"Oh yes. Lots of shooting, you know."
The Duke nodded and passed on (герцог кивнул и прошел мимо: «дальше»). A few hours later Mr. Warburton watched the coast of England recede into the mist (несколькими часами позже мистер Уорбертон созерцал побережье Англии, /которое/ удалялось = тонуло в тумане; to recede — отступать, пятиться, удаляться), and he left behind everything which to him made life worth living (и он оставил позади все то, ради чего он жил: «и он оставил позади все, что для него делало жизнь стоящей жить).
Twenty years had passed since then (двадцать лет прошло с тех пор). He kept up a busy correspondence with various great ladies (он поддерживал = вел оживленную переписку с разными знатными дамами; to keep up — поддерживать;busy — деятельный; занятый;оживленный) and his letters were amusing and chatty (и его письма были веселыми и непринужденными). He never lost his love for titled persons (он никогда не терял своей страсти/приязни к титулованным особам) and paid careful attention to the announcement in The Times (which reached him six weeks after publication) of their comings and goings (и обращал особое внимание на сообщение = сообщения в «Таймс» (которая доходила до него через шесть недель после публикации) о всех перипетиях их /знатных дам/ жизни; to pay attention to — обращать внимание на). He perused the column which records births, deaths, and marriages, (он внимательно читал = изучал колонку, которая записывала/фиксировала рождения, смерти и свадьбы) and he was always ready with his letter of congratulation or condolence (и всегда был готов отправить письмо поздравления или соболезнования). The illustrated papers told him how people looked (из иллюстрированных газет он знал: «иллюстрированные газеты говорили ему», кто как выглядел: «как выглядели люди») and on his periodical visits to England (и в свои периодические посещения Англии), able to take up the threads as though they had never been broken (умея возобновить связи: «подхватить ниточки» так, словно они никогда не нарушались: «рвались»; to take up — обсуждать, поднимать; подтягивать;закреплять), he knew all about any new person who might have appeared on the social surface (он знал все о любом новом человеке, который появлялся в светских кругах: «на светской поверхности»). His interest in the world of fashion was as vivid as when himself had been a figure in it (его интерес/заинтересованность высшим светом была такой же живой, как и в то время: «тогда», когда он сам был его частью: «фигурой в нем»; fashion— форма, очертания; покрой /об одежде/; мода, стиль). It still seemed to him the only thing that mattered (это по-прежнему казалось ему единственным, что имело значение).
recede [rI`si: d], announcement [q`naunsmqnt], marriage [`mxrIdZ], condolence [kqn`dqulqns], illustrate [`IlqstreIt]
The Duke nodded and passed on. A few hours later Mr. Warburton watched the coast of England recede into the mist, and he left behind everything which to him made life worth living.
Twenty years had passed since then. He kept up a busy correspondence with various great ladies and his letters were amusing and chatty. He never lost his love for titled persons and paid careful attention to the announcement in The Times (which reached him six weeks after publication) of their comings and goings. He perused the column which records births, deaths, and marriages, and he was always ready with his letter of congratulation or condolence. The illustrated papers told him how people looked and on his periodical visits to England, able to take up the threads as though they had never been broken, he knew all about any new person who might have appeared on the social surface. His interest in the world of fashion was as vivid as when himself had been a figure in it. It still seemed to him the only thing that mattered.
But insensibly another interest had entered into his life (но незаметно/постепенно другой интерес вошел в его жизнь). The position he found himself in flattered his vanity (должность, которую он занимал: «в которой он обнаружил себя» тешила его самолюбие; flatter — льстить;vanity — суета; тщеславие;самолюбие); he was no longer the sycophant craving the smiles of the great (он больше не был льстецом, жаждущим улыбок вельмож/знати; to crave — страстно желать, жаждать), he was the master whose word was law (он был господином/хозяином, чье слово было законом). He was gratified by the guard of Dyak soldiers who presented arms as he passed (он был доволен охраной, /состоящей из/ солдат-даяков, которые брали на караул, когда он проходил мимо /них/; to gratify — удовлетворять; доставлять удовольствие; радовать /глаз/). He liked to sit in judgement on his fellow men (ему нравилось вершить суд над своими ближними;to sit in judgement — быть судьей на процессе; fellow — приятель, коллега, товарищ). It pleased him to compose quarrels between rival chiefs (ему приносило удовольствие улаживать ссоры/раздоры между вождями враждующих племен: «соперничающими правителями»; to compose — сочинять, набирать; улаживать, успокаивать). When the head-hunters were troublesome in the old days (когда в давние времена: «дни» охотники за головами доставляли много хлопот: «причиняли беспокойство») he set out to chastise them with a thrill of pride in his own behaviour (он отправлялся их наказывать с волнующей гордостью за свое поведение; to set out — выставлять; излагать;отправляться). He was too vain not to be of dauntless courage (он был слишком тщеславным, чтобы не быть отважным: «бесстрашно отважным»), and a pretty story was told of his coolness in adventuring single-handed into a stockaded village (и прелестную историю рассказывали о его хладнокровии, когда он в одиночку отважился /пойти/ в укрепленную деревню; to adventure — приключение; рисковать; отваживаться; осмелиться;рискнуть сделать; stockade — частокол, забор, ограждение) and demanding the surrender of a blood-thirsty pirate (и потребовал выдачи какого-то кровожадного пирата). He became a skillful administrator (он стал умелым руководителем/управляющим). He was strict, just and honest (он был строг, справедлив и честен).
sycophant [`sIkqfqnt], gratify [`grxtIfaI], judgement [`dZAdZmqnt], chastise [tSx`staIz], behaviour [bI`heIvjq]
But insensibly another interest had entered into his life. The position he found himself in flattered his vanity; he was no longer the sycophant craving the smiles of the great, he was the master whose word was law. He was gratified by the guard of Dyak soldiers who presented arms as he passed. He liked to sit in judgement on his fellow men. It pleased him to compose quarrels between rival chiefs. When the head-hunters were troublesome in the old days he set out to chastise them with a thrill of pride in his own behaviour. He was too vain not to be of dauntless courage, and a pretty story was told of his coolness in adventuring single-handed into a stockaded village and demanding the surrender of a blood-thirsty pirate. He became a skillful administrator. He was strict, just and honest.
And little by little he conceived a deep love for the Malays (и постепенно он почувствовал глубокую симпатию/приязнь к малайцам; little by little — мало-помалу, понемногу, постепенно; to conceive — полагать; постигать;испытать, почувствовать). He interested himself in their habits and customs (он заинтересовался их обычаями и традициями). He was never tired of listening to their talk (он никогда не уставал их слушать: «от слушания их разговоров»). He admired their virtues (он восхищался их достоинствами), and with a smile and a shrug of the shoulders (и с улыбкой и пожимая плечами: «и с пожатием плеч»; to shrug one's shoulders— пожать плечами) condoned their vices (мирился с их недостатками; to condone— мириться с чем-либо, попустительствовать, потворствовать).
"In my day (в былые времена: «в мой день»)," he would say (/часто/ говорил он), "I have been on intimate terms with some of the greatest gentlemen in England (я был в близких отношениях с некоторыми знатнейшими джентельменами в Англии; intimate terms — близкие отношения), but I have never known finer gentlemen than some well born Malays whom I am proud to call my friends (но я никогда не знал лучших джентльменов, чем некоторые родовитые/знатные малайцы, которых я с гордостью называю своими друзьями)."
conceive [kqn`si: v], custom [`kAstqm], admire [qd`maIq]
And little by little he conceived a deep love for the Malays. He interested himself in their habits and customs. He was never tired of listening to their talk. He admired their virtues, and with a smile and a shrug of the shoulders condoned their vices.
"In my day," he would say, "I have been on intimate terms with some of the greatest gentlemen in England, but I have never known finer gentlemen than some well born Malays whom I am proud to call my friends."
He liked their courtesy and their distinguished manners (ему нравилась их учтивость и их изысканное поведение), their gentleness and their sudden passions (их доброта и их внезапные /вспышки/ страсти). He knew by instinct exactly how to treat them (он инстинктивно знал/подсознательно чувствовал, как с ними обращаться). He had a genuine tenderness for them (он питал: «имел» к ним истинную/неподдельную нежность). But he never forgot that he was an English gentleman (но он никогда не забывал, что он был английским джентльменом), and he had no patience with the white men who yielded to native customs (и он не уважал белых, которые соблюдали местные обычаи: «не имел терпения к белым людям, которые поддавались местным обычаям»). He made no surrenders (он не сдавался: «не сделал никаких капитуляций»). And he did not imitate so many of the white men in taking a native woman to wife (и он не подражал множеству белых мужчин, берущих в жены туземок: «местных женщин»), for an intrigue of this nature, however sanctified by custom, seemed to him not only shocking but undignified (так как интриги такого рода, хоть и освященные обычаем, казались ему не только скандальными, но и недостойными). A man who had been called George by Albert Edward, Prince of Wales (человек, которого принц Уэльский, Альберт Эдуард /старший сын королевы Виктории, будущий король ЭдуардVII,правивший в 1901–1910 гг./, называл Джордж), could hardly be expected to have any connection with a native (вряд ли вступит в связь: «/от него/ едва ли можно ожидать, что он будет иметь какую-либо связь» с туземкой). And when he returned to Borneo from his visits to England it was now with something like relief (и когда он возвращался на Борнео после своих поездок в Англию, теперь это было с чувством, похожим на облегчение: «с чем-то, похожим на облегчение»).
courtesy [`kq: tqsI], distinguish [dI`stINgwIS], yield [ji: ld], intrigue [In`tri: g]
He liked their courtesy and their distinguished manners, their gentleness and their sudden passions. He knew by instinct exactly how to treat them. He had a genuine tenderness for them. But he never forgot that he was an English gentleman, and he had no patience with the white men who yielded to native customs. He made no surrenders. And he did not imitate so many of the white men in taking a native woman to wife, for an intrigue of this nature, however sanctified by custom, seemed to him not only shocking but undignified. A man who had been called George by Albert Edward, Prince of Wales, could hardly be expected to have any connection with a native. And when he returned to Borneo from his visits to England it was now with something like relief.
