-Потом случилась война - все против всех, - в голосе Эмилии прозвучало горестное сожаление. - В те времена многие маги были не так добры к людям, как следовало бы, не были обремены состраданием и порой преступали за грань. Одним из них был Григорий, двоюродный племянник отца Валентии и Хольги. Он так сильно жаждал власти, что в этом стремлении посеял смуту в двух соседних государствах, надеясь на то, что кто-то из правителей будет свергнут, а на престол взойдёт он, как более достойный. Но тамошние правители настолько крепкой рукой держали своих подданных, что те не посмели поднять восстание. Тогда Григорий начал тайком распускать среди народа уверения, что их правители слишком жестоки и что таких тиранов не должно быть на троне. Но люди, в душах которых эти уверения обрели силу, поняли Григория весьма превратно и возненавидели магию, всякую. И первой жертвой избрали эльфов, они разгромили Светлый Лес, подавили его большинством, искоренили всех. Так как эльфы - порождение магии, но только весьма добродушные в своём большинстве, старались одновременно остановить нападение и при этом как можно с меньшими жертвами, не любили они убивать. Пока эльфы пытались превращать людей в деревья и просто обездвиживать их, а эти заклинания энергоёмкие и времени на них уходит уйма, люди шли с огнём и мечём. И теперь нет на Толене эльфов. Затем опьяненные победой, люди двинулись в свои же страны. Начались гонения магов, жестокие расправы над детьми, рождёнными с каплей дара, но ещё не осознавшим этого. Но Григорий не остановился, поняв, что там, где он посеял смуту, ему места больше нет. Он решил, что более сподручно убрать с престола своих же сестёр: отравил Хольгу, чуть было не убил Валентию, поднял бунт, который к счастью удалось подавить малой кровью. К тому времени, войны обуяли и другие страны, везде творилось одно и тоже - страны воевали друг с другом за территорию и люди воевали против магов. Маги воевали друг против друга, поскольку испокон веку маг магу не товарищ, а конкурент и только редкие экземпляры объединялись в этой войне. Земля цветов стала последним оплотом. Когда магиана Валентия отдала бразды правления Давиду Шейрону, огромные полчища безумцев подступали к нашим границам. Она велела принимать всяких магов, кто попросится под защиту правителя Земли цветов, а сама отправилась искать воинство в параллельных мирах. Всё должно было быть тайно, но и тут Григорий не успокоился и выдал вражеским военачальникам её планы. Как только Валентия и ещё двое великих один за другим отправились на поиски подмоги, врата были разрушены и они уже не могли вернуться.
Эмилия перевела дыхание, помолчала с полминуты и продолжила:
-Моя бабка рассказывала мне то, что ей в свою очередь рассказала её бабушка. Когда орды противника подступили к границам, они применили к магам их же оружие, захваченные амулеты, артефакты, всё шло в ход. В свою очередь маги, которым удалось укрыться в наших землях, принесли вассальные клятвы и встали на смерть, на защиту селений и крепостей. Маги, псиголы и тельхины, даже люди, которые исконно жили здесь, сражались до последнего вздоха, до последней капли силы. От этой взбесившейся какофонии заклинаний, которыми то и дело осыпали друг друга обе стороны, опустошались земли, делая её бесплодной пустошью. А когда люди поняли, что силы стали равны и дальше только смерть ждёт обе стороны, заключили мирный договор и разбрелись по своим землям. Это была кровопролитная война, жестокая, в которой почти не осталось магов воздуха, магов несущих жизнь.
Знаешь, псиголы владеют магией земли, но эта сила не способна зародить жизнь, она лишь способна её поддержать. Если бы у нас было хоть с десяток магов воздуха, нам удалось бы возродить Землю цветов, но... - она замолчала.
Рей как выяснилось, внимательно слушал весь рассказ:
-Велла - маг воздуха, - наступила пауза. Все взгляды были обращены на меня, удивлённые и неверящие, под этими взглядами мне стало некомфортно, - мне только что донесли, что те милые грядки, которые мы посадили утром, вымахали в огромный сад, - казалось, что он удивлён неменьше остальных, но его в отличие от других ещё и переполняла радость. Он вскочил и поднял бокал:
-Друзья, это поистине великий день, наши земли посетил маг воздуха и заронил искру жизни, тем самым, даря нам надежду на возрождение Земли цветов.
Я сидела как обухом прибитая, и всё время в голове крутилась одна и та же мысль: "Это шутка, просто шутка, шутка и всё тут". Ведь не может такого быть, откуда у простого бухгалтера с Земли такие способности. Как-то с особой тоской вспомнился недоделанный отчёт, который я и без того задержала, а теперь меня наверно ещё и уволили. Почему наверно? Уволили, абсолютно определённо, если нет, когда вернусь, придется искать новую работу.
Из размышлений меня вывел голос Нель:
-Вставай и пойдём, поговорим.
Мы направились в ту уютную гостиную, которая уже превратилась в зал наших заседаний, там нас уже ожидали Рей и Грек. Нель одним лёгким движением передала мою руку в раскрытую ладонь жениха. Я сначала опешила и хотела было показать свою строптивую натуру, потом как-то резко решила, что лучше просто повозмущаться. А когда моя ладонь потонула в сильной и нежной ладони Грека, пришлось просто заткнуться, оставив на лице лишь равнодушие.
Камин не горел, поэтому в гостиной было более чем прохладно. Странные эти Пустынные земли: днём невыносимая жара, а ночью температура опускается ниже нуля. Я поёжилась и только было подумала о том, что неплохо было бы сейчас одеть накидку на плечи, как руки Грека мягко коснулись моих плеч, и оставили на них тончайшую шаль. Затем хозяйским жестом повернул меня к себе и закрепил края шали брошью, вполне себе обычная брошь, металл явно не драгоценный. Вид у неё был до боли знакомый - небольшой цветок, украшенный несколькими прозрачными камушками. Я подняла к лицу руку, на которой красовалось колечко-накопитель.
-Ээть, так они ж из одного комплекта.
Грек мягко поднял моё лицо за подбородок:
-Эта брошь не просто украшение, она защищает носителя и передаётся при заключении брака или помолвки. Брошь даст знать, если к тебе приблизится человек с намерением причинить вред. А так же оно известит обо всём мне, так что пока ты носишь эту брошь, тебе ничего не грозит.
Он говорил так мягко, голос завораживал меня, губы наши были так близки и я поймала себя на мысли, что если сейчас Грек меня поцелует, то сопротивляться не буду. Но как только он проговорил это, то сразу мягко отстранился, но напоследок аккуратно убрал прядь, лежащую у меня на плече совсем легонько касаясь пальцами шеи и плеча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
