Так может, это и не задание было вовсе? А просто способ ее занять, пока он будет спокойненько с князем о свадьбе сговариваться? А она, дура, старалась, так серьезно восприняла его поручение…
Злые слезы обожгли глаза, но Инерис сдержалась.
Получается, отец все-таки не воспринимал всерьез ни ее саму, ни ее мнение. Потрясающее открытие на пороге совершеннолетия! Просто потрясающее!
Еще и в покоях запер, как… девчонку малолетнюю!
Грелис и Лани, поняв, что наследница быстро не успокоится, начали вполголоса обсуждать какие-то свои сплетни. Инерис молча отвернулась к окну. Ее это полностью устраивало. Компания ей сейчас совершенно не нужна, иначе она может сорваться на ни в чем неповинных служанок, а это недопустимо для леди и тем более недопустимо для будущей прави…
Это еще что такое?
Оконная рама чуть подалась наружу. Приоткрылась ровно на щелку, в которую залетел дразнящий вечерний ветер, дышащий прохладой и свежестью. Ей захотелось завыть. В сад бы сейчас, в сад… а она четвертый вечер сидит тут, как дура!
Ну, опять же, не совсем четвертый… Кэллиэн тогда…
Воспоминания о той неловкости, которая имела место в прошлый раз, тоже не помогли ей успокоиться. Но Кэллиэн хотя бы был на ее стороне.
Нервно передернув плечами, Инерис отвела было взгляд от окна, и вдруг заметила, как через щель просочился сложенный вчетверо лист бумаги. Воровато огляделась по сторонам, поднялась, подошла к окну и оперлась на подоконник, ловко перехватив записку и спрятав ее в рукаве.
Села в кресло так, чтобы загородить листок от увлекшихся разговором камеристок. Развернула.
«Леди Ламиэ, если вам не слишком неприятна моя компания, я готов, насколько это в моих силах, скрасить ваше заточение. Если этот план вам по душе, когда уйдут ваши служанки, поднесите к окну свечу и трижды загородите и откройте огонек. Я пойму, что вы ждете. К.»
Мелькнула мысль, что не слишком прилично будет впускать его в свою спальню. Особенно после всего того, что произошло в прошлый раз.
Может, он снова предложит ей сбежать, как тогда?
Вспомнила, что для этого придется оказаться в его объятиях или, пуще того, у него на руках, и тут же решила, что это очень, очень плохая идея!
Хотя вряд ли… Кэллиэн вроде бы упоминал о том, что резерв не бесконечен…
С другой стороны, не обязательно же разговаривать в спальне! Можно, в конце концов, пройти в гостиную и устроиться там…
Да, так будет лучше всего.
Только перед тем, как подавать ему сигнал, нужно будет порыскать по шкафам и отыскать нормально надевающееся платье!
Конечно, Кэллиэну можно доверять, но все-таки лучше поостеречься, тем более что в последнее время она как-то странно на него реагирует.
Инерис тихонько вздохнула, пряча записку в карман.
Вообще-то маг был действительно интересным человеком, несмотря на своеобразный облик. Если бы он хотя бы перестал глаза красить и волосы подстриг…
Попыталась представить его себе соблюдающим все каноны княжеской моды и потерпела позорное поражение. Нет, Кэллиэну все-таки идеально подходил его нынешний образ.
Чтобы скрыть свою задумчивость, Инерис поднялась, взяла недочитанную книгу и раскрыла ее по закладке. А затем погрузилась в размышления, опустив взгляд на страницы и изредка перелистывая их, чтобы не вызывать подозрений у служанок. Хотя если бы ее спросили, о чем говорится в книге, она бы не смогла вспомнить ни единого слова.
Но спрашивать было некому.
Почему все-таки отец так поступил? Почему? Почему?!
***
Кэллиэн терпеливо ждал, закутавшись в плащ и изображая стоическое любование ночной природой. В принципе, он и впрямь был любителем одиноких вечерних прогулок, но в одиннадцать часов вечера, да еще с корзинкой, это, пожалуй, выглядело подозрительно. Он надеялся на то, что если Инерис и впрямь захочет его видеть, то отпустит служанок пораньше, сказавшись усталой. А если не захочет…
Маг пожал плечами. Не то чтобы он ее не понял.
Более того, после прошлого раза это будет вполне логично.
В последнее время он все равно только и делает, что отчитывает ее. Или смущает. Какой девушке такое понравится?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кэллиэн невесело усмехнулся.
Возможно, Инерис была не так уж неправа, нечаянно намекнув на то, что он ей в отцы годится. По поведению так точно.
Потому что по возрасту он годится ей в деды. Если считать по годам, а не по жизненному циклу, который у него в силу кое-каких особенностей несколько отличался от человеческого.
Он вздохнул. Маскировка ауры в последнее время начинала трещать по швам. Он становился слишком несдержанным… особенно со всеми этими оборотнями. А ведь его предупреждали, что сложнейшее многоэтапное заклинание завязано на сохранении более-менее ровного эмоционального фона… с другой стороны, ушлый (и психически не вполне нормальный) маг, с которым его познакомил князь Ламиэ, клялся, что оно перманентно и даже при частичном нарушении матрицы восстановится само.
Только проверять было слишком рискованно. Есть те, кто с легкостью сможет найти его по следу истинной ауры, а этого нужно было избежать любой ценой.
Кэллиэн вздрогнул, увидев то, чего, говоря откровенно, все-таки не ожидал увидеть. Но ошибиться было невозможно – свеча мигнула трижды.
Губы против воли расплылись в усмешке – как всегда, кривой, прикрывающей зубы с правой стороны. С годами, к счастью, это вошло в привычку. Он, конечно, зачернял на всякий случай кончик острого клыка… но лучше не рисковать. В принципе, в этой аномалии самой по себе не было ничего особенного, у людей встречалось и не такое. Только вот он человеком не был… и привлекать к себе еще большее внимание не хотел. Не хватало еще чужих домыслов о его возможных предках.
Потому что если слухи о подобных странностях выйдут каким-то образом за пределы княжества… Если о не в меру клыкастом темном маге станет известно кое-кому в Йерихо…
Улыбка исчезла с его лица, словно ее и не было.
О спокойной жизни можно будет забыть навсегда. Но – вот незадача! – нынешнее положение Кэллиэна полностью устраивало, и он был готов на все, чтобы его не лишиться по дурацкой случайности. Возвращаться к прошлому он категорически не желал.
Скоро минет семь лет… Осталось лишь еще немножко подождать, продержаться, и тогда с него наконец сойдет это проклятое клеймо черного мага, и тогда отпадет нужда в маскировке ауры…
Воровато оглядевшись, маг подошел к стене под окнами наследницы. На всякий случай набросил на себя заклятье маскировки. Теперь, если что, он, замерев, будет полностью сливаться с фоном.
Собрался с силами, сконцентрировался и сплел нужное заклятье.
***
Инерис успела и переодеться, и подать условный сигнал, и нервно пересесть раз двадцать с постели в кресло и обратно. Раз десять пройтись по комнате. Погасить свечи. Снова их зажечь.
Может, он не заметил сигнала? Может, отвлекся или ушел, или не ожидал, что она так рано отпустит камеристок? Но слушать их болтовню и дальше у нее не было ни малейшего желания, поэтому Инерис притворилась, что от огорчения у нее разболелась голова, и она хочет пораньше лечь спать. Девушки тут же перешли на сочувственное бормотание, тихое и заботливое, помогли ей раздеться, расчесать волосы, лечь в постель…
Едва закрылась дверь приемной, и в ней повернулся ключ, как Инерис вскочила и принялась рыскать по шкафам в поисках единственного платья, застежки на котором старомодно располагались сбоку. Пусть не последний писк, зато не придется выглядеть полной дурой, не способной самостоятельно одеться.
А потом потянулось ожидание.
Наконец в окно тихонько постучали, и она поспешила распахнуть створку. Нахальный мотылек попытался тут же влететь внутрь, Инерис отмахнулась от него… Послышался звонкий шлепок, тихое проклятие, и пустота перед ней смазанно дернулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ой, – выдала Инерис, виновато потирая ладонь. – Простите, пожалуйста! Я вас не заметила.
– Заклятие маскировки, – тихо поведала пустота. – Ничего страшного. Войти можно?
