схватился за трубку телефона. — Вечером мы проясним все, чтобы работать, как одно целое. Я считаю, что не договаривать в нашем деле смерти подобно.
Я набрал номер и вызвал Дитера, назвав только адрес. Без причин — просто поговорить. Он согласился, едва услышал приглашение, не стал задавать вопросов и напряг меня этим сильнее, чем если бы спросил хоть что-то. Затем мы присоединились к Алану в гостиной.
— Те недели, что ты провел в тюрьме, — начал я, пытаясь завязать разговор с Быковым. — не планируешь скучать по ним?
— Шутишь, должно быть?
— Если бы я шутил, я бы сказал: собрались как-то в одной комнате барон, принцесса и уголовник...
— Плохой анекдот.
— Извини, я не думал, что там было настолько дурно.
— У меня была одиночка размером с общественный сортир. Простите, — обратился он к Анне. — Я скоро приду в норму и смогу разговаривать нормально.
— Нет, ничего страшного, вы пытались меня спасти, и я вам очень благодарна за ту попытку!
Когда выяснилось, что взаимных упреков нет, Алан не держит зла на меня, и Аня воспринимает его нормально, я успокоился, разговор пошел легче. Через некоторое время к нам прибыл Дитер.
Вернее, сперва вошел человек, присматривающий за домом, а потом, после моих объяснений, впустили и возмущенного ростовщика. Тот рассерженно смерил взглядом охрану, выматерился по-немецки и, наконец, обратился ко мне:
— Дела плохи.
— Я так и понял, — ответил я. — Думал, что ты будешь задавать вопросы, но согласился приехать сразу же. Нам есть, что обсудить. Всем вместе и с тобой отдельно. Но я думаю, что пора действовать сообща. А почему ты приехал один, где Карл?
— Карл... — немец поджал губы, — Карла зарезали сегодня утром прямо возле таверны.
— Ты нашел тех, кто это сделал?
— Коняев работает, но мне кажется, что он уже давно не на меня, — прошептал ростовщик. — Как бы это выяснить. Мне некогда — завтра требуют моего присутствия в этой проклятой кондитерской. Был бы Алан здесь, черт!
— Идем, — я повесил его пальто на вешалку. — В гостиную первая дверь.
— Может, ты все же мне как подсоби... — и он замолчал, увидев Быкова в гостиной. А затем еще и Аню. Я заметил, как он мечется между двумя своими привычными состояниями: радушного добряка и обаятельного покорителя женских сердец. — Доброго вечера. Вам. Обоим, — выжал он наконец-то из себя.
Я провел его к дивану, осмотрел количество сидячих мест и принес еще пару стульев. Меня не было буквально минуту, но никто из сидящих не нашелся, что сказать. В итоге я сел рядом с Аней и обратился к ростовщику.
— Сегодня я исполняю твое желание. Пусть оно второе, но сообщаю о нем в первую очередь. Алан здесь.
— Сам вижу, — все так же оторопело произнес Дитер. — А первое каким было, напомни?
— Деньги у меня на счете, твою долю я тебе оформлю, как только попадем в банк. Элен тоже.
— А...? — он едва заметно кивнул в сторону принцессы.
— Я думаю, если потребуется, Аня сама примет участие в нашем мероприятии, правда?
— Без стрельбы только, пожалуйста.
— Прелестно! — вырвалось у ростовщика. — Это правда наша Анна-Мария, тихая и скромная дочь Алексея Николаевича?
— А вы сомневаетесь? — принцесса вздернула бровь, мгновенно придав строгое выражение милому личику.
— О, нет, никаких сомнений, прошу прощения, — миролюбиво поднял руки Дитер. — Алан, друг мой, у меня к тебе будет одно маленькое дело...
— Погоди, остальные придут, и мы все наши дела упорядочим так, как нужно. Чтобы никто не остался в накладе и, самое главное, не пострадал. Иначе мы запутаемся в этом клубке и испортим все окончательно. Упустим и время, и возможности.
Хлопнула дверь, быстро прошуршал плащ и, цокая невысокими каблуками, в гостиной появилась Виктория.
— Почему ты одна? — спросил я. — С Трубецким опять что-то случилось?
— Все в порядке с ним, — она, щурясь, смотрела на ростовщика. — Мне кажется, нас не представили.
— Дитер фон Кляйстер, мадам, — он привстал с дивана.
— Виктория.
— А дальше? У такой прекрасной женщины...
— Не стоит, Дитер, я здесь исключительно по делам. Максим, я так понимаю, это тот самый ростовщик.
— Именно, — подтвердил я, наблюдая за растерянным немцем. Второй раз подряд не получилось провернуть один и тот же трюк.
— Я очень извиняюсь, мадам, — фон Кляйстер неловко сел обратно на диван. — Всего лишь хотел проявить...
— Я не император, передо мной проявлять ничего не нужно.
— Так где Павел? — напомнил я.
Снова хлопнула дверь, и через пару секунд к нашей компании присоединился влетевший и сильно запыхавшийся Трубецкой.
— Я не опоздал?
— Нет, ты как раз вовремя, — сказал я, перебив Викторию, явно собиравшуюся отчитать своего подчиненного. — Садитесь. Теперь все в сборе.
— Просила же! — негромко сказала Виктория на ухо Трубецкому, когда они занимали места. Немец снова растерялся.
— Так вы тоже?
— Что тоже? — уже рявкнула Виктория.
— Тоже из Третьего? — слабым голосом проговорил Дитер.
— Да-да, из Третьего, — поторопил я, — ребята, давайте соберемся, у нас много тем для обсуждения.
— Ты прямо как крестный отец, — фыркнул Алан.
— Тебя что, никак тюремная тема не отпустит, сыщик? — с нажимом произнесла Виктория, не успокоившаяся после немца.
— И тебе добро пожаловать в клан Абрамова, — перебил я ее, а когда все наконец затихли, произнес: — но шутки в сторону. У нас с вами опасный противник и настало время действовать сообща.
Глава 16. Собрание
Я еще раз посмотрел на присутствовавших. И правда, смахивает на мафиозный клан. Вот влиятельный представитель власти — Анна-Мария, дочь императора. Рядом сидит ростовщик, по сути, бухгалтер. По соседству с ним — сыщик.
И мускулы: Павел Трубецкой и Виктория, чью фамилию я до сих пор не удосужился спросить. Карл бы отлично смотрелся третьим среди них.
— Я забыл про Эда, — произнес я, оценив наше количество, как очень малое.
— Не думаю, что здесь он нам нужен. Он человек второстепенный, поэтому здесь точно лишний, — ответил Павел и что-то шепнул Виктории. Та кивнула.
— Значит все в сборе. Собрания я проводить
