— И… вы это сможете? — Медленно спросил Сарвас.
— Так Мотылёк же переделал. — Алексей вопросительно посмотрел на императора. — А Мотылёк, раз уж вам так понравился, отдадите маркизу Теголу. Ему наверняка тоже не помешает такой разъездной транспорт.
— Я полагал что нам придётся вас уговаривать, торговаться…
— А смысл? — Алексей развёл руками. — Нужно будет, так сделаю ещё. Есть у меня планы на индивидуальный транспорт.
— А ваш космоплан? — Осторожно поинтересовался Тегол.
— Очень большой расход энергии. — Алексей вздохнул. — На одной зарядке можно разориться. Так что для себя я сделаю что попроще, и полегче. Чтобы вообще одним человеком управлялся.
Насколько припёрло императора, Алексей понял на следующий день, когда на Мотылёк прибыл личный адъютант императора в чине полковника, который сначала отвёз Алексея принять ключи от нового дома и познакомиться с мажордомом, а после, повёз на Первую Королевскую Верфь, где в присутствии директора верфи, главного инженера, и надзирающего от Имперской Стражи, зачитал приказ императора, передающего графу Рокову все права на управление производством до особого распоряжения.
Когда «Глас императора» отбыл, Алексей оглядел собравшихся весёлым взглядом, и встав со стула прошёлся по огромному кабинету.
— Ну, господа! Веселее. Я вовсе не собираюсь подсиживать кого-то из вас, ни вообще оставаться в роли начальника производства сколь ни будь долго. Но, в вашей власти, сделать так, чтобы наше с вами сотрудничество проистекало мирно, ко всеобщему удовольствию, и закончилось как можно более быстро. Моя задача как я её вижу, построить разъездную яхту для императора. Быструю, мощную, и весьма зубастую, чтобы ни у кого не возникало желания потягаться с ней в воздухе.
Для ускорения данной задачи, лучше всего, наверное, взять уже построенный корпус, и оснастить его приводами и прочим хозяйством с моей помощью.
— А откуда будут поставки мановодов и самое главное какой конструкции будут подъёмные диски и маршевые двигатели. — Поднялся со своего места главный инженер. — Наша верфь уже выбрала все лимиты на поставки, и взять новые антигравы и мановоды нам просто негде.
— У вас есть кому вставить стекло? — Спросил Алексей у директора завода, и увидев, как тот кивнул, подошёл к окну кабинета откуда можно было видеть весь огромный цех, где собирали летающие корабли, и одним ударом разбил его.
Но осколки вопреки ожиданию всех присутствующих не осыпались на пол, а искристым ручейком собрались сначала в один колючий комок, который стал вращаться, всё быстрее и быстрее, принимая форму диска, пока Алексей не остановил его вращение. Через секунду, прозрачный диск идеальной формы и поверхности лёг перед директором на стол.
— Вот так всё будет происходить. Ну приблизительно. — Пояснил Алексей. — А теперь покажите мне готовые корпуса, которые вы быстро сможете закончить, отделать и привести в такой вид, чтобы было не стыдно пригласить императора.
Сказать, что работа на верфи закипела — значило погрешить против истины. Люди здесь всё делали надёжно, и неторопливо. Но Алексей проводил на верфях по десять — одиннадцать часов в сутки, разгоняя неповоротливую производственную машину кнутом и ещё раз кнутом, пока огромный производственный механизм не начал набирать обороты.
Кроме этого у него было много других забот, да и девушки требовали своей доли внимания, а отдыхал он в своём личном пространстве, которое называл коротко и вполне конкретно «Мечта».
Мир мечты, открывался медленно и неторопливо словно огромный тяжёлый том формата in primo.
Место где он появился в первый раз, берег неширокой реки, песчаный пляж и высокий мачтовый лес за спиной, было тем же куда его первый раз привёл алхенис. Всё вроде обычное и привычное, кроме того, что ни единой знакомой травинки, ни деревца вокруг не росло. Всё было вполне условным и несмотря на высокую детализацию, неразличимо — простым. Дерево. Просто дерево, с высокой кроной и желтоватой корой. Трава — тонкие длинные листья мягкие на ощупь, и густые словно волосы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но даже самое незначительное изменение в мире поначалу требовало больших усилий. Просто убрать дерево, которое стояло, посреди поляны словно вбитый в стену гвоздь. Три часа бесплодных усилий, а затем словно кто-то подвинул выключатель. Раз, и дерево сдвинулось к краю площадки, освободив место для будущего дома. Самая примитивная доска из дерева — час. Алексей кажется представил эту доску себе так явственно, что мог, наверное, материализовать её в обычном мире, а тут всё никак. Пока наконец снова что-то подвинулось, и на зелёную траву упала белая, остро пахнущая смолой доска из сосны.
В конце концов намаявшись так, что голова гудела словно перегруженный трансформатор, Алексей накидал себе травы под раскидистым деревом, и удобно устроившись, в небольшой ямке, сразу заснул.
А когда часов через шесть проснулся, сразу и не понял, что изменилось. Но вглядевшись в мир, словно узнал его. Спал он на мягкой перине из грушанки, дудника и других лесных трав средней полосы России, а вокруг стоял самый настоящий сосновый бор, поскрипывая и гудя высокими стволами на свежем ветру.
— Так. — Алексей легко вскочил и оглянувшись посмотрел по сторонам. — Ты же меня понимаешь, да? И в память мою как-то залез. И про траву и деревья узнал. Тогда давай уж, появись. Можно в виде человека какого, а можно просто в виде говорящего чего-то. Как сам захочешь.
Что-то сразу изменилось в мире. Напряглось да так, что солнце, светившее с неба чуть пригасло, но минуты шли и ничего не происходило.
— Стоп. — Алексей поднял руки. — Давай изобретём что попроще. Вот к примеру, это дерево. — Алексей подошёл к сосне которую с таким трудом передвинул с поляны. Можешь чуть поднять вот эту ветку? Отлично. — Прокомментировал он движение вверх. — Теперь вниз. Тоже хорошо. Ну и всё, собственно. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Да — это ветка вверх, нет — означает движение вниз. Понятно?
Ветка качнулась вверх.
Договорились они быстро. Алексей, который уже имел богатый опыт общения с искусственными разумами, как снятыми с человеческих матриц, так и вполне самостоятельных, знал, как правильно задавать вопросы, и для начала работы, получил вполне достаточно информации.
Оказалось, что миру для преобразования нужна всё та же энергия что и всей вселенной, и задержки в исполнении приказов Алексея были вызваны именно тем, что мир потихоньку накапливал силу, что по капле вытекала из Широкова, а накопив тут же исполнял приказ, расходуя всё собранное.
Не чинясь, Алексей сразу влил в мир две трети внутреннего запаса — три миллиона терс энергии, и просто физически ощутил, как оживает Мечта.
Щеки коснулся не просто ветер, а напоенный запахами леса, реки и нагретого солнцем луга.
Обернувшись к дереву, Алексей увидел спешащего по коре сосны насекомого, и подхватив его, поднёс к глазам.
Несуразное четырёхлапое нечто, на глазах стало превращаться во вполне узнаваемого муравья, который крутанув головой попытался укусить человека за палец, а не преуспев, стал выдираться из захвата.
Широков сдул мураша с руки, и удовлетворённо кивнул.
— Давай. Развивайся тут. А я пока пойду.
В спальне он появился в тот же миг, когда переместился в Мечту, и поскольку спать совсем не хотелось, тихо вышел из комнаты, и прошёл в свою ванную, чтобы принять душ.
Пинками, угрозами и привлечением людей из имперской охранки, Алексей максимально ускорил доделку корпуса линейного фрегата, который ему отдали «на растерзание». Всё равно заказанные для него антигравы и силовые привода должны были прийти только через два года. Слишком велики были потребности планеты в двигателях и слишком малы технические возможности Ратильских заводов, построенных на единственной на материке энергоаномалии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ни в каких заводах Алексей не нуждался, и использовав для преобразования стержни, которые привёз с собой из Шегола, он сделал один вытянутый многогранник для главного накопителя, длиной в полметра и толщиной в пятнадцать сантиметров и два поменьше, для внутрикорабельных нужд и пушек. Всего по его расчётам, стержни должны были принимать до двадцати миллионов терс энергии, что хватило бы кораблю для кругосветного путешествия, с непрерывными сражениями.
