Глава 44
Утро следующего дня встретило меня встревоженным окликом медсестры.
- Городецкая, быстрее одевайся. Там твой благоверный снова явился и закатил скандал.
- Что? – не очнувшись от сна, прохрипела я.
Голос сел от вчерашней истерики, поэтому говорить получалось плохо.
- Что-что. Мужик твой явился ни свет ни заря. Потребовал перевести тебя в отдельную палату, а потом устроил скандал дежурному ординатору.
Поднявшись с кровати, я спешно накидываю на плечи халат и выхожу из палаты.
- Он в платном крыле тебя ждёт на первом этаже. Туда я твои вещи позже спущу.
Я хотела остановить медсестру, мне сейчас было совсем неважно в какой палате сходить с ума – в платной или бесплатной, но она сразу убежала.
Пока спускаюсь вниз готовлю новую речь для Смирнова. Голова требовала выгнать его, а душа вновь и вновь рвалась к нему. Мне как никогда хотелось прижаться к его груди и забыться в до боли знакомом запахе. Я так сильно в нём нуждалась, но не могла себе позволить слабость. Я его выгоню!
Мы не виделись меньше двух суток, а Сава вновь показался мне другим. Его бледное, лишенное кровинки лицо напоминало мрачную маску, а бледные губы беззвучно двигались. Когда я подошла ближе, я почувствовала еле уловимый запах алкоголя.
- Здравствуй, - сухо здоровается Савелий и я забываю что именно хотела ему ответить, - поговорим?
Немного растерявшись, я слегка киваю, а в голове колючей лианой разрастается одна-единственная мысль: «Он всё знает».
Когда мы заходим в палату, Савелий становится к стенке и долго смотрит мне в глаза. Мне тяжело выдерживать такой его взгляд – он словно пробирается под кожу, оставляя по всюду огненные следы.
Пройдя вглубь комфортной платной палаты, я сажусь на край кровати, но тут же вскакиваю потому что вижу как Смирнов быстро подходит ко мне. Обхватив меня руками, мужчина ныряет лицом в мои волосы и хрипло цедит.
- Оказывается ты умеешь врать, Лера.
Я застываю, а он быстро продолжает.
- Будем с правдой работать или снова выгонишь меня к черту?
Его ладони обхватывают моё лицо и я чувствую как дрожат его пальцы.
- Охуен…й месяц у меня случился. Батя умер, ты отправила меня к дьяволу, а вчера я узнал, что скоро у меня родится ребенок.., но с одной грёбанной пометкой. Ты тогда умрёшь!
Его пальцы больно сжимают мои щёки и я вижу как его лицо искажается от боли.
- Я не позволю тебе умереть. Ты слышишь меня? Я душу продам всем чертям чистилища, но ты будешь жить, Лера.
Я шумно всхлипываю и вижу как глаза Смирнова начинают блестеть.
- Ты будешь жить! – хрипло повторяет он и быстро целует меня в губы.
- Нет, - отдаляясь, отвечаю я, - я выбрала ребенка, поэтому у меня нет шансов.
Савелий тянет меня к себе и в тон мне заявляет.
- А я выбираю тебя. Я тебя люблю и не позволю никому и нечему тебя убить.
От слова «люблю» сердце ускоряет темп, но потом я перевариваю другую часть предложения. Оттолкнув Смирнова, я отвожу глаза в сторону и сипло тяну.
- Не-еее-ет. Мой ребенок будет жить.
- Твоего ребенка еще нет, а ты есть.
- Он есть. Он живет. У него есть сердце…
Савелий зарывает мой рот ладонью и слишком громко заявляет.
- Ты тоже живая! Забыла?
- Ты хочешь, чтобы я его убила?
Я была близка к новому истерическому приступу, поэтому последнее слово получается слишком визгливым.
- Нет. Ты вынужденно приостановишь беременность и не убьёшь себя.
- Нет! Нет! И нет! Я не убью свою кровь и плоть. Я не ты – свою часть уничтожить не смогу.
- Ну, да! Лучше сразу убить себя целиком, а невидимую часть себя оставить жить очень непонятной жизнью. Вчера врач мне сказал, что ты не только себя прикончишь в момент родов или беременности, но и родишь сложного ребенка, который и сам рад не будет, что родился.
- Это не так!
- Так. И ты сама это знаешь.
Из-за потока слез я ничего не вижу, но ещё сильнее начинаю сопротивляться, пытаясь скинуть с себя его руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Уйди! Отпусти меня! Ты – убийца детей…
Савелий стягивает мое тело кольцом своих рук и тихо заявляет.
- Вини меня в чем угодно. Пусть я стану убийцей, раз тебе так легче будет принять прерывание.
- Я его не приму. Я не дам убить ребёнка!
- А я не дам тебе убить себя.
Глава 45
Около трёх недель спустя
Даша Смирнова
Последние недели второй беременности давались мне тяжело. Когда ходила Ксюшкой, в тридцать восемь недель беременности, мы с Денисом ездили на море. Мы подолгу гуляли, купались в бассейне, занимались сексом… Я была активна и хорошо себя чувствовала. До тридцати двух недель эта беременность тоже проходила неплохо, но потом в нашей семье случилось горе – умер свёкор - и я поехала в больницу. В стационаре меня «прокапали» и отправили домой. Хотя я бы предпочла остаться до родов в больнице. Я тревожилась, но врач уверил, что все мои волнения напрасны.
Несмотря на все трудности я взялась за организацию ужина по случаю дня рождения умершего свекра. Я видела как страдают Денис и его братья, поэтому перекладывать на их плечи подобные заботы не стала. Так уж повелось, что в большой семье Смирновых я являюсь организатором всех семейных встреч. Я подумала, что день рождение свекра нужно отметить как день памяти. У меня были разные отношения с Виктором Владимировичем, но я всегда им восхищалась и уважала. Поднять четырех сыновей не каждый сможет, а сделать из них мужчин, в полном смысле этого слова, не каждый осилит. Но свекор справился. Жаль только, что жил он не своей жизнью, а жизнью сыновей. Он даже не пытался искать себе женщину, полностью переключив внимание на мальчишек. Виктор Владимирович практически не возился с внуками, но я всегда знала, что Ксюшку и Матвея – сына Андрея и Любы - он очень любит. В его глазах было столько нерастраченной любви, но он продолжал оставаться верен матери своих сыновей, несмотря на ее предательский уход из семьи.
Смахнув слезинки, я ещё раз подхожу к администратору ресторана и уточняю всё ли готово. Когда мужчина заверяет меня, что всё идет по плану, я иду на улицу, чтобы встретить большое семейство Смирновых.
Вдохнув теплый хвойный воздух, я с восхищением оглядываю территорию загородного клуба. Практически всегда мы собирались именно в этом месте. Здесь было тихо, уютно, а главное можно было забронировать ресторан и небольшую территорию вокруг, чтобы остаться наедине с семьей, не отвлекаясь на посторонних.
Первыми, впрочем как и всегда, приезжают Люба и Андрей. Матвея они ещё вчера оставили у родителей Любы, потому что женщина находилась на последней неделе беременности и могла в любой момент уехать в роддом. Андрей с Любой были очень похожи – неразговорчивые, очень скупые на эмоции, но их семья мне нравилась. Несмотря на жёсткость, Андрей всегда откликался на просьбы и «болел» идеей укрепления всего семейства Смирновых. Именно по этой причине Андрюша конфликтовал с Савкой. Он считал его отщепенцем и революционером и часто указывал на его противостояние семье.
Андрея с Любой, после обмена приветствиями, прошли в ресторан, а я увидела, что из-за поворота показалась машина Савелия. Савка всегда опаздывал, а иногда мог и вовсе не приехать на семейный слёт. Его появление в ряду первых поначалу меня удивило, но потом я вспомнила насколько сильно он переживает смерть отца и решила что таким образом парень решил показать важность этой встречи.
Когда машина самого младшего Смирнова остановилась, я обнаружила, что он приехал не один. Выпрямившись, я с большим любопытством заглянула в глаза вышедшему из авто Савелию. Тот, в свою очередь, слегка кивнул мне и быстрым шагом направился открывать дверь девушке. Обычно Савка обнимал меня при встрече, а если с нами рядом был Денис, он мог закидать меня комплиментами и пошлыми комментариями. И вот наступил день, когда всё изменилось. Парень лишь мазнул по мне взглядом и всё внимание и заботу отдал хрупкой брюнетке, которую он бережно приобнял, пока они шли ко мне. А ещё… он так на нее смотрел… Словно она была его самой большой любовью и болью одновременно.
