Утром, узнав, что Катя собирается в Эрмитаж, Лейка напросилась к ней в компанию.
– Ребенок должен приобщаться к прекрасному через мать! – заявила она.
Приобщение шло полным ходом. Пожалуй, больше всего в музее Лейка заценила именно меню эрмитажной столовки. Учитывая, что она носила тролленка, это было неудивительно.
– Слышали новую хохму? – спросил Сережа между двумя ложками борща.
Сережа, хоть и не носил в утробе полутролля, животик имел немаленький и покушать любил. Так что был почти готов работать в Эрмитаже за одну еду. Да в общем, на нее в основном зарплата и уходила.
– Опять ты про свистящих тараканов? – хмыкнула Катя. – И откуда на этот раз они вылезли?
– Нет, тараканы – это вчерашний день. Теперь про мумию!
– А что, она бегает по ночам и пристает к сторожам?
– Блин, ты знала, – огорчился Сережа.
– Ну ты и трепло, – засмеялась Лейка.
– Клянусь, правда! – не унимался Сережа. – Видит, значит, мумия сторожа и начинает к нему приставать. «Иди сюда, смертный! Я тебя поцелую!» Девчонки, хватит ржать! Нафаня, ну скажи!
– Да, скажи ему, чтобы заткнулся, а то я сейчас поперхнусь от смеха, – поддержала его Лейка.
– Кто тут только по ночам не бегает, – загадочно сказал Нафаня.
– Байки из склепа, часть первая! – подхватила Катя.
– А вы знаете, младенцы, – начал Нафаня, – сколько в Эрмитаже мумий?
– Одна, – уверенно сказала Катя. – В египетском зале. Облезлая такая.
– Вот и нет, только выставлено их не меньше трех. А уж сколько в запасниках – это только хранителям известно. Так что хотя бы одна вполне могла бегать ночью по залам…
Нафаня допил компот и принялся рассказывать. Катя и Лейка, вначале настроенные скептически, вскоре увлеклись. Ничего себе – мумия коня! А рядом – мумия готского вождя с пробитой головой, причем выглядит она гораздо лучше древнеегипетской. Правда, она и моложе. Тысячи этак на полторы лет.
– А недавно хранители того вождя совершили открытие, – сообщил Нафаня. – Просветили ее рентгеновскими лучами и обнаружили, что мумия вся в татуировках…
– Байкер или якудза? – невинным тоном предположил Сережа.
– Каких именно татуировках? – тут же спросила Лейка.
– «Не забуду мать родную»! – захихикал Сережа. – Лейка, ну ясное дело, в каких-нибудь магических узорчиках, в которых мы с тобой ничего не понимаем…
«Магические узорчики, – мысленно повторила Катя. – Где-то я недавно это уже слышала… Ах, да Карлссон. Который отказался расшифровывать надписи на статуе…»
Перед ее глазами возникло гладкое фарфоровое лицо фальшивой «Гаруды», сквозь которое проступали зеленые извивы… Гм…
И тут ее посетила такая мысль, что даже дух захватило.
– Нафаня! – воскликнула она. – А что, если просветить ее рентгеном?
– Кого?
– Золотую кладовую! – влез Сережа. – Вдруг там потайные ходы имеются!
– Рот закрой! – строго сказал Нафаня. – Или уноси его отсюда вместе с тушкой.
Сережа тут же заткнулся. Уважать Нафаню после пары прилетевших подзатыльников он научился.
– Ты статую имеешь в виду? Неплохая идея. Я уже думал об этом. У нее внутри точно что-то есть.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Лейка.
– Так шуршит же, – ответил Нафаня.
– Неужели даже таможенники не проверяли, что там внутри? – усомнилась Лейка. – Не верю!
– Естественно, не проверяли, – уверенно сказал Нафаня. – Это же «королевский подарок», а значит – дипломатический груз. Его никогда не проверяют…
– Удобно! – подал голос Сережа. – Вот я бы… – поймал выразительный взгляд Нафани и осекся.
«Пестрая кукла с гнилью внутри, – вспомнила Катя слова Карлссона. – Интересно, какую „гниль“ он имел в виду?»
Нафаня думал о более практических вещах.
– Все это интересно, но есть проблема. У тебя есть рентгеновская установка?
– У меня? Откуда!
– У меня тоже нет. Значит, будем искать, – деловито произнес Нафаня.
«Эх, Карлссона бы сюда заманить!» – помечтала Катя.
Карлссон сам – живой рентген. Но Карлссон упрям. Сказал, что статуя его не интересует, так и уговаривать бесполезно.
Глава двенадцатая
Детективное агентство «Престиж-Детектив». Ночная работа
Шли как-то трое эльфов через болото и встретили огромную страшную троллиху. Испугались было, но тут троллиха им и говорит, что она на самом деле не троллиха, а эльфийская принцесса из высших ши. Злой волшебник заколдовал ее тысячу лет назад и спасти ее может только одно: если три эльфа переспят с ней одновременно.
– Не иначе как сама богиня Дану прислала вас ко мне! – заявила заколдованная принцесса. – Освободите меня от злых чар – и я вас тоже принцами сделаю.
Эльфы подумали немного… И взялись за дело.
День трудятся, второй… А троллиха всё не превращается.
Наконец один из них рискнул поинтересоваться: когда же?..
– Ах вы баловники! – проворчала троллиха, потрепав эльфа за острое ушко. – Вам на троих, чай, уже лет триста! А всё в сказки верите!
Хищник огромным гиббоном свесился с балкона второго этажа, и пасть его оказалась как раз на уровне Карлссонова уха. Прошипев коротенькую фразу, тролль-хищник согнулся пополам, ухватился передней лапой за балконную решетку и взлетел вверх, мгновенно пропав из виду.
– Пища наша, – сообщил Карлссон своим спутникам: Барану и Чаре. – Камеру он воткнул, где сказали. Дверь я открою сам, а вы давайте по лестнице. Баран, стань сюда, – он пихнул байкера ближе к стенке и прежде, чем туповатый Баран успел что-то сообразить, Карлссон вспрыгнул ему на плечи, толкнулся (Баран аж присел: вес у тролля – под полтора центнера), прыгнул, ухватился за край балкона и канул во тьме.
– Пошли, здоровяк, – вывел Барана из ступора Чара, и оба байкера направились к подъезду. Чара – молча, Баран – вполголоса матерясь и потирая плечо.
Поднимались пешком, быстро, и к шестому этажу порядочно запыхались. Но Карлссон все равно их опередил – дверь в нужную квартиру уже была приоткрыта. Карлссон стоял внутри, спокойный и деловитый. Похоже, подъем по наружной стене высотки его ничуть не утомил.
– Наш выход? – спросил Чара.
Карлссон кивнул. – Где они? – спросил Баран.
Карлссон хмыкнул. Чара сразу сообразил, что спрашивать нет нужды, и двинулся на доносившийся из спальни звук.
Звук был мощный.
В дверях они остановились. Чара придержал сунувшегося вперед Барана, шепнув:
– Сбрось газ, кайфоломщик…
Пару минут они не без интереса наблюдали, как беснуется на просторном лежбище «пища». Словечко, вброшенное Карлссоном в сплоченный коллектив друзей Коли Голого, прижилось как родное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
