– Только не вздумай проделывать то же самое с древопутанами, – предостерегла она.
– С путанами? Да я с ними вовсе дела не имею. Знаю про них только понаслышке, и не думал, что они и у вас в Ксанфе промышляют.
– Еще как промышляют.
По мере дальнейшего продвижения растительность редела, почва становилась песчаной, и Айви начинала ощущать сокрытые в пей чары. Это тревожило. В незнакомых местах любая тайна может оказаться опасной.
– Постой! – не выдержала девушка.
Грей остановился.
– Ты устала?
– Не в том дело. Что-то мне эта местность не внушает доверия.
– А по мне – здесь славно. Знай топай по песочку, хоть ноги ни за что не цепляются. Быстро и легко.
– Ага, если это обычный песок. А то можно угодить в ловушку.
Как ни странно, это предостережение Грей воспринял серьезно.
– Ты, пожалуй, права. В наших краях есть такие пески, их называют зыбучими, которые затягивают тех, кто в них забредает. Угодить в такое местечко – радости мало.
– У пас тут пески разные, – отозвалась Айви, – есть бегучие, они ускоряют ход, есть тягучие – эти, наоборот, замедляют. Приятного мало, но не слишком опасно. Однако здесь, похоже, что-то другое. Надо посмотреть.
– Может, тут песчаный замок? – пошутил Грей, по Айви была обеспокоена не па шутку.
Ее талант заключался в усилении, а не в обнаружении, но хороший талант всегда к делу приложится. Ступив па песок, она усилила его основное свойство, чтобы оно стало более очевидным.
В первое мгновение ничего не произошло. Потом по песку, как по воде, пробежала рябь.
Айви сосредоточилась – ей непременно следовало выяснить, таится ли здесь угроза.
На песке стали вспучиваться бугорки, и девушка перепугалась – не столкнулась ли она с пескарем-археологом. Из всех магических песчаных ловушек пескари представляли наибольшую опасность. Родители Айви, которым довелось столкнуться с такой штуковиной, рассказывали, что пескари, заманивая путников, засыпают их песком и превращают в окаменелости, выдерживая до тех пор, пока плоть не истлеет и не обнажит голые кости. Расставаться со своей плотью Айви пока не тянуло.
Бугорки слились в один холмик, который, вырастая все выше, стал обретать очертания, смутно напоминавшие человеческую фигуру. Девушка уже могла разглядеть странное существо: ростом ей по пояс, с сухой травой вместо волос, искривленным корнем вместо носа и потрескавшимися морскими раковинами вместо ушей.
– Ты кто? – спросила Айви.
Песочный человек изменил обличье. Песок, словно сдутый ветром, хотя никакого ветра не было, облетел, а существо сделалось четвероногим, с рогами из корней и хвостом из сухой лозы.
– Это не ответ.
Незнакомец не казался Айви опасным, но полной уверенности у нее пока не имелось.
Животное преобразовалось в приземистое деревце с толстым стволом и короткими, неуклюже качавшимися на несуществующем ветру ветками.
– Послушай… – начала Айви.
– Интересно, как они добиваются подобного эффекта? – промолвил Грей, направляясь к деревцу с явным намерением его потрогать. – Не могу поверить…
Деревце потеряло форму, превратившись в тут же осевший бугорок из песка, камушков, ракушек и сухих веточек.
– Ну вот, зачем ты его разрушил? – воскликнула с досадой Айви. – Я как раз собиралась выяснить, насколько он опасен.
– С чего ему быть опасным? – Грей поворошил кучку песка ногой. – Холмик, и только. Правда, в какой-то момент он и мне показался похожим на песочного человека. Интересный оптический эффект, теперь я и сам жалею, что разрушил его, не разобравшись.
– Вот-вот, не разобрался и мне не дал, – проворчала Айви, по ощущение тревоги ее покинуло. Похоже, кем бы этот песчаный чудак ни являлся, опасности он не представлял.
Между тем день клонился к концу, и через некоторое время Грей сказал:
– Не стоит ли нам поискать место для ночлега? Скоро стемнеет, а в таком лесу могут водиться дикие звери.
«Вот уж точно!» – подумала Айви, по правде сказать, удивлявшаяся тому, что им по ею пору не встретилось ни одного хищника. Хотелось верить, что здесь не обитают могучие чудовища, распугавшие всех плотоядных помельче. Она предпочла бы иметь дело со множеством слабых противников, чем с одним, но очень сильным. Привыкнув путешествовать под надежной защитой паровичка Стэнли, Айви не знала, насколько действенной окажется ее магия против кого-нибудь по-настоящему страшного и грозного.
Как назло, подходящего места для стоянки нигде не попадалось, и у непривычной к таким долгим переходам Айви уже начали болеть ноги.
Усталость спутницы не укрылась от Грея.
– Слушай, почему бы нам не заночевать под тем деревом? – спросил он, указывая на растение, с ветвей которого свешивались гибкие щупальца.
– Ты что? – воскликнула Айви. – Это же древопутана!
– Хм.., путана. По мне, она больше тянет на путаницу.
Но не важно, мы ведь уже выяснили, что здешние страшилки страшны только тем, кто в них верит и их боится.
С этими словами он решительно зашагал к дереву по одной из множества сбегавшихся к нему с разных сторон весьма приятных с виду завлекательных тропок.
– Нет! – Айви с криком бросилась за ним. – Никто, кроме огра или дракона, не рискнет связываться с путаной, да и те поостерегутся! Поверь мне!
– Верю! – отозвался Грей. – Я верю, что все здешние обитатели думают точно так же, как ты, и будут держаться подальше от этого милого деревца. А значит, и от нас. Лучшего места для ночлега и быть не может.
Нагнав юношу, Айви схватила его за руку.
– Стой, упрямец! – отчаянно закричала она. – Пойми, путана опутает тебя и сожрет, как только дотянется.
И я вовсе не уверена, что со всей своей магией смогу помочь…
В этот миг она споткнулась, потеряла равновесие и оба они кубарем покатились в самое гнездо щупальцев. У Айви екнуло сердечко.
Но хищная крона осталась неподвижной: ни одно щупальце не шелохнулось. Казалось, что путана спит.
– Ox! – с неподдельным облегчением вздохнула девушка. – Должно быть, она недавно насытилась до отвала, и теперь у нее нет аппетита. Какая удача!
– У тебя на все есть объяснение, – покачал головой Грей. – Но будь по-твоему – пусть дерево не голодное, тем лучше. Ведь знаем-то об этом только мы. Заночуем спокойненько, и никто к нам не сунется.
– Ты прав, – неуверенно согласилась Айви.
От соседства с путаной ей было не по себе, но и правоту Грея нельзя было не признать. Сытое дерево не опасно, но проверять, сытое оно или нет, никому в голову не придет.
К счастью, хлебные и молочные деревья растут в изобилии по всему Ксанфу, так что нарвать на ужин булочек и нацедить молока труда не составило. Вдобавок, поблизости обнаружился прекрасный подушечник, нарвав с которого великолепных плюшевых подушек, они устроили под путаной мягкие постели. Похоже, в эти края почти никто не забредал, и все растения были увешаны нетронутыми плодами.
Оставалось, правда, непонятным, каких же путников попутала себе на обед путана.
Несмотря на усталость, Айви долго не могла заснуть.
Она погрузилась в раздумья. Больно уж странными казались ей эти места: с одной стороны, они были совершенно пустынны, словно всех отпугивала страшная опасность, а с другой – ничто опасное здесь не проявлялось. Даже самые вредоносные существа вели себя как-то на удивление вяло, словно нарочно отказываясь предоставлять Грею веские доказательства реальности магии. Айви старалась подыскать всему этому объяснения, но они не звучали убедительно ни для Грея, ни – что уж там – для нее самой. Взять хотя бы эту путану. Айви не могла объяснить ее безразличие к добыче ничем, кроме сытости, но… Все знают, что путаны, поев, отрыгивают свежеобсосанные косточки, а их щупальца, лоснятся, налившись кровью. Под этим деревом холмика из костей не было, щупальца выглядели чуть ли не иссохшими, но и признаков аппетита оно не выказывало. Поди тут, усни!
Мысль о сне заставила ее вспомнить песочного человека.
Уж не из тех ли он песочных человечков, которые являются по ночам не желающим спать детям и усыпляют их? Кажется, этот песчаный уродец не зря казался ей опасным: похоже, он усыпляет путников для того, чтобы путана могла безо всякого сопротивления опутать их своими щупальцами, подтащить к себе и съесть. Однако, неверие Грея превратило песочного человека в песчаный холмик!
Грей, понятное дело, полагал, что магия существует только в голове Айви: она воспринимает ее постольку, поскольку в нее верит. В Обыкновении у нее не было возможности доказать противное, но теперь они в Ксанфе, а с доказательствами, сколь это ни противно, дело обстоит столь же скудно. Создается впечатление, что Грей изначально неспособен к восприятию магии, и поэтому магия па него не действует. Это давало почву для серьезных раздумий: может ли быть так, чтобы магия не затрагивала тех, кто в нее не верит?
Хм, вопрос, конечно, интересный! Возможно, здесь и кроется объяснение отсутствию у обыкновенов магических талантов. У них нет того, во что они не верят… А дети обыкновенов, появившиеся на свет в Ксанфе и с младенчества сталкивающиеся с магией, воспринимают ее как нечто естественное и, естественно, обладают талантами. Возможно, не будь обыкновены столь предубежденными, у них при переселении в Ксанф тоже проявлялись бы таланты. Взять хотя бы кентавров: у тех из них, кто не считает наличие таланта чем-то неприличным, таланты встречаются.
