После обеда подошла Машка. Села на краешек стола, покрутила в руках карандаш, повздыхала и ушла. Но через пять минут подошла вновь и, наконец, не выдержав, спросила:
— Что, все так плохо?
Я удивленно покосилась на нее. У меня-то вроде все нормально как раз в последнее время. Никто не досаждает, не трезвонит, не припирается пьяным…
— Да нормально вроде, — пожала плечами и уткнулась дальше в отчеты.
— Ну как нормально-то? На Вадима посмотри, чернее тучи ходит. Ты его отшила, да?
— Да нет же, говорю тебе. Нормально все. Может у него какие-то свои проблемы?
— Ну-ну, — не поверила Маша и, покачав головой, ушла пить чай.
Но я и сама заметила, что с Хорошевым что-то происходит. Спросить? Да ну… еще подумает, что лезу не в свое дело. Тем более, что, если его настроение напрямую связано со мной? Как-то глупо получится. Нет уж, сейчас меня все устраивает.
После работы зашла в маленький магазин недалеко от дома, долго бродила между стендов, не зная, чем себя порадовать. Пора садиться на диету, а я радовать себя собралась. Пока ходила и смотрела на еду, вроде, как и наелась. Решила ничего не покупать, кроме пачки кофе, и уже шла на кассу, когда заметила странного парня в толстовке с капюшоном, надвинутом по самый нос. Лица не разглядеть при всем желании. Увидев, что я пристально смотрю на него, этот тип ринулся прочь, а я, не знаю зачем, ринулась за ним. Я и самой себе не могла объяснить, что именно насторожило меня в нем, но что-то знакомое, или мне просто показалось? Уже у выхода он поправил капюшон и тот немного сполз на затылок, обнажив светлые волосы.
— Сашка? — кирнула я, когда он уже был у дверей магазина.
На секунду плечи парня дрогнули, но он тут же вылетел из магазина.
— Вот паршивец! — выругалась продавщица, наблюдая, как я беспомощно стою возле выхода и смотрю сквозь стеклянные двери.
— Почему паршивец? — зачем-то спросила я.
— А кто ж просто так бегает-то? Точно украл что-нибудь. Надоели, гады, сил нет.
Я, все еще растерянная, расплатилась за кофе и вышла на улицу.
Естественно, никакого парня там больше не было, и теперь я была почти уверена, что все это мне показалось. Это был обычный воришка. И ничего более…
В целом эта неделя прошла точно так же, как и предыдущая, ничего нового не внеся в мою жизнь. И то хорошо, я радовалась этому обстоятельству как ребенок. В среду в гости приезжала Машка, притащив с собой целую гору пирожков и бутылку вина. Вино было сладким и совсем легким, поэтому пришлось бежать за второй. Помню, что потом Машка хотела бежать за третьей, но я её все-таки отговорила. Эдак я не только превращусь в поросенка на вкусняшках, но еще и сопьюсь.
Нет, надо срочно записываться в спортзал, и завязывать с распитием всякой бурды. Ибо нечего портить здоровье!
Машка согласно кивала под мой спич и уверяла, что также непременно займется собственным здоровьем. Тем более, что на носу свадьба.
Наступил теплый сентябрь. Я купила коту красивый поводок, чтобы мы вместе могли гулять в местном парке по вечерам, потому что сидеть безвылазно дома оказалось очень тяжело. Я же, не сказать, что привыкла жить одна. Все-таки всегда кто-то был рядом. Даже живя в доме мужа и нуждаясь порой в чьем-то общении, и не получая его, я все-таки ощущала, что в доме кто-то есть. Вот такой парадокс генерирует порой мозг. То, что раньше казалось клеткой, сейчас уже виделось немного в другом свете. Нет, я не скучала по той жизни, чур меня, чур. Новая была однозначно лучше, но в ней чего-то не хватало. Вот же человек странное существо… вечно ему что-то не так.
На днях ездила к Петруше, уже почти уговорила его на переезд. Обещал, что как только выкопает всю картошку на даче, так сразу же и поедет. А пока ни-ни.
Хорошев больше не звал меня на свидания, иногда искоса поглядывая с тоской. Мы по-прежнему приятельствовали, но уже не так, как раньше. Вот говорила же я — отношения на работе до добра не доводят. Нечего было и начинать.
— Сделай сама к нему шаг, — советовала Машка.
— Да зачем хоть?
— Ну как? — округляла она и без того круглые глаза, — может у вас все получится?!
— Уже попробовала один раз, хватит. Не получится, Маш, тут все ясно, как белый день. Ну не созданы мы друг для друга.
— Как знаешь… но я бы на твоем месте…
Что там она на моем месте, я обычно не дослушивала, закатывая глаза и демонстративно затыкая уши.
Но однажды Вадим все-таки подошел ко мне как-то, когда Олег с Машей ушли с работы пораньше.
— Отлично выглядишь, — Хорошев сел на краешек моего стола и заметно нервничая, поправил галстук.
— Да? — немного удивилась, но ответила, — Спасибо! Ты тоже как всегда хорош.
Мы как-то напряженно рассмеялись и тут Хорошев сделал роковую ошибку. Не говоря ни слова нагнулся и поцеловал меня в губы.
Я вскочила со своего места, резко отстранившись от него.
— Вадим!
— Прости, прости… просто не могу больше.
Он выглядел таким потерянным, как будто только что отняли игрушку. Обиженным, готовым вот-вот заплакать.
— Прости… нельзя. Но я не могу, понимаешь? Я устал сдерживаться…
— Я… не очень понимаю тебя. Мне казалось, что после той ночи мы все правильно поняли друг о друге. Ты никак не проявлял себя. Я и подумать не могла, что ты… сдерживаешься.
— Алиса, прости меня. Я болван, я понимаю. Давай попробуем все сначала?
Я не нашлась, что ответить. Мне, если честно, стало ужасно не по себе. Обычно мужчины мне попадались более…властные что ли. А тут…
— Я не могу тебе ничего обещать. Понимаешь? — тщательно подбирала слова, чтобы не сказать лишнего, не обидеть.
— Понимаю, да, я понимаю. Но позволь мне просто заслужить твое доверие. Твою симпатию?
— Я… я… хорошо, если ты так хочешь, — сказала и тут же пожалела.
Господи, что я творю?
— Но я не обещаю тебе…
— Я понял. Я буду ухаживать за тобой, и если ты захочешь, то… А если нет, ты мне так и скажи. Это просто шанс и все.
Я молча кивнула, кляня себя на все лады за свою мягкотелость. Не было печали…
Хотя ведь Вадим очень хороший, вон и Машка бесконечно твердит об этом. Ну пусть поухаживает, продляя свою агонию. Не думаю, что у нас что-то может получиться.
Но…
В этот вечер мы зашли в кафе рядом с работой, выпили по чашке кофе, стараясь общаться непринужденно, но выходило плохо. В конце концов Хорошев довез меня до дома и вышел проводить до подъезда. В этот раз целовать не лез, но попытался обнять на прощание. Вышло скомкано и как-то глупо.
— До встречи, — улыбнулся он, я ответила тем же.
Ну вот, не жилось тебе нормально, Алиса!
Утром я первой подъехала на работу и чуть не лишилась дара речи. Из окон нашего офиса вырывались языки пламени. Не помня себя, побежала к проходной, где уже толпился народ, но меня тут же завернули обратно. Охранник покрутил пальцем у виска и кажется что-то прокричал матом. Стоял какой-то невообразимый шум и гвалт, вдалеке слышался вой сирен пожарной машины и тут я увидела подъехавшую машину Вадима и его самого. Особенно врезались в память его глаза, полные ужаса.
Он бежал к зданию, размахивая руками и что-то орал охраннику. Совсем как я недавно порывался прорваться внутрь, но тут как раз подъехали пожарные и оттеснили Вадима от входа. Он в каком-то бессилии сел прямо на бордюр тротуара и закрыл лицо руками.
Молча подошла, тронула за плечо и тут же получила полный ненависти взгляд.
— Уйди, уходи, пожалуйста. Иначе я за себя не ручаюсь.
Я попятилась назад. Слезы обиды и переживаний застилали глаза. Краем глаза увидела Машу с Олегом. Они уже были возле нас. Машка что-то спрашивала меня, я же ничего не слышала. Развернулась и молча пошла на остановку. Маша растерянно смотрела мне вслед, я спиной чувствовал ее взгляд и, когда обернулась, она все так же стояла на том самом месте.
Как ни странно, Вадим позвонил уже вечером.
— Алиса, ты меня извини. Не знаю, что я там от шока нес. Я и ребятам кажется нагрубил. Вот…
