не Светлана. Разделим эти два понятия. Одна из них — наше дело, другая — ваша сердечная боль. Другая. Понимаете?
— Да понимаю, Егор Ильич, — вздохнул Сергей.
— Я тут, пока к нам ехал, позвонил нашему другу Петровичу.
Детектив поднял глаза на старика.
— Да. Хотел поинтересоваться, что это за зверь такой в нашей клиентке обитает. Он сказал, что это интересный клинический случай и, как настоящий патологоанатом, он не может нас не проконсультировать. Домой он сегодня возвращается поздно, и, так как его жена с дочкой на даче, он легко может заехать к нам в офис около одиннадцати.
— Ну мы же не станем сейчас пить, — то ли удивился, то ли возмутился Сергей.
— Мы — нет. А он, — Егор Ильич указал пальцем в потолок, — станет. У вас там есть что-нибудь в загашнике?
Сергей выпучил глаза, потряс головой и посмотрел на свои часы.
— Есть. — Детектив, нахмурившись, встал и прошел к книжному шкафу. Достал бутылку в цилиндрической коробке. — И сейчас, кстати, уже восемь минут двенадцатого.
— Не будьте таким строгим, Сережа. Это мы с вами за клиентами бегаем, выслеживаем, охотимся на них, а Петрович никуда не спешит. Его клиенты тоже не торопятся. Морг — это место окончательной регистрации граждан. Туда и оттуда никто не рвется.
Сергей принес бутылку и три стакана. Поставил на стол, пока Егор Ильич разламывал шоколад. Оба молчали.
Наконец дверь офиса открылась. Артем Петрович, в синих мокасинах, коричневых бриджах, желтой футболке с надписью «Main», рюкзаком за плечами и пиццей в руках, возник в дверях. Положил пиццу на стол, небрежно бросил на пол сбоку рюкзак и молча прошел на середину комнаты.
— Я с вами, други мои, — поприветствовал он компаньонов, вскинув руки вверх. Потом плюхнулся в уже свободное кресло посетителя и окинул парочку ленивым взглядом.
— Это что за хипстерня к нам пришвартовала, Егор Ильич? — спросил Сергей напарника, пристально рассматривая вошедшего гостя.
Егор Ильич тихо захихикал. Он знал, что старые друзья любят поизмываться друг над другом, прежде чем приступить к делу, во время дела и напоследок.
— Егор Ильич, вы кота завели, что ли? Кто сейчас только что промяучил на радостях? — Петрович с наигранным изумлением посмотрел на старика, пошарил взглядом по углам, наклонившись в кресле, демонстративно заглянул под стол и добавил: — Смотрите, он тут вам все углы зассыт. Надо успеть кастрировать.
Теперь Егор Ильич заржал во весь голос.
— В точку, — пробасил он сквозь смех. — Кастрировать не мешает.
— Вот сволочи, — возмутился Сергей с улыбкой. — Сговорились. Не трогайте мои бубенцы. Они мне еще пригодятся.
Он поднялся из своего кресла и широко шагнул в направлении патологоанатома. Тот встал навстречу. И друзья, обнявшись, пожали руки.
— Тощий ты какой стал, Петрович, — заключил Сергей после того, как обхватил доктора за ребра. — Цирроз, что ли?
— Но-но! Не трогайте мою печень, гражданин. Она последняя, кто отстаивает мои интересы в этом мире. Дайте с нормальным человеком поздороваться.
Петрович отстранил детектива рукой и приблизился к Егору Ильичу.
— Это мне? — спросил он старика, пожимая его крепкую руку и указывая взглядом на тубус с алкоголем.
— Смотри, Юля заругает, — раздался за его спиной голос Сергея.
— Спокойно, товарищ, моя жена на даче. Окружает теплом и заботой мою любимую дочь, — ответил патологоанатом, не оборачиваясь. — И потом, за что меня ругать? Дачу купил. Дочку в спецшколу с английским уклоном оформил. На Кубу в новый год свозил обеих.
— Да-а-а, — протянул Сергей, — поднялся ты с нами.
— Ха, — ухмыльнулся Петрович. — С вами поднимешься. Вот с Егором Ильичом — поднимешься. Если бы он мне тогда идею с ритуальным агентством не подкинул, то от вас, дорогой бывший мент, я бы видел только бутылку виски средней стоимости по большим праздникам.
— И то правда, — засмеялся Сергей. — Ну и баню еще. В июне. Традиционную, — подмигнул он Егору Ильичу. — Ладно, садимся, давайте уже ближе к делу.
Когда все сели за стол и разлили по стаканам виски, детективы предупредили, что делают это чисто символически, чтобы поддержать компанию. Петрович ответил, что жаловаться на такое не станет и смерил бутылку взглядом, словно прикидывал, нужна ли ему вторая.
— Ты хоть на такси, друг? — спросил Сергей после того, как Петрович накатил первую «за встречу».
— Да. Пришлось водителя отпустить, а сам я на катафалке за рулем не езжу принципиально.
— И как же ты теперь без вскрытий, Петрович? На чужую печень не посмотреть, своей не порадоваться? — продолжал язвить Сергей.
— Не говори, — закрутил головой патологоанатом, наливая себе в стакан следующую порцию виски. — Теперь только грим и бальзамирование. Сам иногда за дело берусь. Чтобы руки не затекали, — хмыкнул он то ли грустно, то ли задумчиво. — И морг не настоящий, косметология одна. Зато теперь труп может выглядеть лучше, чем живой человек. Мы в прошлом году первое место заняли в номинации «Не хуже, чем до» на международном конкурсе «Постмортальные инновации в ритуальных услугах. Цифровизация и нанотехнологический подход».
— Какие инновации? — переспросил Сергей.
— Постмортальные, мой юный друг. Это значит те, которые после смерти происходят. — Петрович засмеялся. — Шучу я. Не бери в голову лишнего. Оставь помещение для мозга. Давайте к делу, что мы все обо мне да обо мне.
— Давно пора, — пробасил по-отечески Егор Ильич и взял со стола кружки, чтобы налить нового чаю. — А то вы как сцепитесь языками, вас не разнять.
— С чего начнем, с юного Вертера и его страданий или вашей многоликой барышни?
Сергей, нахмурившись, посмотрел в сторону Егора Ильича.
— Вы ему и про меня слили, коллега?
— А что ж вы, Сережа, хотели, чтобы я один на ваш кисляк смотрел с утра до ночи? Вот, товарищ, знающий, как сердце по-настоящему выглядит, даст вам правильные ориентиры в жизни.
— Понятно, — протянул Сергей. — Нет уж, давайте про многоликую. С остальным я должен пожить сам, как минимум до следующей бани.
— Так она же почти через год, — возмутился Петрович.
Сергей постучал пальцами по столу.
— Не вижу противоречий.
— Ну ладно, — согласился патологоанатом. — Мне Егор Ильич набросал вкратце про вашу нелегкую долю. Теперь давайте подробности.
В то время как компаньоны, дополняя друг друга, описывали детали своей двухдневной работы, а потом каждый высказывался о том, что думает по поводу клиентки, Петрович накатил порции четыре ячменного напитка. Занюхал кусочком шоколада. Положил его в рот и стал рассасывать с закрытыми глазами, словно карамель.
— Мусье, мы вас не отвлекаем от удовольствий, — наконец сказал Сергей, когда в комнате вот уже минуты три стояла тишина, а детективы глядели на блаженное лицо Петровича, терпеливо ожидая его мнения.
— Не. Все нормально, —
