К началу 2013 г. события в Сирии приобрели характер полномасштабной гражданской войны. Десятки тысяч человек были убиты, в стране вспыхнули межконфессиональные конфликты, вакуум власти на местах заполнили джихадисты. Многие районы Алеппо и Дамаска были превращены в руины. Бои велись на всей территории страны. Несмотря на постепенное усиление инсургентов, Асад не собирается уходить в отставку. Жертв становится все больше, и ничто не предвещает скорого окончания войны.
Отсутствие революций в арабских монархиях
Тунис, Египет, Ливия и Сирия соответствовали параметрам государств, в которых происходят революции. В них господствовали коррумпированные персоналистские режимы, наблюдалось отчуждение элит, потеря лояльности со стороны военных, недовольство населения, вызванное, фискальными и экономическими проблемами и давлением демографических факторов. Везде широкая коалиция оппозиционных сил объединялась вокруг нарратива несправедливости: ненасытные правящие кланы плохо обращаются со своим страдающим народом: «Ты одет по последней моде», — ревела толпа в Каире, имея в виду Мубарака, — «а мы спим по двенадцать человек в одной комнате!»[19] В Тунисе и Египте армия отказалась защищать режим, и правители были быстро отстранены от власти. В Ливии и Сирии части армии, сохранявшие лояльность благодаря родоплеменной и религиозной близости к режиму, защищали власть, но не обладали значительным ресурсом. В Ливии вмешательство НАТО позволило мятежникам одержать победу над Каддафи всего за несколько месяцев. Однако в Сирии иностранное вмешательство было на стороне режима Асада, что позволило ему продолжить боевые действия. Причины и течение этих революций, таким образом, похожи друг на друга, следуя схемам, наблюдавшимся в революциях на всем протяжении истории.
Но как быть с арабскими странами, в которых не произошло никаких революций? Разве большие группы молодежи, неиндексируемые зарплаты и возмущение населения элитами существовали не на всей территории от Марокко до Саудовской Аравии? Почему же революции произошли лишь в нескольких государствах?
Во-первых, только эти четыре государства плюс Йемен (где акции протеста тоже привели к отстранению от власти правителя, президента Салеха) были персоналистскими режимами, грабительский характер которых привел к отчуждению широких кругов бизнеса и военных элит и в которых возмущение оппозиции могло быть сосредоточено на лидере, его семье и его приближенных. Большинство других арабских государств, такие как Марокко, Иордания, Оман, Эмираты и Саудовская Аравия, являются монархиями. В них правители могут возложить вину на премьер-министров и сохранить власть, пообещав конституционные реформы. Именно так все и происходило. Алжир и Ирак, еще два крупных арабских государства, недавно прошли через испытание гражданскими войнами, в которых власть одержала победу над оппозицией. Богатые нефтью страны также располагали исключительно крупными ресурсами, что позволяло власти защищать себя и использовать доходы для щедрых подачек и субсидирования армии и населения. Наконец, прекращение иностранной помощи режимам или активное вмешательство, направленное на поддержку оппозиции, произошли только в Тунисе, Египте и Ливии. В Сирии режим поддержали сразу две страны — Россия и Иран; правитель Бахрейна получил щедрую помощь от Саудовской Аравии и жестоко подавил акции народного протеста; в Марокко и Иордании правители получили финансовую помощь от других арабских стран.
Арабские революции 2011 г. ясно показывают, что, когда некоторые страны региона вступают в состояние неустойчивого равновесия, их может быстро захлестнуть волна революций. Однако, если взять весь регион в целом, мы должны помнить, что для успешной революции необходимо множество условий, которые должны появиться одновременно. На начало 2013 г. на всей территории Северной Африки и Ближнего Востока правители были свергнуты всего в четырех государствах — Тунисе, Египте, Ливии и Йемене. Необходимость совпадения множества условий для того, чтобы произошли революции, приводила к тому, что на протяжении всей истории революции случались редко и были совершенно уникальными событиями.
Более того, даже там, где диктаторов свергали, дальнейший путь был полон трудностей. В Тунисе, самой мирной из четырех стран, исламистская партия «Ан-Нахда» заключила соглашение о разделе власти со светскими партиями, а в разработке новой конституции принимали участие главные политические силы страны. Однако даже там сотрудничество было ослаблено убийством популярных светских политиков, и нет гарантии, что демократия упрочит свои позиции в этой стране.
В Ливии светская, племенная и исламистская милиции действуют независимо друг от друга, бросая вызов попыткам создать силы национальной безопасности, которые находились бы под гражданским контролем. Многие города страдают от милицейского насилия и политических убийств, включая нападение на дипломатическую миссию США в Бенгази и убийство американского посла. Новые законы, запрещающие всем, кто служил при Каддафи в правительстве Ливии, занимать посты в новом режиме, привели к отставке нескольких министров, и встал вопрос, где взять опытных чиновников. Может пройти много месяцев, прежде чем Ливия сформирует правительство, которое возьмет на себя полную ответственность за положение дел в стране.
В Египте события шли по типичной революционной траектории, от медового месяца до поляризации, а затем контрреволюции. После взрыва ликования и появления множества новых политических партий, сопровождавших отставку Мубарака, политика свелась к борьбе за власть между двумя самыми организованными группировками египетского общества — армией и «Братьями-мусульманами». Светские либеральные группировки, несмотря на важнейшую роль, сыгранную ими на начальном этапе, не имели широкой поддержки или общенациональной организации и были вытеснены на обочину политической жизни. Когда кандидат «братьев-мусульман» Мохаммед Морей выиграл на первых свободных президентских выборах, он дал понять, что намерен ввести исламистов в парламент, суды и конституционную комиссию и лишить армию ее роли в политической жизни. Это вызвало протесты населения и ответные действия со стороны военных. Сыграв на растущих опасениях, что «Братья-мусульмане» собираются установить фундаменталистский исламский режим, и при значительной народной поддержке армия сместила Морей и ввела режим чрезвычайного положения, чтобы восстановить правление военных. Атака армии на «братьев» привела к нескольким сотням человеческих жертв, и вероятным результатом этих событий, до тех пор пока не установится более стабильный режим, станет появление еще более радикальных исламистских группировок и рост насилия.
Наконец, в Йемене, где бывший персоналистский правитель Али Абдулла Салех покинул свой пост, его преемник пытается сформировать стабильное правительство и сохранить контроль над страной. Появились сотни новых партий, оживились региональные сепаратистские движения. Радикальные исламистские группировки создают опорные пункты в провинциях (где они служат мишенью для американских беспилотников, что еще больше усиливает оппозиционные настроения). Трудно понять, что происходит в Йемене: создается ли здесь постепенно новое центральное правительство или страна медленно сползает в хаос.
Иначе говоря, еще слишком рано судить о том, к какому результату приведут арабские революции 2011 г., однако можно с уверенностью констатировать, что в ближайшее время они, как и все революции, будут разворачиваться, демонстрируя неутихающую борьбу за власть между радикалами и умеренными, ключевую роль иностранного вмешательства и проблемы с установлением центральной власти в мятежных провинциях. И пройдут годы, прежде чем неопределенность уступит место прочной власти.
Глава 11. Будущее революций
В 1979 г., когда я учился в аспирантуре, произошли никарагуанская и иранская революции, которые взволновали и меня, и моих коллег. Революции казались нам чем-то удивительным, однако в то же время мы спрашивали себя, произойдут ли в ближайшие годы еще какие-нибудь революции. В конце концов, почти не осталось монархий и империй, в которых они главным образом происходили, а централизованные партии-государства, такие как коммунистические режимы, казалось, имели к ним иммунитет. А пока продолжалась холодная война, диктатуры, подобные иранской и никарагуанской, скорее всего, должны были находить решительную, поддержку со стороны Соединенных Штатов.
Однако последующие годы были заполнены революциями. Самые известные из них — революция против апартеида в Южной Африке, филиппинская революция «власти народа», свергнувшая Фердинанда Маркоса, революция польской «Солидарности», чехословацкая «бархатная революция» и другие антикоммунистические революции в Восточной Европе и Советском Союзе, маоистская революция в Непале, «оранжевая революция» в Украине и арабские революции 2011 г.
