— Ну… по Болоту с давних пор ходит такая байка.
— Рассказывайте.
— Мммм… вам знакома теория антропоцентризма?
— Чего это?
— Теория утверждает, что центром всего мироздания является человек.
— Чушь какая…
— Абсолютно с вами согласен. Однако нельзя не признать, что теория красива. Сравните, как звучит: Александр с выражением продекламировал:
— «Человек — ничтожная частичка плесени, покрывающей каменный шарик номер три от звезды номер сто-тыщ-миллиардов среди миллиардов-миллиардов-миллиардов других таких же в бескрайней пустоте космоса».
— И второе: «Человек — то, ради чего были созданы каменный шарик номер три, звезда номер сто-тыщ-миллиардов, миллиарды-миллиарды-миллиарды других таких же в бескрайней пустоте космоса, да и сама бескрайняя пустота космоса». Звучит намного приятнее, правда?
— Какое отношение… — нетерпеливо перебила его Лена.
— Сейчас, сейчас. Так вот, если теория верна, и мир был создан для человека, а не человек создан миром, то вполне логично предположить, что человек может в определенной степени влиять на космические процессы. Влиять не поступками, а самим своим состоянием… ну, знаете, как в этих старых мультфильмах — когда герою грустно, опадают лепестки сакуры, а когда весело, выглядывает луч солнца. В общем… получается, что у нас настолько все дерьмово, потому что люди у нас дерьмовые. А в том мире так сладко дышится, потому что люди там добрее… вокруг этого и крутятся все байки об ином, лучшем мире. Некоторые еще и религию приплетают — мол, за грехи наши Катастрофа и все такое. И знаете… я в это, конечно, не верю… но не признать, что все мы катимся в пропасть, будет глупо.
— Вы не верите в существование того, лучшего мира?
— Я… — поскреб Александр подбородок. — скажем так, я верю в него ровно настолько, чтобы не смеяться над теми, кто его ищет, но при этом не искать его самому.
— Я продолжу идти за призраком.
— После всего того, что я вам рассказал? — грустно посмеялся продавец. — знаете, Лена, есть такая порода людей — идеалисты…
— Идеалисты, значит… — усмехнулась Лена. — и что бы посоветовали мне вы? Что, по-вашему, я еще могу сделать?
— Вы можете завтра подойти к Анне Сергеевне и сказать: «Анна Сергеевна, мне с вами хорошо. Я могу остаться?».
* * *
Анна Сергеевна чмокнула в лоб спящего сына, тихонько вышла из комнаты и постучала в соседнюю.
— Валера, есть разговор.
— Мммнг? — промычал разбуженный мужчина.
Анна Сергеевна села за стул и ждала, пока Валера окончательно не продрал глаза и не сел напротив.
— Валера, скажи, тебе не надоело все это?
— Что?
— Мы как мышки для них… нам позволяют жить, лишь пока мы не показываемся на глаза. Они уничтожили наш город, и все, что мы сделали — лишь убежали.
— А что еще мы можем? — уныло протянул Валера.
— Вот об этом я и хотела поговорить. Скоро мы вернемся домой, и у нас есть шанс вернуться не с пустыми руками. У нас есть шанс привезти с собой оружие, которое заставит с нами считаться.
— Какое оружие против них… у них все самое современное…
— Боец.
— Боец? — не понял Валерий. — этот, которого… как его… Павлик? Который принадлежит Лене?
— Да.
— Она же его не отдаст. Он только ей подчиняется. Анна Сергеевна усмехнулась.
— Геннадий, ее бывший коллега, знаешь, что он сказал? Боец числится за Леной, и приоритет приказов принадлежит ей, но во вторую очередь боец подчиняется ему — он ведь тоже ловец. И если с Леной что-нибудь случится, боец перейдет под командование Геннадия. А тот решил присоединиться к нам…
— Ты чего предлагаешь? — заволновался Валерий. — ты чего… убить ее хочешь?
— Хочу получить ее бойца.
— И что ты с ним делать будешь? С одним-то?
— А ты помнишь, что сказала Лена после того, как мы проехали мост? Или уже забыл? Бойцы способны размножаться. Мы найдем ему «невесту», много «невест», и будет много-много маленьких Павликов… Мечтательно улыбаясь, Анна Сергеевна продолжила:
— Они вырастут — и у нас будет собственная армия непобедимых, со сталью внутри в прямом смысле слова солдат. И тогда столица трижды подумает, прежде чем нападать на нас. Да что там… мы сами сможем напасть на них! Ты только представь себе, Валера… я очень хочу, чтобы мой сын жил под чистым небом, а не в болотном тумане. И если для этого надо убить одну девчонку… ну, что ж.
— Если убьешь ее, боец убьет всех нас. — на Валерия было жалко смотреть, он нервно теребил свою бороду, его глаза бегали.
— Надо обставить все как несчастный случай. Скажи, ты ведь дал ей репеллент?
— Ага…
— Какой именно?
— Номер четыре, универсальный. Против большинства…
— Значит, так. Завтра я уговорю ее некоторое время двигаться с нами. А ты раздай всем остальным репеллент номер восемь. Против пауков. А ей не говори ничего.
* * *
Наутро Анна Сергеевна нашла Лену не сразу. Охранник в гараже сказал ей, что путешественница со своим спутником отправились в развалины города — в тир, пристреливать новое ружье.
— Кажется, здесь. — Лена осмотрелась. Импровизированный тир представлял собой площадку, внутренний двор кирпичного дома, огороженную с трех сторон его стенами. На одной из стен висели деревянные мишени, в щепки разбитые пулями, да и сама стена была изрядно выкрошена. Похоже, тиром давно не пользовались — сквозь потрескавшийся асфальт площадки проросли корявые деревца.
— Павлик, пяти патронов для пристрелки тебе хватит? Приступай тогда.
Боец перекинул ружье из-за спины в руки, сдвинул крышку магазина, вложил туда один патрон и аккуратным движением помпы дослал его в ствол. Потом он приложил приклад к плечу, прицелился в деревце, растущее между ним и одной из мишеней и потянул спусковой крючок.
Грохнуло так, что Лена невольно присела. Деревце толщиной в руку превратилось в кучку опила, остатки мишени разлетелись на мелкие кусочки, а в кирпичной стене появилась глубокая впадина.
— О боже мой… Они их что, динамитом заряжают?! — Лена ошарашенно помотала головой, выгоняя звон из ушей. — Павлик, ты стреляй… а я отойду, пожалуй, чуть подальше. Лена отошла на несколько шагов и увидела Анну Сергеевну.
— Доброе утро, Лена.
— Здравствуйте. Грохнул выстрел, картечь размолотила еще одну мишень.
— Собираетесь в путь сегодня?
— Да. Вот сейчас немного пристреляем и поедем.
— Лена, могу я вас попросить об одном одолжении? Это не займет много времени. Естественно, заплатим…
— А что нужно?
— Я так понимаю, вы собираетесь ехать по восточной дороге… мы едем там же. Что, если вы некоторое время сопроводите нас? Ничего опасного не предвидится, просто дорога не очень хорошая — может понадобиться ваш автомобиль, он достаточно мощный, чтобы вытащить наш, если застрянет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
