очи Мои. Не будите, яко конь и меск (мул, помесь осла с лошадью. –
М. О.), имже несть разума: браздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к тебе» (Пс. 31: 8–9). Иными словами: «не рвись на пароход». Внезапно наступает глубокий покой в смятенной душе Луки… Пароход дает третий гудок и медленно отчаливает. Он следит за ним с тихой и радостной улыбкой, пока тот не скрывается от взора. «Иди, иди, ты мне не нужен… Господь уготовал мне другой путь, не путь в грязной барже, которую ты ведешь, а светлый архиерейский путь!».
Луку так и не вызвали… Но теперь он и не волновался. Не мог он знать, что сверху поступило предписание задержать его еще на год. Местные власти «забыли» сказать ему об этом.
Прошла осень… Енисей встал. Через три месяца, а не через год, Господь повелел отпустить ссыльного епископа, послав маленькую варикозную язву голени с ярким воспалением кожи вокруг нее. Тянуть было нельзя, и Лука обратился к властям с просьбой отпустить его в Красноярск для операции. 4 декабря 1925 года настал долгожданный день отъезда. Провожали епископа многие верующие, собравшиеся у церкви, стоявшей на выезде из Туруханска, в которой он много проповедовал и иногда даже служил. Ссыльный епископ покидал Туруханск и не подозревая, что спустя десятилетия, в 2003 году, его ежедневный путь от дома и больницы до церкви, где он молился вместе с паствой, станет улицей «Святителя Луки Войно-Ясенецкого», а в местном музее найдется место для личных вещей владыки, которые он дарил людям и которые вернули для общенародной памяти уже их внуки!
Тяжкий путь по Енисею (полтора месяца) стал поистине архиерейским путем. За день проезжали расстояние от станка до станка – в среднем 40 верст. На всех остановках, где были приписные церкви, и даже действующие, епископа Луку встречали колокольным звоном, и он служил молебны и проповедовал. Приходили и его бывшие пациенты, радостно сообщавшие о своем добром здравии. Верст за 400 до Енисейска остановились: дальше ехать было опасно, так как по реке прошла широкая трещина во льду, у берегов вода широко вышла поверх льда, образовав так называемые «забереги», а объездной дороги в прибрежной тайге не было. Увидели, что в ней тонет лошадь с санями, которую тщетно старается вытащить бедная женщина. Помогли ей и вытащили лошадь с санями, а сами призадумались, что делать. Ямщик, лихой кудрявый парень, не колебался. Он только сказал: «Держись покрепче!», встал во весь рост, дико заорал на лошадей и нахлестал их; лошади рванулись изо всей мочи – и перескочили через полынью, а за ними перелетели по воздуху и сани.
Проехав еще 330 верст, Лука с попутчиками к вечеру 31 декабря 1925 года прибыл в Красноярск. Остановились в частном доме по улице Благовещенская, 3. Сразу направились к епископу Красноярскому и Енисейскому Амфилохию (Скворцову), активному борцу с обновленчеством. Его келейник, монах Мелетий (Рукосуев), был слеп на один глаз вследствие центрального бельма роговицы, и надо было сделать ему операцию. Лука послал к главному врачу больницы письмо с просьбой разрешить сделать эту операцию в глазном отделении. На другой день, приехав с Мелетием в больницу, епископ неожиданно увидел в глазном отделении толпу врачей, пришедших посмотреть, как он будет оперировать. По окончании операции Лука выразил сожаление, что не мог показать врачам операцию по удалению слезного мешка, гораздо более интересную для них. Тотчас же привели больного, ожидающего именно этой операции. Буквально пошагово епископ рассказал и показал врачам, как необходимо действовать в данном случае.
2 января 1926 года Лука, как положено, явился в ОГПУ. Допрос касался его «конфликта» с местными представителями ОГПУ и властями в Туруханске. Неожиданно в комнату вошел помощник начальника ОГПУ. Через плечо допрашивавшего чекиста прочел его записи. Забрал их и бросил в ящик стола. Показывая в окно на видевшийся обновленческий собор, вдруг сказал:
– Вот этих мы презираем, а таких как Вы – очень уважаем. Куда вы намерены ехать?
– Как, разве я могу ехать, куда хочу?
– Да, конечно.
– И даже в Ташкент?
– Конечно, и в Ташкент. Только, прошу Вас, уезжайте как можно скорее.
– Но ведь завтра великий праздник Рождества Христова, и я непременно должен быть в церкви.
– Дайте мне слово, что уедете сразу после службы, – после некоторого молчания проговорил начальник.
– Даю… но поезд, билеты…
– Не беспокойтесь… Вы получите билет на поезд, и Вас отвезут на вокзал.
Он очень вежливо проводил искренне удивленного епископа. Во дворе начальник с изысканной вежливостью усадил Луку в автомобиль, а подбежавшему чекисту велел отвезти до квартиры. Ссыльный епископ, по опыту знавший, как опасно верить словам чекистов, с тревогой ждал, куда же повернет автомобиль на развилке дорог: влево – к тюрьме или вправо – к православному собору, к свободе… Машина повернула направо. После рождественской службы к собору подъехала машина из ОГПУ, которая и увезла Луку на вокзал.
Ссылка закончилась…
Возвращение в Ташкент. 1926–1930
В Ташкент бывший ссыльный возвращался поездом, через всю страну. Однако не прямым путем. Сначала поехал с востока на запад – в город Черкассы Киевской области. Сюда в 1920-е годы переехали из Киева его престарелые родители, с которыми он не виделся большее десяти лет. Они поселились в доме старшего сына Владимира, располагавшемся по улице Суворовской, 53. Неподалеку, в доме 12, была расположена Коллегия адвокатов, в которой Владимир Войно-Ясенецкий трудился судебным защитником.
Вместе с родителями Лука посетил могилу сестры Ольги, где отслужил панихиду. Пробыл у родных всего неделю, поскольку торопился к детям. Конечно, он и предположить не мог, что это будет последняя встреча с отцом, матерью и братом. К сожалению, в черкасских архивах документы за 1929–1932 годы сохранились лишь частично, и поэтому достоверно говорить о том, когда и где скончались родители и брат святителя и где они похоронены, не приходится. Предполагается, что, скорее всего, родные для владыки могилы располагались на территории нынешнего Соборного парка в Черкассах, который, в свою очередь, стоит на месте дореволюционного кладбища, где в 1950-е годы устроен был парк «культуры и отдыха имени 1-го мая». В наше время в парке построен кафедральный Михайловский собор города Черкассы. Здесь же, в 2016 году, установлен памятник святителю Луке, а также планируется установить памятник его родителям.
Из Черкасс поезд вновь повез Луку чуть ли не через всю страну, но теперь уже с запада на восток. В феврале 1926 года он наконец-то прибыл в Ташкент. На первое время остановился в квартире, где жила С. С. Велецкая с детьми, которых она кормила и воспитывала во время ссылки владыки.
Профессор-епископ пытался продолжить прерванную ссылкой прежнюю жизнь. Нашел небольшой домик на Учительской улице, состоявший из двух комнат с прихожей, где и поселился. Поскольку
