– Признаться, я вас представляла совсем по-другому. Я, кстати, знаю кто вы такая.
– То есть Миша рассказывал тебе обо мне?
– Да. Он рассказывал о вас.
– А чего ты мне выкаешь? Мне кажется, мы одного возраста. Тебе сколько?
– Двадцать один.
– Ну я же сказала одного. Не надо мне выкать. Я какой-то теткой сразу себя ощущаю. Ну и какой ты меня представляла?
– Некрасивой, злой, плохой. Стервозной. Какой-нибудь никчемной. Ну точнее, я хотела бы, чтобы ты была такой.
– Ты больная, что ли?! Зачем? – а хороший вопрос. Зачем? Молчу, уткнувшись в кружку. – Ты сказала, что он помог тебе? Да? – кивнула, отпив чай. – Он вызволил тебя из психушки? – видимо, на эту девушку сказывается жизнь с Мишей. Определенно, есть что-то общее в их грубости.
– Почти, – на удивление, спокойно произношу я.
– Ну тогда это все объясняет.
– А ты собираешься снова сойтись с Мишей?
– Сойтись? В смысле?
– Ну как раньше жить вместе.
– Нет, конечно. Я два года отвоевывала себе право жить одной, нафига мне сюда возвращаться?
– Отвоевывала? Он что тиран? Абьюзер?
– Какой еще нафиг арбузер? Он просто считает, что мне еще рано жить одной.
– То есть ты больше не желаешь жить вместе... хм. А просто его девушкой хочешь быть как раньше или тоже уже все?
– Думаю, уже все. Надо звать санитаров, – отпивает чай, бормоча что-то про себя. – Слушай, а ты принимаешь какие-нибудь таблетки? Ну там, транквилизаторы или какие-нибудь еще таблетки? – и все-таки гадина.
– Глицин, – все также спокойно произношу я.
– Ну ты бы еще бы сказала валериану. Надо что-то покрепче и посерьезнее. Тут диагноз налицо.
– Зачем ты так говоришь? Я тебя даже ничем не обижала.
– А как я могу еще говорить?! Ты вообще с башкой не дружишь? Как я могу быть девушкой родного брата?!
– Брата?
* * *
Не припомню, когда я так смеялась в последний раз. За своим смехом мы чуть не пропустили курьера. Сестра! Всего лишь сестра, а не девушка. Каюсь, мне всегда не хватало общения с моими сверстниками, не говоря уже о подругах. И вот сейчас передо мной моя ровесница, да еще и Мишина сестра. Так не хочется ее отпускать и узнать хоть что-нибудь о ее брате. Но так, чтобы это не выглядело странным.
– Не понимаю, как так, – изумленно бросает Наташа, отправляя в рот сушку. – Ну ладно ты профукала школу на домашнем обучении, но универ. Даже если заочка, все равно его надо посещать на сессии. Тебе что просто так ставят оценки?
– Не просто так. Экзамены я сдаю. Официально у меня очная форма обучения. Ко мне приходили преподаватели, да и просто носители языка. Если честно, для знания языков сам университет и не нужен.
– И что все? Останешься без диплома? Надо было сбегать через полгода. Как-то обидно уже без корочки.
– Даже не думала об этом.
– Блин, я не могу поверить, что можно вырасти в таких условиях. Ты получается и на свидании ни разу не была?
– Ну, конечно, нет.
– Даже я была, – усмехается в голос. – Ты не думай, что я над тобой смеюсь, просто мне приятно осознавать, что не только я девственница переросток, – она и девственница?
– Эмм… почему даже? Миша тебя никуда не отпускал?
– Да не то, что бы не отпускал. Ну в клубы не пускал, а так… короче, это неинтересная история.
– Жаль, что у тебя не было парней. Хотелось бы расспросить у живого человека, как оно там все происходит. Технически в том числе.
– Кто сказал, что у меня их не было? Было, целых двое. Я просто только до трусов со вторым дошла, а дальше… казус случился. Но технически я все знаю. Перед тем как я собиралась с ним переспать, десятки видео пересмотрела. Слушай, а давай я найду тебе нормальное кино для взрослых? Там все крупным планом, даже тупому будет понятно, что куда и как. Точно! Давай на ноут скачаю.
– Как-то… не знаю.
– Давай, все равно ты одна дома. Мне вот приходилось в наушниках все это включать и прятаться, чтобы не быть пойманной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А, собственно, что я теряю? Почему бы и нет.
– А давай.
– Неси ноут.
* * *
Смотрю на папку с десятью скачанными фильмами и как-то становится не по себе. Ну куда мне столько-то? При этом не могу пристыдить за это Наташу, она же старалась.
– А расскажи мне о Мише, пожалуйста.
– Что именно?
– Да что угодно. Он совсем о себе ничего не говорит. Еще и о девушке соврал.
– Получается, что он и не совсем врал. В реале есть у него Наташа. Или была. Не знаю какие у них отношения. Но для таких дел точно, – тычет в экран ноутбука. – Так я не могу понять, ты втюрилась в Мишу или пытаешься спроецировать свой сон на реальность?
– Не знаю. Я никогда не влюблялась, чтобы знать. Но… это все странно.
– Что?
– Я ловлю себя на мысли, что мне нравится его общество, хочу, чтобы он со мной говорил и проводил время. Да и вообще. Хочу сделать ему приятно. Да в той же еде. А он так немногословен. Говорит, что всеяден, но ведь есть же какие-то блюда, которые ему особо нравятся.
– Я тебе больше скажу, есть и те, которые не нравятся. Например, он терпеть не может мидии, сухую куриную грудку, фасолевый суп. Не любит переваренный рис и макароны.
– А что любит?
– Обожает селедку под шубой. Прям душу за нее может продать. Но только без морковки и яиц. С тертым яблоком. У нас особый рецепт.
– А можешь мне подробнее написать рецепт?
– Ага.
Пока Наташа усердно набирает рецепт на клавиатуре, параллельно щебеча о его вкусовых пристрастиях, я понимаю, что впервые завидую. Да, точно, это зависть. Не злая, но все же она. Хочу быть такой же как Мишина сестра. Какая-то она свободная, что ли. Не замороченная. Легкая. Точно, с ней легко! Поймала себя на мысли, что не хочу ее отпускать. И как будто назло в следующий момент ей звонят. И я без слов понимаю, что она собирается уходить.
– Слушай, мне нужно бежать.
– А ты можешь снова прийти? Ну скажем, завтра. Мне бы хотелось побольше узнать о Мише, ну и вообще.
– Могу, – уже у порога произносит она, надевая обувь. – Записывай мой номер.
Записываю номер на уголке газеты и перевожу на Наташу взгляд.
– Тогда тебе задание: чтобы посмотрела какое-нибудь кино к моему приходу.
– Я постараюсь. Только не говори Мише, что ты меня видела. Хорошо?
– Да, пожалуйста.
Я старалась заставить себя посмотреть кино, но не получалось. Вместо этого погрузилась в очередной перевод текста и только к вечеру поняла, что морально к просмотру готова. А вот Соня, видимо, нет. Как только я поставила на кровать ноутбук и выбрала наугад видео, она демонстративно спрыгнула и покинула спальню.
– Ну одна, так одна.
Перевернулась на живот и, подложив под подбородок подушку, нажала на проигрыватель. Мужчина и женщина оказались очень даже привлекательными и отторжения не вызвали. Обычные поцелуи в губы. Затем, полностью обнажившись, девушка встала на колени перед таким же обнаженным мужчиной и начала делать это. Звуки, мягко говоря, отвратительные. А зрелище вообще не эстетичное.
– Слюнотечение надо лечить, между прочим. Неплохо бы проверить желудок.
– Думаешь, у нее слюни текут из-за гастрита? – слышу рядом с собой знакомый голос и замираю.
Может, это галлюцинации? Нет. Не они, судя по тому, что справа от меня появилось тело. Знакомое. Шумно сглотнула и повернулась к, подложившему под голову руку, Медведеву. Зажмурила глаза и снова их открыла. Не исчез. Еще раз. Снова не исчез. Ну что ж, в пору притвориться мертвой.
Глава 22
И трупом не получается притвориться в виду полыхающих щек, и слова вымолвить не могу от того, что язык тупо прирос к небу. Ну хоть бы сознание потеряла, ей-Богу. А оно, как назло, не теряется. Что? Ну что можно придумать достойное в такой нелепой ситуации?
