Я была готова к выезду: красные шаровары, рубашку из тонкой шерсти, сюрко, сапожки и куртку-кольчугу мне ещё раньше доставили слуги Кайдена, как и плащ, и пояс с кинжалом. Всё это было тяжеловато, но для поездки верхом приемлемо. В открытое окно прорывался гвалт собирающихся на охоту гостей, цокот копыт, выкрики, клёкот птиц. Пернатый Герцог взирал на эту суету с высоты подоконника.
– В мои планы не входило лечение похмелья, – заявила я: похмелье не относилось к недугам, вызывающим острое желание исцелять, магию для этого приходилось использовать волевым усилием.
– Да знаю я, что вы, целители, не любите похмелье снимать, но мне очень нужно, – Чигару дёрнул плечом. – А то упаду с лошади, тебе же лечить ещё больше придётся.
– Не думаю, что вы так легко упадёте с лошади.
– Я морской житель, лошадь никогда не была для меня основным транспортом, так что возможны всякие ситуации.
– Вы издеваетесь?
– Взываю к вашему милосердию, придворная целительница Эйна, – он приложил ладонь к груди. – Уповаю только на вас.
Прикусив губу, я подумала, оглянулась на окно, под которым шумели всё громче.
– Мы успеем, – пообещал Чигару.
Вздохнув, шире открыла дверь, пропуская его в гостиную.
– Присаживайтесь, я сейчас, – поспешила в спальню за алхимическими принадлежностями.
Часть из них, упакованную в седельную сумку, слуги отнесли в конюшню к моей лошади на случай, если на охоте кому-нибудь понадобится помощь. А часть я оставила для Кайдена.
Но за помощью обратился, увы, только Чигару. Хотя мне бы радоваться надо: значит, Кайдену лучше, и надобность во мне постепенно отпадает… Хмуро придвинув к себе плошку, я стала смешивать реагенты, вплавляя в них часть своей силы. Быстро создав зелье, которое облегчит похмельный синдром, направилась обратно в гостиную.
Чигару лежал на софе в одних штанах, сверкая голым торсом с тонкими, едва заметными линиями шрамов.
От неожиданности я чуть плошку не выронила, лицо залило румянцем, и по большей части от гнева.
– Что вы делаете? – сипло спросила я.
– Раздеваюсь для исцеления, – пояснил Чигару и схватился за пояс. – Штаны снимать?
Не то что бы он был первым мужчиной, который пытался при мне раздеться для лечения, хотя я ни о чём таком не просила, просто от Чигару такого не ожидала.
– Не думаю, что это поможет, – уже нормальным голосом ответила я и двинулась к нему, протягивая плошку. – Зелье действует одинаково хорошо и на одетых, и на раздетых.
Чигару не шевелясь смотрел, как я приближаюсь.
Глядя ему в глаза, протянула плошку практически к лежащим на животе рукам.
– Ты не стала присматриваться, – с какой-то странной обидой сказал он.
– К чему?
– Ко мне.
– А зачем? – не поняла я.
Он почти вырвал плошку из моей руки и жадно приник к зелью. Предупредить не успела – он скривился, отвернулся, вытирая губы, снова повернулся:
– А повкуснее сделать нельзя?
– Ну что вы как ребёнок? – изобразила я возмущение, хотя действительно могла немного убрать горечь. – Подумаешь, невкусно.
– Оно горькое, как незнамо что!
– Зато вино было сладким, – я пожала плечами.
– Лучше бы исцелила своей силой! – Чигару, снова покривившись, стал допивать зелье.
– Для вас определённо было бы приятнее, но для меня похмелье – не повод поощрять пьянство и обниматься. Телесный контакт – только для серьёзных случаев.
– А Кайдена бы ты исцелила и от похмелья, – буркнул Чигару.
Хотела возразить, но мелькнула мысль: «Скорее всего, да», и я прикусила губу. Пристально следивший за мной Чигару хмыкнул:
– Так я и знал.
– Я его придворная целительница, не ваша.
Его зубы клацнули о край миски.
– Это было жестоко, – глухо заметил Чигару.
– Чем?
Ответить он не успел: дверь распахнулась, Кайден решительно ворвался в гостиную, на ходу отстёгивая короткий плащ и говоря:
– Эйна, давай быстро…
Увидев полулежащего передо мной Чигару в одних штанах, Кайден остановился так резко, словно налетел на стену. Его глаза потемнели.
– Чигару? – от вопросительных интонаций Кайдена у меня побежали мурашки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Пациенты ссорятся», – мелькнула мысль, сразу же настраивая на рабочий лад.
– Обнажите торс! – приказала Кайдену и повернулась к Чигару. – На этом всё, через полчаса вам станет лучше. Если есть желание, можете запить зелье чем-нибудь сладким или кислым, желательно не вином.
Кайден снова открыл рот, но я резко пресекла это хлёстким:
– Раздевайся.
Он аж челюстью щёлкнул. А я поняла, как обратилась к нему, и чуть не покраснела, но вовремя опомнилась.
– Раздевайтесь! – исправилась сурово. – И не отвлекайте меня разговорами, мы спешим. И чтобы к моему возвращению с краской вы были готовы к процедуре!
Вздёрнув подбородок и не глядя на пациентов, я решительно перешла из гостиной в спальню, где, закрыв дверь, стала наводить алхимическую краску и зачем-то прислушиваться, хотя не моё дело, о чём они будут говорить. Да и предположение, будто они поссорятся, было всего лишь спонтанным выводом на основе прежнего опыта: на приёмах порой возникали споры из-за очерёдности, но Кайден с Чигару вполне могут спокойно определиться, уместно ли последнему лечиться раньше самого герцога.
***
Кайден и Чигару провожали взглядом стройную фигурку Эйны, пока она не захлопнула дверь.
Ещё несколько мгновений они смотрели на створку.
Пернатый Герцог издал нечто похожее на фырк, отчётливо прозвучавший среди гомона, и это заставило мужчин опомниться.
– Ты что здесь делаешь? – резко, но тихо, спросил Кайден.
– Лечусь.
Кайден окинул взглядом его голый торс, чуть ослабленную завязку на штанах, босые ноги, и следующий вопрос у него получился сквозь зубы:
– От чего?
– От похмелья.
– К Граннусу ты с похмельем не обращался, – и опять получилось сквозь зубы.
– Ну, ты сравнил! – Чигару даже головой покачал и уселся, подтянул к себе сапоги. – Старика с торчащими из носа волосами и дряблой кожей и красивую девушку. С Граннусом, ты уж извини, я только на смертном одре обниматься согласен, и то не слишком долго.
Кайден поймал себя на том, что хочет ударить Чигару. Резко и больно. Желание было настолько неправильным, что Кайден отступил.
– Ты раздевайся, раздевайся, – посоветовал Чигару с горькой усмешкой. – А то вернётся наша целительница, и будет тебе полный и беспросветный конец за неисполнения приказания.
Снова оба посмотрели на закрытую спальню.
– Вообще, это было довольно дерзко, – будто опомнился Чигару. – Так собой командовать ты даже Граннусу не позволял, а он тебя с матерью с того берега вытащил. Какой-то это непорядок, что целительница герцогом командует. Не хочешь её осадить?
Только сейчас Кайден сообразил, что поведение Эйны действительно переходило границы. И не первый раз. Но его это не злило, наоборот, воспринималось как-то естественно, что ли. Кайден и сам не мог точно выразить отношение к происходящему.
Зато его точно раздражало присутствие здесь полуголого Чигару!
Кайден хотел уже напомнить, что Эйна спасла ему жизнь, поэтому ей позволено больше, чем остальным, но Граннус сделал то же самое, только никто даже представить не мог, чтобы он командовал Кайденом. Любым другим, хоть Чигару, но не Кайденом.
– Красивым девушкам позволено больше, чем некрасивым старикам, – в манере Чигару и Дэйти отозвался Кайден, после чего стянул с себя плащ, отбросил его в кресло и взялся за дублет.
Через несколько минут Эйна с плошкой и кистью вышла из спальни. Она сразу посмотрела на полуобнажённого Кайдена и, приближаясь, не спускала с него взгляд. Он знал, что Эйна примерялась для нанесения рун, мысленно рисовала их на его теле, но отчего-то этот сугубо профессиональный целительский взгляд Кайдена взбудоражил до дрожи. А то, что с самого выхода Эйна смотрела только на него, согрело сердце.
