- Береги себя, Володя. Береги его...
Ветлугин крепко сжал руку женЫ:
- Не тревожься, Рина. Мы вырастим их как братьев.
Немного поодаль стояли Столяров и Одарка. Молодой геофизик держал руку девушки в своей руке:
- Мне очень не хочется, чтобы вы шли с нами в этот рейс, Одарка.
Одарка смотрела на него с улыбкой:
- А помните, как вы однажды еще на Арктании сказали мне, что я непременно побываю на вершине открытой мною скалы? Вот ваше предсказание и исполняется.
- Но вы подвергаете себя большому риску.
- С вами? Нет! Я, кажется, убедилась, что вы очень храбрый молодой человек, - смеясь, сказала Одарка.
Сигнал, подобный мелодичному звуку горна, прервал их разговор.
Хмуро насупившись, прошагал на палубу субмарины Мерс в сопровождении матроса.
Серебряков крепко пожал руку Ветлу гину:
- Счастливого пути, Владимир Петрович!
- Спасибо, Григорий Антонович.
Раздался второй сигнал. Все отбывающие вошли в субмарину и прильнули там к иллюминаторам.
Крышка люка захлопнулась, и, погружаясь в воду, субмарина пошла вдоль туннеля к выходу в море...
XIV. ИДЕЯ ДЖАЙНА ФАУ
Юра прислушался к шагам за дверью:
"Что это их так много там собралось? - подумал он. - Парад у них, или собрание?..".
Мальчик тоскливо огляделся вокруг. "Его темница напоминала пещеру: темные из грубо отесанного камня стены, каменный пол, ни одного окна; сбитый тюфяк, служивший маленькому пленнику постелью, валялся в углу. Грубый стол с кувшином воды и куском черствого хлеба и сам Юра, сгорбившийся на табурете, - все это тускло освещалось светом аргоновой плошки-колбочки, мерцавшей на потолке.
Мысли мальчика вяло плелись одна за другой и расплывались, не додуманные до конца. Общая вялость и апатия у Юры пришли на смену бурной тоске первых дней плена, когда он бегал по своей темнице, стучал в дверь и требовал, чтобы его "немедленно выпустили, иначе им не поздоровится". Он грозил рассказать отцу и деду Андрейчику все-все.
Его угрозы и плач слышал только молчаливый тюремщик, появлявшийся два раза в день в камере. Потом Юра притих, он долгими часами бесцельно бродил по своей темнице, или сидел, сгорбившись, на табурете.
Что с ним произошло, Юра до сих пор так и не уяснил себе в полной мере. Он отлично помнил, как ночью бежал на своем "Полярном жуке" с Арктании, как долбил киркой лед, как нашел во льду какую-то голову под стеклом в металлической коробке, как завертела его метель... Дальше Юра помнит, как сделал несколько шагов, затем пополз на четвереньках, куда-то провалился, сильно ударился головой обо что-то твердое, и наступила тьма. Очнулся он в тесной каюте, и первое, что увидел, было бледное, хмурое лицо какого-то высокого старика, склонившегося над ним.
- Жив? - спросил старик и заморгал красными, воспаленными веками.
- Где я? - спросил Юра по-русски и сел на койке.
Старик мотнул головой.
- Ю спик инглиш?
- Йес! - ответил Юра. Он свободно владел английским языком, мать учила его и разговаривала с ним по-английски с самого раннего возраста.
Старик заговорил по-английски, но Юра с трудом понимал его; старик, видимо, говорил на каком-то жаргоне.
- Тебе не о чем беспокоиться, мальчик, ты у нас в гостях. Мы спасли тебя от смерти. Ты упал в трещину во льду, но мы тебя спасли. Ты должен благодарить нас.
Страшный старик смотрел в упор на мальчика, при этом его воспаленные веки часто моргали.
- Я очень благодарен вам! - сказал Юра и вскочил с койки; голова у него заныла, словно заноза впилась в висок, но он все же превозмог боль, протянул руку старику и повторил:
- Тэнк ю!
Старик отодвинулся от него и засопел:
- Сиди на месте...
Юра сконфузился, его спаситель был явно чем-то недоволен.
- Вам пришлось со мной повозиться. Я понимаю, - быстро заговорил Юра. - Но я не хотел причинить вам беспокойства.
Старик не ответил. Он приподнял рукав и поглядел на часы.
"Сердитый дед", - подумал Юра. Он сделал еще одну поптк; завязать разговор с необщительным стариком, тем более, что ему многое хотелось узнать.
- А что это за судно?.. Субмарина?..
- Это тебе незачем знать...
Старик собирался уйти из каюты.
- А вы знаете, я, кажется, кого-то из спутников Амундсена нашел во льду... - сказал Юра, стремясь хоть чем-нибудь заинтересовать своего угрюмого собеседника.
Старик поднял брови и уставился на него.
- Кого?..
- Какого-то спутника Амундсена. Наверное... Иначе, кто же это может быть?.. Только почему у него голова в металлической коробке и под стеклом? Это мне непонятно.
- В металлической коробке? - переспросил старик и уже с явным интересом поглядел на Юру.
- Да, большая круглая коробка и стекло перед лицом, как у водолазов.
Старик с минуту внимательно смотрел на Юру, часто моргая и посапывая, затем повернулся и, не говоря ни слова, покинул каюту.
Щелкнул замок, и Юра остался один. У него болела голова, вес тело ныло, словно его избили, но самое неприятное было то, что им овладела смутная тревога. Инстинктом Юра угадывал в своем спасителе человека недоброго. Особенно обескуражило мальчика то, что, уходя, старик запер его на ключ.
"Это подводное судно, - думал Юра. Он однажды сделал с отцом переход подо льдом на Большую Землю и уже догадался, что сейчас находится на субмарине. - Но почему он меня запер? Я же не маленький, чтобы бегать по судну и всем мешать...".
"... Где они находились? Куда направлялась субмарина? Кто был ее командиром?", - все эти вопросы не давали мальчику покоя. Юра с тоской прислушался к голосам, доносившимся в его каюту. Ему нестерпимо хотелось снова попасть на свою чудесную Арктанию, увидеть опять свою ласковую, всегда задумчивую маму. Юра уже представлял себе, как будут удивлены и потрясены все, когда узнают, что он, Юра, нашел во льду какого-то спутника Амундсена. Отец, наверное, сделает серьезное лицо и спросит:
"Ты уверен, что это спутник Амундсена?".
Потом с улыбкой обратится к деду Андрейчику:
"А что думает по этому поводу Степан Никитич?".
На что дед Андрейчик непременно ответит:
"Чем чорт не шутит! Все может быть...".
Юра уже не сомневался, что найденный им человек находится в состоянии анабиоза и что профессор Бахметьев оживит его. В свою очередь этот оживленный человек поможет Юре найти Амундсена...
Что будет потом, Юра точно не мог себе представить, но был уверен, что произойдет нечто небывалое, что знаменитый норвежский полярник выйдет однажды под руку с профессором Бахметьевым из научного кабинета и крепко пожмет руку ему, Юре. Вдвоем они станут у борта Арктании, Амундсен протянет руку вперед и скажет... Что он скажет?.. Что-нибудь красивое, как в стихах... "Человек покорил Арктику,-скажет он.-Но еще многие победители Арктики лежат в своих ледяных могилах. Они ждут награды. А лучшей награды, чем жизнь, нет... Ищи же их, мальчик. Найди Георгия Седова, Сигизмунда Леваневского, Малмгрема... Наука вернет им жизнь. Вот тебе моя рука. Мы вместе займемся этим великим делом...".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
