колонна под командованием Логинова благополучно прибыла на пост. Лейтенант произвел смену, а затем инструктаж личного состава. Сменившаяся группа ушла на базу, вновь заступившие бойцы занялись своим делом. Кто-то сразу заступил на посты наблюдения, кто-то обходил траншеи и осматривал стрелковые ячейки. Ни со стороны кишлака, ни из-за реки духи не стреляли. Логинов связался с комбатом, чтобы доложить о приеме поста.
Никто не увидел, как лейтенант Абдурасулов спустился к реке. Там его ждал таджик с виду лет под сорок, но, возможно, годы ему добавляла борода, скрывавшая почти все лицо, черное от загара.
– Салам, Анвар, – проговорил мужчина в камуфлированной форме без знаков различия.
– Салам, Бандали. Ты сильно рисковал, выходя сюда.
– Ничего, из-за кустов нас не видят. Если что, успею скрыться, а ты легко объяснишь, зачем ходил к реке. Жарко, ополоснулся, так что сними эту куртку.
Абдурасулов разделся по пояс.
От боевиков пришел Бандали Гардилов, один из ближайших помощников полевого командира Мадрасула.
– Состав поста обычный? – спросил он.
– Да.
– Кто командует постом?
– Лейтенант Логинов. Это опытный офицер. Он моложе меня, но много наших лично уничтожил.
– Сегодня ни ему, ни остальным уже никто не поможет. Ночью на этот берег переправились две группы наших братьев из Саудовской Аравии. Это хорошо подготовленные воины. Они и атакуют блокпост с тыла.
– Могу ли я узнать, сколько человек в группах?
Бандали подозрительно прищурился:
– А зачем тебе это, Анвар?
– Просто хочу знать, где мне занять позицию, когда начнется штурм. У меня нет никакого желания попасть под пули или кинжалы арабов.
– Найдешь место. Но до этого ты должен отвлечь бойцов тылового охранения. Как только арабы войдут на пост, можешь прятаться там, где хочешь, но не за техникой и не в блиндаже. Место выберешь сам.
– Понятно. Один вопрос, уважаемый?..
– Спрашивай!
– Когда планируется штурм?
Бандали усмехнулся:
– А вот этого, брат, я тебе при всем желании сказать не могу.
– Мне уйти с поста после боя?
– Зачем?
– А разве его не займут арабы?
– Чтобы их расстреляла первая же подошедшая бронегруппа? Нет, Анвар, наемники имеют задачу уничтожить блокпост, а не захватить его. Они разделаются с неверными и их прислужниками, уйдут в кишлак, а дальше… впрочем, тебя это тоже не касается. Делай свое дело.
– Я постараюсь.
Бандали вновь усмехнулся:
– Постарайся, Анвар. Командир Мадрасул, отправляя меня сюда, просил передать, что если ты все сделаешь как надо, и не только в предстоящей акции, но и в дальнейшем, то после твоей демобилизации, которую ты устроишь себе сам, он отдаст тебе в жены прекрасную Гулнасаб и приданым не обделит. Она же у него единственная, горячо любимая племянница. Породнившись с самим Мадрасулом, ты станешь большим человеком, когда мы возьмем власть. А мы ее не упустим.
