Прилуков с нескрываемым интересом наблюдал за схваткой. Полковник СГБ дрался профессионально, в полную силу, в его скупых отточенных движениях чувствовался опыт многолетних тренировок и реальных схваток не на жизнь, а на смерть. Ни одного лишнего движения, ни одного красивого, но неэффективного удара ногами в голову. Со стороны казалось, что Сибирцев просто топчется на месте, иногда награждая робота легкими тычками. Вот Всеслав плавно ушел с линии удара и, подскочив к роботу сбоку, нанес ему тупой удар локтем в голову. Спарринг-партнер рухнул на татами, но через секунду вскочил на ноги и замер. Самые сильные удары не причиняли роботу никакого ущерба, однако будь на его месте человек, он давно уже был бы убит или жестоко покалечен.
Схватка привлекла к себе внимание всего зала, люди оторвались от своих тренажеров и живым кольцом окружили татами. Двое десантников оживленно обсуждали каждое движение полковника, было видно, что даже старых звездных волков впечатлила манера боя Сибирцева. Славомир сам был в молодости чемпионом по русбою и прекрасно знал, что нанести включенному на самый жесткий режим роботу, по крайней мере, четыре смертельных удара может только настоящий мастер, профессиональный боец. И самое главное, робот не смог нанести человеку ни одного сильного удара. Размявшись, Сибирцев короткой командой отправил робота обратно в стенную нишу. Спрыгнул с татами и, пройдя мимо глазевших на него людей, направился к Славомиру.
Сегодня утром бот с флагмана привез на «Илью Муромца» еще двоих пассажиров. Сибирцев представил их как своих сотрудников. Новоприбывшие поселились по соседству с каютой Всеслава Бравлиновича. Прилуков не понимал, почему нельзя было взять их на борт еще на «Рынде», когда «Илью» назначили флагманом княжеского представителя. Вадим Явлинов в личном разговоре сказал, что у представителя князя свои причуды, видимо, он не может обходиться без свиты. А скорее всего, это просто его личный штаб. Сейчас после такой наглядной демонстрации Всеслав больше склонялся к мысли, что Сибирцеву свита не нужна, вот штаб или личная группа специалистов – это другое дело.
– Приветствую, Славомир Владимирович, – Всеслав Сибирцев присел на скамейку рядом с Прилуковым.
– Вы хорошо деретесь, Всеслав Бравлинович, – отозвался Славомир, отвечая на рукопожатие.
– Можно просто Всеслав. – На раскрасневшемся лице Сибирцева мелькнула тень недовольства, но мгновенно сменилась привычной доброжелательной улыбкой. – Мы же договорились быть на ты.
– Ладно, Всеслав, ты первый начал. – Несмотря на первое негативное впечатление, возникшее еще на «Рынде», Прилуков незаметно проникся симпатией к Всеславу. Всегда вежливый, общительный, слегка ироничный полковник легко находил контакт с людьми. На языке Славомира с самого утра вертелся один вопрос, но только он открыл рот, как в зал ворвался новоприбывший СГБшник.
– Всеслав, извини. Бравлин нашел смысл бытия, – выпалил он, подскочив к Сибирцеву.
– Хорошо, идем, Стас. – Всеслав резко вскочил на ноги и, обернувшись к Прилукову, добавил: – Извини, Славомир, дела.
Оба почти бегом выскочили из зала. Славомир Прилуков озадаченно смотрел им вслед. На крейсере определенно творилось что-то неладное. Но, в конце концов, это были не его проблемы. Пусть госбезопасность занимается своими делами, главное, чтобы экипаж не трогали. Немного отдохнув, старпом направился к турнику, следовало выполнить еще два подхода, а затем можно переходить на штангу.
Бравлин Генералов буквально прилип к монитору компа. Пальцы программиста бегали по клавиатуре, на голове красовался шлем виртуального киберконтакта. Рядом с Генераловым прямо на полу валялся карманный комп-коммуникатор, на столе были раскиданы инфокристаллы.
– Шеф, смотри, – Бравлин, не отвлекаясь, бросил короткую фразу вошедшему в каюту Всеславу, – я ее поймал.
Хитрая программка оказалась встроенной в один из сервисных пакетов.
– Нормально, и как эта штука работает?
По экрану скакали символы и векторы многомерного языка программирования. Бравлин Владимирович, не отрывая глаз от монитора, рассказывал Сибирцеву и Станиславу Левашову, как он нашел и взломал программный пакет шпиона, позволявший тому чистить бортовой журнал крейсера и беспрепятственно пользоваться корабельным передатчиком. Оба слушателя сидели молча, пытаясь понять пересыпанную специальными терминами и жаргонизмами речь Бравлина.
– Ты можешь сказать, кто это? – Всеслав бесцеремонно прервал словоизвержение и вернул хакера на землю или скорее на корабельную палубу.
– Пока нет, этот гад слишком умен, он стирает все следы. Надо ждать следующего сеанса связи. Только тогда я его ухвачу.
– Бравлин, ты можешь сделать так, чтобы клиент был уверен, что все работает как часы, но передача бы не ушла в пространство?
– Обижаешь, начальник, – Бравлин оторвался от компа и осуждающе посмотрел на Всеслава, – над этим и работаю. Комар носа не подточит. Как только наш приятель попытается связаться со своим заказчиком, мы сразу вычислим модуль, с которого он работает. А заодно я сейчас добавил пару примочек на пакет работы с передатчиком.
– Молодец, Бравлин Владимирович, ты самый лучший программист в мире.
– Ну, положим, не самый лучший, но стараемся. – Хакер смущенно улыбнулся и повернулся к своему компу. Оставалось только дожидаться очередного сеанса связи. Всеслав, подумав, решил пока не докладывать об успехах Генералова. О проблеме в полном объеме знают только в СГБ и Кромлев. Пока шпион не вычислен, нет смысла кричать об успехе.
Вчера полиция арестовала троих наших. Паршивое дело. Бывает и хуже, но редко. Настроение у Антуана было похоронным. Вопрос даже не в аресте соратников, максимум, что им грозит, так это обвинение в нарушении правил хранения и ношения оружия. В Евразии за это не сажают, максимум продержат неделю под арестом и присудят штраф. Хуже то, что ребята сейчас засвечены и их нельзя больше привлекать к серьезной работе. Полицейский надзор дело серьезное. Или как там в Евразии копов называют? Милиция, кажется. Но как бы ни называли, все одно – на ближайшие три года парням придется только в легальных мероприятиях участвовать. А с другой стороны, чего он расстраивается? Сейчас проблемы организации его уже не касаются.
Антуан раздраженно сплюнул и опустился на торчавший из песка валун. Его глаза смотрели в сторону моря. Красивое здесь место. Балтийское побережье в своем первозданном состоянии. Здесь можно забыть про мощное биение пульса жизни 25 века. Мысленно вернуться в то время, когда Земля была большая. Когда люди жили своими земными делами и даже не догадывались, какие опасности ожидают их в космосе.
Чудесное волшебное место. И не поверишь, что всего в полусотне километров раскинулся большой и шумный Таллин. Почему-то местные жители любят в приватной беседе прибавлять к названию первую букву «С». Наверное, в честь одного из самых знаменитых президентов России, именно ему, говорят, город обязан строительством порта и реставрацией исторического центра.
Прибалтика. Развитый, известный на весь мир сельскохозяйственный район, здесь половина земли занята фермами и свиноводческими комбинатами. Местный бекон повсеместно славится, его даже на дальние планеты экспортируют. Удивительно, что здесь встречаются такие нетронутые уголки. Сидишь на берегу и кажется, что кругом абсолютно дикая, первозданная земля. Никаких следов цивилизации. Словно провалился во времена русских и датских колонистов, осваивавших этот берег.
Волны с шорохом накатываются на берег. Над морем парят птицы. Дует легкий бриз. На небе светит яркое летнее солнышко. Антуан поднял лицо к небу и зажмурился. Хорошо-то как! И настроение как-то незаметно улучшилось. Это морской берег так действует, безмятежный ритмичный рокот прибоя настраивает на умиротворяющий лад, успокаивает, выгоняет из души всю заскорузлость и слизь старых дурных проблем.
За спиной над узкой полоской пляжа нависает грязно-серая стена обрыва. Выступают пласты известняка и доломита. Из-за кромки обрыва выглядывают скрюченные под пронизывающими северными ветрами березки. Иногда глаз цепляется за реденькие клочки травы, пробивающиеся между скал. Балтийский берег, суровая красота северной Европы.
Место здесь хорошее, жить можно, и климат мягкий. Говорят, зимой здесь тепло. Антуан не любил морозы и жару, а вот такой мягкий приморский климат в самый раз. Все одно, надо привыкать. Он теперь местный житель. Уже целых две недели.
По официальным документам, приехал он не из Северной Америки и не из Европы, в Квебек он только по делам ездил, прибыл он с Дальнего Востока. И зовут его не Антуан, а Арсений Сергеевич Степанов. 38 лет от роду, русский, холост, детей нет, опыт работы коммерческим агентом, организатором производства, менеджером.
