Туран – их единственной руководство. Если чего нет в Туране, то, по их мнению, это – дикая ложь.
Многое из всего этого и даже больше я собрал из различных источников во время моего краткого пребывания в Фандале, люди которого, поверьте, менее всего цивилизованы из всех красных наций Барсума. Отдавая, как они делают, все лучшие мысли делам религиозным, они стали невежественными, бросались из одной крайности в другую, но все же направленную на религиозный пафос, в то время как тунолиане были полной противоположностью им.
Однако я прибыл в Фандал не для того, чтобы изучать его культуру и религию, а чтобы выкрасть королеву, и эта мысль доминировала, когда я проснулся на следующее утро – мое первое утро в Фандале. Позавтракав, мы отправились ко дворцу на разведку, причем Дар Тарус привел нас в точку, откуда он легко мог указать нам путь, так как не отважился сопровождать нас в непосредственные окрестности дворца и парка. Ведь тело, которым он сейчас обладал, принадлежало хорошо известному в Фандале пэру.
Было условлено, что Гор Хаджус действует как оратор и поводырь обезьяны. Договорившись, мы попрощались с Дар Тарусом и отправились втроем по прекрасному широкому проспекту, ведущему к воротам дворца. Мы выдумывали и репетировали номера, которые собирались представлять и которыми надеялись обеспечить успех, позволивший бы нам проникнуть во дворец законным путем через его двери и добиться представления джеддаре.
Когда мы бродили с кажущейся беспечностью по улицам, я имел достаточную возможность насладиться новыми и прекрасными видами этого бульвара дворцов. Солнце освещало яркие алые газоны с пышно цветущими пималиями и десятками других редких видов барсумских цветов. Сама улица была почти полностью затенена удивительными образцами сорапусов. Спальные комнаты зданий все были опущены на дневной уровень, и с балконов свисали восхитительные шелка и меха, проветриваемые на солнце. Рабы оживленно суетились в садах. На многих террасах сидели женщины с детьми. Среди детей мы вызывали восторг и ажиотаж, точнее, вызывал Хван Дью. Взрослые смотрели на него без интереса. Некоторые хотели задержать нас, чтобы мы повторили наши номера, но мы неуклонно продвигались ко дворцу, потому что нигде, кроме него, мы не имели возможности выполнить наш план в Фандале.
У дворцовых ворот была обычная толпа, так как в конце концов человеческая природа везде одинакова, будь его кожа белой или черной, желтой или коричневой, на Земле или на Марсе. Толпа перед воротами джеддары в значительной степени состояла из посетителей из той части верхних Тунолианских Болот, которая была верна фандалианской королеве. Как и все провинциалы, они жаждали посмотреть на блеск королевского окружения. Но, тем не менее, они заинтересовались бы и ужимками обезьяны, и потому мы имели здесь готовую аудиторию, ожидающую нашего прибытия. Их естественная боязнь огромного животного заставила их податься немного назад при нашем появлении, так что образовался пустой проход до самых ворот, и здесь мы встали, а толпа сомкнулась за нами, образуя полукруг. Гор Хаджус звучно сообщил им, так, чтобы услышали воины, ведь мы пришли развлекать не толпу, а именно их:
– Мужчины и женщины Фандала, посмотрите на двух бедных пансенов, которые, рискуя жизнью, пленили и обучили одного из наиболее свирепых и диких, и в то же время наиболее смышленый образчик белой обезьяны Барсума, когда-либо виденный вами в прирученном состоянии, и с огромным трудом доставленный в Фандал для вашего развлечения и вам в назидание. Друзья мои, эта удивительная обезьяна одарена человеческим разумом: она понимает каждое обращенное к ней слово. При вашем любезном внимании я попытаюсь продемонстрировать замечательную понятливость этой дикой все жрущей твари
– понятливость, которая развлекала коронованных особ Барсума и озадачивала умы лучших его ученых.
Думаю, что Гор Хаджус выступал недурно, точнее прямо как настоящий артист. Я невольно улыбался, слушая здесь, на Марсе, знакомые фразы – им я обучил его из моего земного опыта, вспоминая посещения деревенских ярмарок и увеселительных парков. Эти зазывания звучали так нелепо в устах убийцы из Тунола. Но они, очевидно, заинтересовали зрителей и произвели на них впечатление – шеи были вытянуты, молчание было серьезным и выжидающим. Даже лучше – несколько воинов Гвардии Джеддары навострили уши через ворота, и среди них был один офицер.
Гор Хаджус заставлял Хован Дью ложиться и вставать при командах «лечь» и «встать», подниматься на одну ногу и показывать количество пальцев, которые он поднимал, рычанием; эти простые трюки были только путем, ведущим к замечательным достижениям, которые мы надеялись показать при аудиенции у джеддары. Гор Хаджус построил выступление очень интересно. Он попросил комплект оружия и доспехов у человека из толпы и заставил Хован Дью облачиться в них и фехтовать с ним, после чего мы и в самом деле услышали восклицания удивления.
Удивление охватило не только толпу, но и солдат джеддары.
Офицеры Заксы вместе с воинами приблизились к воротам и превратились в заинтересованных зрителей, и это было именно то, чего мы ожидали. Теперь Гор Хаджус был готов к финальному трюку, обнаруживавшему разум у Хован Дью.
– Эти мелочи, которым вы были свидетелями, и на самом деле мелочи, – вскричал он. – Почему? Да эта удивительная тварь может даже читать и писать. Она была поймана нами в опустевшем городе около Птарса и знает язык этой страны. Есть ли среди зрителей кто-нибудь, кто прибыл из этой далекой страны?
– Какой-то раб громко произнес: – Я из Птарса.
– Хорошо, – сказал Гор Хаджус. – Напиши указание о каких-либо действиях и вручи обезьяне. Я отвернусь, чтобы и вы, и она видели, что я не могу помогать ей каким-либо способом.
Раб вытащил дощечку из поясной сумки и что-то коротко написал, затем вручил записку Хован Дью. Обезьяна прочла написанное и без колебаний быстро двинулась к воротам и передала ее офицеру, стоящему по другую сторону ограды. Ограда и ворота были сконструированы из сварных полос металла в причудливый рисунок, так что они не представляли препятствия взглядам и мелким предметам. Офицер взял послание и осмотрел его.
– Что оно гласит? – потребовал он от написавшего его раба.
– Оно гласит, – отвечал последний, – возьми эту записку и передай ее офицеру, стоящему в воротах.
Из всех частей толпы прозвучали возгласы удивления, и Хован Дью вынужден был повторить свое представление несколько раз с записками разного содержания, причем офицер все время проявлял огромный интерес к его выступлениям.
– Это удивительно! – сказал он наконец. – И джеддару развлечет представление с этим животным. Ждите здесь, пока я передам ей, что она сможет, если пожелает, приказать допустить вас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
