На невысокий холм прямо перед размалеванными махинами легионеров взобрался одинокий бронеход республиканцев. И в то же мгновение все боевые частоты имперцев взорвались воплями возмущения, свистом, ревом, проклятиями:
— Смерть ему!
— Кощунство!
— Смерть!
Первым вырвался из шеренги «паук», стоящий в центре строя, за ним второй, третий, и вот вся прежде непробиваемая стена из композита и керамики превратилась в стаю волков, желающих покарать святотатца, изобразившего на своем боевом роботе знак высшего, после императорского, титула — имперского герцога. Степная почва гулко вздрагивала под шагами стопятидесятитонных махин, в разные стороны летели комья земли, куски дерна, но самое главное, все БРы имперцев свернули свои лапы в походное положение, потому что с распущенными излучателями они бы не сделали ни шагу. И никто из врагов, кроме, пожалуй, пехотинцев, не заметил, как словно бы из ниоткуда, распуская за собой дымные хвосты, появились ракеты и воткнулись в прочную броню, рвя ее на куски, отбивая манипуляторы и шагоходы, а затем в начавшуюся свалку ударили лучи мощных излучателей и лазеров…
…Сиреневый луч вспорол прочный композит на руке «паука», мгновенно вспухший клубом дыма, на миг ослепивший датчики.
— Черт!!!
Робот тряхнуло. В бортовой лист угодил снаряд из обычной пехотной пушки. Мяукнул логгер, докладывая о потере радиатора охлаждения, вяло пузырясь, из разодранных трубопроводов потекла желтая смесь охладителя, почти мгновенно испаряясь. Более легкие республиканцы уже ворвались в кучу машин Империи, смешавших свои ряды, и теперь ужасающие магнитные излучатели, стреляющие антиматерией, им были не страшны. Бой шел на равных: лазер против лазера, ПИИ против ПИИ, стальной кулак против брони.
…Плавилась металлокерамика. Во все стороны летели обломки композита, полыхал пластик, заволакивая все вокруг дымом. Из-за пыли, поднятой ногами могучих машин, время от времени пропадало изображение с оптических датчиков, и все чаще БР Медведева вздрагивал от попаданий и ударов массивных конечностей имперских машин, температура двигателя поползла вверх, в рубке стало жарче… Вот республиканский «ворон» сцепился в смертельном объятии с «пауком» легионеров: во все стороны летят искры от лопающейся брони, несмотря на акустическую защиту боевой рубки слышен визг рвущегося металла. Походя, второй сюзит разряжает свой крупнокалиберный лазер в спину «ворона», и тут же адская вспышка взорвавшегося реактора сметает с лица земли всех троих.
Ослепленный взрывом замирает на месте еще один БР, с княжеским гербом на броне, и в то же мгновение его рубка разворачивается уродливым цветком черно-оранжевого взрыва от попадания республиканского ПИИ, превращая тело пилота в атомы. Вновь «паук»… Зажав в огромной лапе чью-то оторванную ногу, молотит ею, как дубиной, кого-то лежащего на земле, а из того, словно кровь, брызжет охладитель… Вой, стоны, хрип и скрежет, и безудержный мат на всех языках забили все частоты эфира. Внешние микрофоны все время отключаются, отсекая лязг и визг металла, шипение замыканий, грохот разрывов. А вместе с ними стоны умирающих, крики горящих заживо людей, бред раненых… Вражеский пилот дико завопил, когда, раздирая бронезащиту кабины, перед ним появилась массивная металлическая кисть и, схватив его тело, смешала воедино плоть и металл водительского кресла…
…Внезапно в голове майора потемнело, все поплыло перед глазами, подступила дурнота. Пилот потерял сознание. Но выручил крепкий организм — уже через секунду Алексей слабо пошевелился, пытаясь повернуть голову и не понимая, что с ним произошло. Какой-то сумасшедший имперец, забыв от злости про пушки, таранил командирский БР со спины и опрокинул на землю. Вот Медведев и приложился головой о панель. В следующее мгновение тяжелую машину тряхнуло с такой силой, что из прикушенной губы брызнула кровь — враг пытался довершить свое черное дело. Бросив взгляд на приборы, майор понял, что гироскопы не сместились с креплений, и, стиснув зубы, дал им полную раскрутку, вспоминая всех богов и моля их о том, чтобы у него были эти три секунды, необходимые для выхода на полную мощность. Удар вновь сотряс лежащую навзничь машину, а боевая рубка озарилась россыпью тревожных алых огоньков, сигнализирующих о неисправностях. Секунды казались вечностью. Мелькнула мысль: «Почему он не добивает меня лазерами?» Наконец сквозь какофонию боя донесся гул вращающихся с адской скоростью гироскопов, и, стиснув зубы, Алексей вжал клавишу экстренного тормоза. То, что последовало дальше, превосходило все, что было до этого, как слон муравья. Подброшенный инерцией мгновенно застопоренных супермаховиков, его «Мародер» взлетел в боевое положение, как выброшенный катапультой, и, уже вновь теряя сознание от рывка, майор вдавил клавишу полного залпа, разнося «паука» на кусочки. Но за миг до этого корпус имперского бронехода, с нелепо торчащими, погнутыми от удара стволами, озарила вспышка сработавшего пиропатрона и в небо взлетела спасательная капсула, унося пилота к спасению… Или плену…
Землянин очнулся вновь через несколько минут — когда сработали медицинские препараты, впрыснутые бортовым комплексом. По запаху гари стало мгновенно понятно, что его верному роботу конец. Без гироскопов он не сможет двигаться, а удар о землю вывел из строя почти все бортовое оружие и датчики вместе со связью. Внезапно раздался какой-то стук. Короткая серия ударов вроде как гаечным ключом по броне. Затем опять, и тут только до пилота дошло, что это обычная земная морзянка: «Конец боя. Наша взяла…»
Отстегнув крепления безопасности, парень повернулся к выходу и потянул на себя аварийный рычаг, никакая электроника на борту больше не работала. Люк со скрежетом провернулся на искореженных петлях, открываясь и впуская внутрь ту смесь запахов на поле боя: гари, крови, антифриза…
Непослушное тело подчинялось с трудом, но все-таки Алексей спустился по штормтрапу самостоятельно и сел на какой-то обломок возле ступни робота. Подбежал санитар и, присвистнув, потащил из полевого контейнера аптечку. Все плыло перед глазами, наконец, зрение сфокусировалось и…
Пошатываясь, Медведев выпрямился, неловко оттолкнув хлопочущего возле него медика, и потер внезапно занывшее сердце прямо через пропотелый комбинезон — на чудом уцелевшей ноге имперского бэра, чуть не отправившего его на небо, красовался закопченный, но тем не менее легко узнаваемый герб баронов дель Coy…
— Так, красавица… Ты опять пыталась меня прикончить? Уже второй раз. Третью попытку я тебе вряд ли дам…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
