Когда я наконец освободился и подъехал к дому Леры, на улице было уже темно. А от того, все, что происходило в ее освещённой комнате, мне было более чем отчетливо видно.
Моя девочка стояла у окна, словно в ожидании чего-то. Но стоило мне припарковаться во дворе, скрылась за шторой. Может, собралась выйти? Ответом мне послужил силуэт, вновь мелькнувший в окне.
И ещё один.
Она там не одна?
Я вылез из машины, желая получше разглядеть, кто это в комнате у моей девушки. И замер…
Парень, чей образ показался мне незнакомым, вдруг развернул Леру к себе. Какого хера он творит?! Я было собрался направиться прямиком в квартиру, однако то, что произошло следом вынудило меня остановиться.
Моя Мандаринка обвила шею незнакомца своими ласковыми руками. Потянулась к его губам…
Черт. Сердце затарабанило в ушах. В голове словно чайник закипал, такой свист, будто вот-вот готова взорваться.
Какого черта тут происходит???
Я отшатнулся от увиденного, словно мне по морде врезали.
Не могу… не могу найти вразумительного объяснения происходящему.
Она… передала меня? Как?
На подгибающихся ногах, я вернулся к машине. Открыв дверь, упал на сиденье. Схватился за голову, словно не позволяя ей развалиться. Прикрыл глаза, а перед внутренним взором снова и снова эти чертовы губы, что тянутся к чужим…
Неужели она действительно играла со мной?
Нет-нет… Разве возможно ТАК играть? Какого черта?!
Я вдавил педаль газа и, раскидывая насыпанный во дворе щебень, направился подальше отсюда.
Я не спал всю ночь. Первым желанием было немедленно вернуться в Москву. Но потом я остановил себя. Дороже неё для меня никого в жизни не было. А я просто развернусь и уеду?
Я понимал, что этому не может быть вразумительного оправдания. Однако я не мог не выслушать ее.
За ночь размышлений многое наконец встало на свои места. Вот почему она так упорно пыталась скрыть наши отношения! На два фронта работает! Потому мне и нельзя было знакомиться с бабушкой Леры! Ведь в дом вхож уже один парень внученьки! Двоих бабуля не поймёт!
Разве тут есть еще, о чем спрашивать? Вроде и так все очевидно!
Дьявол! Я просто обязан выслушать эту лживую сучонку!
Зная ее расписание наизусть, я ворвался в аудиторию, среди пары.
— Сорокина! — прогремел я, прерывая преподавателя на полуслове. — За мной!
Серебристые глаза, такие любимые, в ужасе расширились, словно она догадывалась, что ее ждёт. Казалось, она замешкалась. Я стиснул зубы, глядя, как она в растерянности смотрит на меня.
Видимо выражение моего лица было достаточно красноречивым. Дрожащими руками Лера наконец подхватила свою сумку и поднялась из-за парты. Извинилась перед профессором, ведущим пару, и вышла вслед за мной из аудитории.
Я хотел ее придушить. И поцеловать. Даже не знаю, чего сильнее. Стереть прикосновения чужих губ с ее кожи. Клеймо поставить, что она моя!
Однако я лишь безмолвно сжал кулаки и направился к аудитории, в которой обычно проводил свои пары. Переступив порог, я оперся на стену, будто мне нужна была поддержка.
Как обычно, едва оказавшись с ней рядом, я забыл все, что собирался сказать.
— Лер, — выдавил я.
— Да, Константин Дмитриевич, — с вызовом бросила она.
Какого черта? Меня дернуло от льда в ее голосе. Я сам себе поверить не мог. Ещё сутки назад она лучилась теплом, стоило нам остаться наедине. Но теперь…
— Ты издеваешься надо мной?! — прогремел я, надеясь, что это все чья-то идиотская шутка.
— Не понимаю о чем вы, — ухмыльнулась она равнодушно.
— Вчера, — прошипел я, — я видел вас. В окне.
— И? — она сложила руки на груди.
— Объясни мне так, чтобы я понял! — рычал я. — Какого хрена это все значит?
— Вроде тут и так все ясно, — пожала она плечами. — Но для особо непонятливых математиков, пожалуй, придётся разжевать. Я была со своим парнем!
— Что? Парнем? — я горько усмехнулся. — А я тогда кем был? Любовником?
— Развлечением, — отрезала она равнодушно. — Но раз вы уезжаете, это больше не весело.
Не в силах держать себя в руках, я в два шага преодолел расстояние между нами, и вцепился в хрупкие плечи:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какого черта ты несёшь?! — потребовал я, встряхнув свою Мандаринку.
Должно быть что-то случилось? Она умом тронулась? Какого…
— Я просто поспорила с Дашкой, что смогу охмурить этого несговорчивого препода! — постановила лживая девчонка.
А я рот раскрыл. Даже не могу почувствовать себя жертвой. Ведь не раз был на месте палача. И так же равнодушно выносил приговор. Это карма.
Но почему именно Лера! Будь это кто угодно кроме неё, я бы посмеялся.
Только не она!
— Ты ведь говорила, что любишь, — прошептал я из последних сил.
— Мало ли чего можно наговорить во время секса, да ещё и по пьяни! — безразлично отозвалась она. — Чего не ляпнешь ради победы. Разве вы ещё не поняли, Константин Дмитриевич, я не люблю… проигрывать!
Окончательно добила меня бесчувственная девчонка.
Улыбается, мерзавка, а в глазах слёзы стоят.
Тянется к моим губам своими. Касается легко. Прощаясь.
Разворачивается на пятках, и торопится покинуть аудиторию. А я так и стою, не в силах поверить в произошедшее. Недолго.
Уже через пару часов я мчался по трассе М4 в сторону дома.
Больше никогда. Никого не подпущу.
Да это просто физически невозможно. Как впустить в сердце новую женщину, когда оно занято одной маленькой предательницей…
Часть 2. Глава 1
КОНСТАНТИН
Выходя из своего кабинета, привычным движением поправляю галстук.
— Константин Дмитриевич, вам заказать завтрак? — лепечет секретарь, улыбаясь своей обольстительной улыбкой, которая так и не смогла тронуть меня за несколько месяцев.
— Нет, Лидочка. У меня на сегодня пара встреч назначена. Заодно и позавтракаю. А тебе ещё надо разобраться с этим, — бросаю многозначительный взгляд на стопку документов на столе секретарши.
— Но это займёт целый день! — взмаливается она. — Не могу же я бросить нашего ректора без…
— Можешь, моя дорогая. Раньше возьмёшься, раньше закончишь. С благословения ректора, — усмехнувшись, выхожу из приемной.
Опыт ловеласа часто помогает мне добиться желаемого в работе: подчиненные желают угодить мне, не в силах спорить; благодетели и меценаты университета становятся куда более щедрыми и сговорчивыми, когда я лично веду переговоры. Женщины, конечно. Но только в работе.
В личных целях я больше не пользуюсь своим обаянием. Повзрослел. Остепенился. Охотник во мне насытился с лихвой. Вернее… вовремя не оценил изворотливость жертвы. И сам же подавился из-за своей слепой жадности.
Четыре года назад.
К черту. На кой я опять решил вспоминать события тех дней?
На секунду останавливаюсь на лестнице и, прикрыв глаза, с силой сжимаю пальцами деревянные перила. Снова перед мысленным взором все та же картинка. Каждый раз.
Не желая привлекать внимания студентов, тут же открываю глаза. Делаю пару шагов по пролету, и… Замираю.
Чувствую, что перестаю дышать.
Что за херня? Она уже и наяву мне мерещится? Призрак прошлого…
Хмурюсь, замечая, как мое «видение» тяжело дышит. Волосы, — что сейчас светлее и значительно короче, чем в моих воспоминаниях, — слегка растрёпаны. Пухлые губы, — что в свою очередь в точности соответствуют терзающим душу обломкам памяти, — приоткрыты. Серебристые глаза, — что некогда горели при виде меня, — глядят куда-то в сторону. Тогда как я не могу оторваться от этого странного, приводящего в смятение видения.
Это она. Действительно она.
Я так и не насмотрелся на неё. Слишком мало времени она играла со мной. Все отдал бы, лишь бы снова стать ее жертвой. Моя девочка…
Первый порыв — заключить свою Мандаринку в объятия у всех на глазах, быстро сменяется другим. В сознании проносятся воспоминания о нашей последней встрече. Слишком ясно и болезненно. Словно это случилось только вчера.
