— Этой ночи, — еле слышно произнес он, — не должно было быть. Прости, дорогая.
Сквозь слезы она смотрела, как Дон достал полотенце, вышел из ванной и плотно прикрыл за собой дверь. Кора осталась под душем, который теперь казался ей ледяным. Она не могла ничего понять, думать мешала всепоглощающая боль. Почему Дон так изменился всего за несколько часов?
Когда она вернулась в спальню, его уже не было. Окно оказалось распахнутым настежь, а на постели лежал только голый матрас. Наволочки и простыни исчезли, одежды Дона тоже не было видно. Все свидетельства этой ночи пропали, словно ничего не произошло.
Но… он же сказал, что любит ее?
А вдруг мужчины считают себя обязанными это сказать, когда лишают девушку невинности? Может, таким образом они пытаются извиниться? Однако Дон до сих пор никогда не лгал ей. Так обманул ли он ее на этот раз? Кора беспомощно обвела комнату взглядом, словно пытаясь отыскать ответ на свой вопрос.
И увидела снимок. Фотографию своей матери и отца Дона.
Она давно уже открыто стояла на ее трельяже. Если Дон и обратил на нее внимание, то никогда не говорил об этом. Однако его утренние посещения ее спальни, когда он приносил кофе, всегда были слишком мимолетны. Вряд ли у него оставалось время осматриваться. Но сегодня утром время у него нашлось, и он наверняка заметил фотографию.
Она все еще была на трельяже. Но не стояла, а лежала изображением вниз. По щеке Коры покатилась горькая слеза.
Итак, понятно, почему Дон отверг ее. В темноте любимый мог забыть о прошлом. Мог преодолеть стоявшую между ними стену, но утром, в ярком свете, он вспомнил о своей ненависти. Между ними все было кончено.
Ко времени, когда она отнесла Ника вниз, Дон уже ушел на работу. Однако он успел запихнуть постельное белье в стиральную машину, словно ему не терпелось избавиться от воспоминаний о прошедшей ночи.
Днем Кора отвезла Ника в детский парк на берегу озера, потом заехала за покупками. Домой она вернулась только к пяти часам и нашла на кухонном столе записку: «Я обедаю у Дайны Хоуфман. Дон».
Словно со сне, Кора машинально приготовила еду малышу и себе, поиграла потом с ребенком некоторое время и уложила его спать. Вечер не принес с собой облегчения — она просто не знала, куда деваться. Когда пришло время ложиться в постель, Кора поняла, что не уснет. Ей пришла в голову мысль поплавать в бассейне в свете луны и смыть с себя раздражение усталостью. Надев купальник, она взяла с собой приемник, чтобы знать, все ли в порядке у Ника. Поставив его на столик у бортика, Кора нырнула в воду и тридцать раз проплыла туда-обратно. Вылезая из воды, она подняла голову и увидела стоявшего у края бассейна Дона. Кора совсем не ожидала, что он вернется. Наоборот, была почти уверена, что ночь он проведет не дома.
Дон был одет в белую рубашку с красивым галстуком и синие брюки, но рукава засучены, галстук не затянут, а верхняя пуговица рубашки расстегнута. Интересно, есть ли на ее воротнике следы губной помады? Дон молча протянул ей пляжное полотенце, которое она оставила у бассейна, и отступил на шаг. Она стала энергично растираться, чувствуя смятение и растерянность.
— Хочешь что-нибудь выпить? — прервал молчание Дон.
Отлично. Утоним обиду в вине.
— С удовольствием.
— Белого вина?
— Все равно, — небрежно отозвалась она.
Дон исчез и вскоре вернулся с двумя бокалами.
Кора отбросила мокрое полотенце и опустилась на ближайший стул. Дон подал ей бокал, и Кора порадовалась, что ее волосы пахнут хлоркой после воды в бассейне достаточно сильно, чтобы заглушить аромат духов Дайны, который наверняка исходит от его одежды. Она отвернулась и поставила бокал на стол. В лунном свете блеснули белые лепестки роз.
Белые розы в хрустальной вазе. Их было немало, не меньше дюжины.
— Это мне? — удивленно спросила она. — Дон молча кивнул и уселся напротив, пододвинув стул поближе. — Мужчины обычно дарят цветы, когда хотят извиниться, — холодно произнесла Кора. — Так в чем, собственно, дело, дорогой?
— Послушай, не осложняй ситуацию еще сильнее…
— А, понятно. Красные розы для любимой, а белые взамен утраченной девственности. — Она горько усмехнулась. — Дюжина белых роз. Что-то слишком дешево.
— Дорогая, я…
Кора вскочила с места и выхватила цветы из вазы, не обращая внимания на боль от впившихся в ладонь колючек.
— Мог не тратить деньги! — выкрикнула она, швыряя в воду букет. — Мне не нужны твои дурацкие розы! — Тяжело дыша, девушка повернулась к нему спиной, всем своим видом демонстрируя презрение…
Кора услышала слабый вздох, потом скрипнул отодвигаемый стул, когда Дон встал с места.
— Я согласился работать у Дайны, — сказал он. — В конце недели мы с ней подпишем контракт. Она действительно предоставит мне жилье.
— Все из-за моей мамы, да? — бесцветным голосом спросила Кора. Гнев и обида куда-то улетучились.
— Ты ошибаешься…
— Нет! Ты видел фотографию в моей комнате и перевернул ее изображением вниз!
Дон печально покачал головой.
— Я действительно видел снимок, и он упал, когда я ставил его обратно. Я просто не стал поднимать. — Он грустно улыбнулся. — Твою мать я видел только раз, и мои воспоминания о ней были воспоминаниями униженного и оскорбленного подростка. Сейчас я могу себя преодолеть и понять, что вы с ней — разные люди. Конечно, вы очень похожи внешне, но только внешне…
— Так в чем тогда дело? — умоляющим тоном спросила Кора. — Если не это, то что тогда? Дон, прошлой ночью ты сказал, что любишь меня!
— Прошлая ночь была ошибкой, моей ошибкой, о которой я очень сожалею. — Голос Дона зазвенел от неподдельного отчаяния. — Ради всего святого, ты же знаешь мое положение — неужели ты считаешь, что я, нищий и бездомный, осмелюсь сделать тебе предложение? Мне не позволяет гордость!
Кора отшатнулась, словно получила пощечину.
— Ты хочешь сказать…
— Да, — грустно кивнул он. — Это все фамильная гордость Кроссов. И ни ты, ни кто-либо еще ничего с этим не смогут поделать.
Кора почувствовала себя раздавленной. Она знала, что любая попытка переубедить Дона обречена на провал, и острая боль пронзила ее сердце. Но она нашла в себе силы встретиться с ним взглядом.
— Ты прав, — преувеличенно бодрым тоном сказала Кора. — Я не смогу справиться с твоей гордостью… и даже не буду пытаться. Слишком давно я поняла, что с гордостью Кроссов спорить бесполезно. — Она подхватила свою одежду и пошла прочь.
Однако во время бессонной ночи созрело неожиданное решение проблемы, такое простое, что Кора даже удивилась, как оно раньше не приходило ей в голову. Она так и не сомкнула глаз до рассвета, дожидаясь, пока Дон войдет и принесет ей, как обычно, кофе. И, когда он, поставив чашку, уже повернулся, чтобы уйти, она окликнула его:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
