И вот они опять были в домике, и вся ночь была их.
Роман вдруг понял, что не хочет торопиться. Он решил насладиться моментом соединении силы и тел. Поэтому мужчина усадил Алину за журнальный низкий столик, на котором в ведерке со льдом предусмотрительно стояла бутылка дорого шампанского, а рядом чайник с тем самым чаем, который делался из поколения в поколение для каждой невесты рода в первую брачную ночь. Олег Всеволодович лично об этом позаботился, и еще за столом наклонился к нему и прошептал, что все готово, что чай заварен и крепкий, как никогда, потому что он желает ему только счастья.
— Я даже добавил туда немного больше возбуждающих трав, — сказал загадочно тот.
— Зачем? — удивился Роман, у которого уже голова кружилась от желания к Алине.
— Чтобы невеста не подкачала, — улыбнулся мужчина, — а то я же вижу, что тебя разрывает уже от вожделения. Девушка то поспокойней немного. Оно и понятно, — заметил тот таинственно.
Роман не замечал этого, ему казалось, что ее глаза тоже горят желанием, сила которого не меньше его. Но не мог не согласиться, что он то был привычен к своей истинной сущности, а она могла растеряться при первом превращении, которое должно было произойти в ответ на его силу, когда он будет в ней, хотя страсть смягчала боль. Хотя Роман предполагал, что это может случиться и раньше, когда она в пылу желания полностью отдаться своим инстинктам, а потому никакие рамки и внутренние запреты в сочетании с напитком уже не будут удерживать ее собственную силу внутри. Это вполне могло спровоцировать стихийное первое в ее жизни превращение даже до секса. Наконец, она убедится, что отличается от других, узнает себя настоящую. И Роман был готов помочь Алине в этом, объяснить, рассказать, поддержать, зная, как это больно в первый раз. Он мог успокоить, что помимо секса свяжет их на всю жизнь. Все незримо изменится между ними, но их чувства станут только крепче, тем более объединенные общей тайной. Пути назад уже не будет. А когда любишь, разве такого не хочется всем сердцем?
И вот, они сели за столик у камина, Роман налил шампанское, а затем чай ей и себе. Он мог пить его, мог не пить, на него это никак не влияло, потому что мужчина уже знал свою силу и мог ее контролировать.
— За нас, — провозгласил он тост, они осторожно чокнулись бокалами с пузырящимся напитком до чистого звона хрусталя и выпили, смотря друг на друга.
— А это чай, который очень давно заваривают в моей семье, попробуй, — произнес он, пододвигая к ней чашку.
— Я не очень люблю чай, — выдохнула Алина, извиняясь.
— Я настаиваю, — уже чуть жестче приказал Роман, а потом добавил, — мне будет очень приятно.
— Хорошо, — пробормотала девушка, и сделала несколько глотков, потом еще. Роман пристально наблюдал, пока она не выпила все до дна. На всякий случай в чайнике было две порции: если невеста попросит выпить чай вдвоем, разольет, да вообще, мало ли что может случиться?
— Как тебе? — спросил он, не очень представляя, как быстро должна случится реакция.
— Вкусно, — улыбнулся Алина.
— Ты как себя чувствуешь? — не удержался он.
— Почему ты меня постоянно спрашиваешь? — удивилась девушка.
— Я беспокоюсь о тебе, — ответил Роман, продолжая внимательно наблюдать за ней, но пока, кроме того, что девушка стала водить рукой около шеи, не было. Но это вполне могло быть первым признаком и повышением температуры тела. Роман слышал, что у некоторых превращение начиналось со странных ощущений.
Но он смотрел на Алину, на ее призыв в глазах, и сил сдерживать себя у него уже не было. Тогда мужчина встал и подошел к ней, скинул с себя пиджак, не отрывая от девушки взгляд, растянул галстук на шее, взял ее за руку и заставил встать во весь рост.
— Я хочу тебя, — наконец мог он произнести шепотом, держа ее за талию, хотя понимал, что она, возможно, ждет других слов, но в его голове гремела только сила, требующая соединения с парой.
Но Алина не смутилась от его слов, а наоборот широко улыбнулась и прошептала в ответ:
— Я тебя тоже, и уже подумала, что ты либо импотент, либо не хочешь меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это прозвучало и как обида, что он медлил, и как шутка одновременно, но главное — очень соблазнительно.
— Очень хочу и надеюсь опровергнуть твои умозаключения, — выдохнул Роман, улыбаясь ее словам, потому что она даже не представляла, как сложно ему было дождаться этого момента, с каким трудом он сдерживался все это время. Мужчина давно горел страстью, а теперь в пылу не замечал ничего, кроме ее соблазнительных форм, чувствуя тело девушки в своих объятиях, теряя голову от предвкушения. А потому сразу впился со стоном в ее губы. Он целовал, врываясь в ее рот, возбуждая и исследуя, а Алина обмякла в его руках, покорно подчиняясь, от чего его сила бурлила и вырывалась.
Роман стал судорожно срывать с нее одежду, а она не оставалась в долгу, действуя также порывисто, освобождая его от рубашки и брюк. Наконец, девушка осталась только в белье, а он в боксах, которые не скрывали его желания. Роман тут судорожно сорвал с Алины бюст, восторженно выдохнув от вида ее обнаженной груди, и сразу стал исступленно целовать ее, от чего девушка стонала и выгибалась в наслаждении. Он же, совершенно забыв обо всем на свете, мечтал, как можно быстрее принять свой настоящий облик и очутиться внутри нее, соединиться, понимая, что не может ждать, когда начнется ее превращение от напитка. Последним осмысленным резким движением он сорвал ее трусики, поворачивая Алину спиной к себе, уверенный, что она хочет и готова к нему. Роман понимал, что лучше бы подождать, пока она сама не начнет превращаться, но мужчина столько терпел и сдерживался, а потому решил, что если он сейчас же не войдет в нее, то его действительно разорвет.
«Я смогу и выдержу, дав нам обоим наслаждение, потом дождусь, пока она превратиться, а потом уже тоже приму свой истинный облик», — думал он, уверенный в своих силах, ведь он столько тренировался.
И тогда Роман, не очень соображая, понимая, что грубоват, провел между ее ног ладонью, чувствуя влагу ее желания, затем резко вставил пальцы, радуясь, что она тут же сладостно выдохнула. Тогда он вытащил пальцы и тут же, встав позади нее, стал медленно входить в нее. Алина стонала и выгибалась, двигала бедрами в призыве, и этого было достаточно, чтобы Роман окончательно потерял голову, сразу войдя до конца и начав двигаться в ней, ожидая, что она начнет превращаться, а секс смягчит боль о этого, насколько он знал. И тут, все быстрее приближаясь к экстазу, он не успел понять, что все же начал обращаться сам, не видя у Алины никаких признаков ее силы. Словно со стороны Роман видел, как его ногти удлиняются, как темнеет кожа, покрываясь шерстью, и тут она обернулась в призыве страсти.
И в эту же секунду перепонки Романа оглушил полный ужаса крик, а ее лицо стало серым. Девушка моментально упала в глубокий обморок. Он не сразу успел сориентироваться до конца и подхватить ее аккуратнее, а потому случайно ногтями поранил спину Алины, оставив три полосы на спине, на одной из которых стала медленно выступать кровь. Положив ее на кровать, он сразу пощупал пульс, убедившись, что это просто обморок.
Роман, не смотря на шок, сразу принял человеческий облик, совершенно не понимая, что же случилось. Он превратился, когда был внутри нее, только сейчас понимая, что в этом и есть причина такого ритуала: это нельзя контролировать, а она не превратилась, не смотря на чай. Мужчина прикрыл Алину одеялом, а сам сел рядом, пытаясь дать хоть какое-то объяснение случившемуся, вернее не случившемуся. У него никак не получалось осознать, но одна уверенная мысль все более отчетливо пронзала его мозг в этот момент: «Она человек и никогда не сможет быть моей женой»
Мужчина растерянно сидел рядом с Алиной, с ужасом понимая, что он будет первым за века, кто не оправдал чаяния рода. У него еще, конечно, есть теоретический шанс найти жену, но его потомство в этом случае будет значительно слабее, а это недопустимо для альфы. Всегда найдется другой претендент, если ты хотя бы немного слаб, а это значит, что он может потерять все. И если даже не он, то его наследник.
