- Что он тебе сказал? Почему вдруг я закапризничала?
- Из-за методов воспитания детей, – откашлившись, сипло произносит он. – Глеб сказал, что он отец и тоже имеет право…
Я засмеялась. Никогда не угадаешь, какая изощрённая фантазия прилетит в голову Дёмина, чтобы выкрутиться.
Отец мрачно смотрит на меня, не понимая приступа моего смеха.
- Во - первых, как ты уже понял, - я кивнула на старшего Макиевского. – Глеб не отец моих детей. Более того, он их вообще в упор не видел. Ему до фонаря, чем они там занимались. Его собственные дети-то мало волновали. А во-вторых, наш брак фиктивный, - с каким-то злорадством выпалила я то, о чём боялась говорить.
Отец замер. Смотрит на меня потрясённый.
Я хмыкаю.
- Я же тебя предупреждал на свадьбе. Зачем ты заключала с ним эту сделку? – хмуро спрашивает он.
- Пап, поздно уже было. Я всё подписала, - буркнула я.
- Так, я всё понял. С бумагами разберутся мои юристы. С разводом тоже. Надеюсь, ты не против?
Конечно, я не против. Но Глеб так просто не отступится. Будет мстить.
- Я не против. Только, боюсь, Дёмин просто так не спустит мне упущенную выгоду… ту, на которую он рассчитывал в статусе твоего зятя, - произношу я, не сводя глаз с отца.
Блефую. Ведь я не знаю наверняка условий сделок между ними. Действую по наитию.
- Я его сгною в тюрьме! У меня столько на него компромата. На три пожизненных срока хватит! – зло цедит отец.
Внутренне съёживаюсь. С кем я жила?
Отец всё знал, но считал Дёмина папой близнецов. Думал, что я люблю Глеба. Поэтому не вмешивался.
Я люблю Глеба? Серьёзно? Вот к чему приводят недомолвки.
Каждый день приносит открытия. Я ухмыляюсь.
- Где ты остановилась? Вчера мне пришло сообщение странной оплаты по договору съёма квартиры, - недовольно пробурчал он.
- Да я сняла жильё. Но ты можешь не беспокоиться. Я устроилась на работу. И буду потихоньку возвращать долг.
Его передёрнуло так, словно я его оскорбила. Наверное. Но это не точно. Я вообще не могу за него говорить.
- Я понял бесполезно тебе говорить о том, что у меня десятки квартир в городе?! В любом районе. Ты можешь выбрать любую из них и спокойно там жить. – В его глазах горит лихорадочный огонь. Он сжимает и разжимает кулаки, словно пытается усмирить свой гнев.
От того, что я своенравная. И что снова поступаю по-своему. Но ему ведь тоже бесполезно говорить, почему я так поступаю. Выходит, мы с ним одинаковые.
- Хорошо, - скрепя зубами, произносит он. – Думаю, детский сад я могу поменять ближе к твоему месту проживания? – сверлит он меня своими глазами.
Сдержанно киваю. Не показываю виду, хотя очень обрадовалась его предложению.
- Слава богу! Хоть в этом вопросе не упрямишься, - выдыхает он. – Дети –наше всё!
Отец бросает нежный взгляд на внуков.
Глава 27
Макар
В Москву удаётся вернуться только через два дня. Отец уже сообщил мне все последние новости. Собственно то же самое подтвердил и Малофеев.
Полина разводится с Дёминым!
Эти слова я прокручиваю в голове снова и снова. Будто это приносит мне наслаждение. Да чего кривить душой. Я действительно безумно рад.
Впрочем, неожиданностью для меня это не стало. Слишком разные они. Другое дело, не думал, что это произойдёт так скоро. И это «скоро» доставляло мне уйму эмоций и дарило надежду.
Оно меня окрыляло. Я летел домой, строя грандиозные планы на восстановление контакта с Полиной. И на общение со своими сыновьями.
Теперь, когда она живет не за высоким охраняемым забором. И не будет связана узами брака с Дёминым. У меня есть шанс вернуть её.
Машина мчится по шоссе от аэропорта в город.
- Никита, по дороге заедем в Детский Мир, - бросаю я, проваливаясь в переписку в мобильник.
- Сделаем, - кивает он.
Время в дороге тянется нестерпимо долго. Я, конечно, занят. Заставляю себя работать со смартфона. Но мысли мои далеки от работы. То и дело перед взором всплывает тонкий образ Полины. Её пронзительный тёмно – зелёный взгляд, полный мерцающих звёзд. Когда Поля испытывает накал страстей и эмоций, золотые снопы искр в её глазах взрываются как фейерверки. Рассыпаются и гаснут. Меня всегда заводило это во время секса…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь я думаю о детях. Боль ушла при мысли о них. Впервые с момента моего узнавания об их существовании. Теперь её (боль) вытеснила надежда. Я улыбаюсь, откинувшись на спинку сидения. Мечтательно самозабвенно восторженно.
Я в предвкушении своей первой встречи с сыновьями. Когда я смогу им сказать открыто:
«Я ваш папа!»
Боже, как это звучит! На душе изливается нежность и тепло.
***
- Добрый вечер! – произношу я, едва дверь квартиры широко распахнулась.
В моих руках большой букет красных роз. Тех самых, которые так любит Полина. В моём кармане коробочка с кольцом. Я заранее решил, если всё пойдёт по плану, сделаю предложение Поле. За моей спиной стоит Никита. Он держит огромную коробку с подарком сыновьям.
На пороге стоит... Светлана, сестра Поли. Я сразу её узнал, несмотря на то, что прошло четыре года.
Что она тут делает? И как влияет на сестру?..
- Добрый вечер, - после минутного раздумья, отвечает она.
Я выдыхаю. Не совсем враждебно меня встречает. Вроде как даже узнаёт.
- Света, я могу пройти в дом? – твёрдо произношу я, скорее утвердительно, чем вопросительно.
Она замялась. Сомневается.
Кто она такая?! Чтобы решать за нас двоих? Сузил глаза, смотрю на неё с неприязнью.
Меня накрывает волна ярости. Хочется оттолкнуть её и пройти в дом. Туда, где моя семья! Но я понимаю, что это будет «волчьим билетом» в будущем в этот дом. Не пропуском, а закрытым доступом для меня.
Поэтому я должен справиться с яростью, должен управлять своим гневом и решать проблему с нервами.
Хотя раньше не жаловался.
Просто эта сложившаяся патовая ситуация с семьёй выворачивает меня наизнанку. Вытаскивая из меня не самые лучшие качества.
Но я осознаю, что если даже сейчас меня не впустят в дом, я должен просто оставить свои подарки и уйти.
Уйти, не ввязываясь в конфликт с её сестрой. Иначе снова всё испорчу. Впрочем, с чужими людьми я могу совладеть с собой. Хуже, когда это касается Поли. Тогда меня душит обида и недоумение.
Почему она не слышит меня?
Не понимает? Не верит?..
Ключевое слово тут – Не верит! Не может простить…
Буду на коленях молить её о прощении. Буду повторять сотни раз, что я люблю её и сыновей. Буду доказывать ей это каждым своим шагом, делом, поступком.
Она вернётся ко мне. Не может не вернуться….
- Проходи, - после долгой паузы произносит Света.
Я не ослышался?
Встряхиваюсь. Переступаю порог. За мной следом заходит Никита с коробкой в руках.
В маленькой тесной прихожей негде развернуться. За спиной Светы появились дети. Девочка лет десяти. Наверное, её дочь. И мои сыновья.
Все такие притихшие. Не понимают, что происходит.
Паша с Мишей таинственно зашушукались: Дядя Макар пришёл!
Я решил не тянуть. Поставить все точки над «i».
- Паша, Миша, я ваш папа! – произнёс тихо я.
В тишине мой голос прозвучал так громко, что выглянула Полина из кухни.
- Папа! Папа! – пронзительно закричали дети, протискиваясь, отталкивая своими маленькими ручками тётю Свету, разделяющую нас.
Вот уже оба повисли на мне. Я улыбаюсь, целую своих сыновей в щёки, в лобик, в макушки.
Какое счастье! Держать своих детей на руках…
- Я знал, что папа придёт к нам! – говорил Паша, обнимая меня за шею.
- Я тоже знал! Я первый сказал, что папа обязательно нас найдёт! – вторит ему Миша, тоже обнимая.
На секунду я отрываю взгляд от сыновей. Вскидываю глаза на Полину. Он стоит в проёме двери кухни. Слёзы текут по её щекам. Она плачет…
***
Мы сидим вдвоём с Полиной на маленькой кухоньке. Там за закрытой дверью слышны голоса возбуждённых детей. Я купил им «железную дорогу». И Никита сейчас её собирает. Мальчишки кричат, помогая ему со всех сил.
