— Люди об этом пока не беспокоятся, — сказал Портер. — Пока… Почкование может дать нам некоторую передышку во времени.
— Маркус, — сказал президент госсекретарю, — я слышал, ты беседовал с русским послом. Что он тебе поведал?
— Не очень много. Похоже, он все еще ждет инструкций из Москвы. Возможно, Москва еще не решила, какую ей занять позицию. Он много болтал, но ничего конкретного. Слегка намекнул, что его правительство может потребовать своей доли участия в исследовании пришельца на нашей территории. Я ему не дал совершенно никаких ориентиров на характер нашей политики в данном вопросе. Для начала проинформировал его, что мы еще считаем все это нашим сугубо внутренним делом. Лично я думаю, что уже можно рассмотреть вопрос о приглашении иностранных ученых. Это облегчит международное положение и не принесет нам особого вреда.
— Это ты говорил еще вчера, — напомнил президент. — С тех пор я довольно много думал над твоим предложением. В настоящее время я склонен дать отрицательный ответ.
— Иван боится, что мы можем узнать от пришельца то, что даст нам превосходство в военной области, — сказал Хэммонд. — Вот к чему сводится его намек о необходимости их участия. Они тоже хотят свой кусочек пирога. Я думаю, нужно проявлять сдержанность до тех пор, пока мы не будем хотя бы приблизительно знать, что имеем.
— Перед самым вашим приходом, — сказал Портер, — я говорил с Майком из ООН. Он думает, что придется выдержать настоящее сражение, если мы не хотим, чтобы в дело вмешалось ООН. Наши меньшие братья в Африке и Азии, и наши добрые друзья в Южной Америке считают, что это дело выходит за рамки узконациональных интересов. Они кричат, что пришелец из космоса имеет международное значение.
— Ну, — сказал Хэммонд, — некоторое время мы сможем выдержать их натиск. Они мало что могут сделать, кроме попыток обратить против нас общественное мнение всего мира. А резолюции могут выносить, пока не посинеют. Все равно провести эти резолюции в жизнь они не смогут.
— Будем пока держаться этой позиции, — подвел итог президент. — Но если вдруг на нас плюхнутся новые пришельцы, ситуация может резко измениться.
— Надо вас понимать, мистер президент, — обратился к нему госсекретарь, — что вы даже не хотите рассматривать мое предложение о международном сотрудничестве?
— Пока нет, — ответил президент. — Но только пока. Мы будем постоянно помнить об этом и ждать дальнейшего развития событий. Я еще не сказал своего последнего слова. И проблема не закрыта.
— Что для нас теперь жизненно важно, — сказал Хэммонд, — так это узнать хотя бы ближайшие намерения пришельца. Какова его цель? Почему он вообще здесь? Чего ждут остальные? Кто они — кочевники, хватающие по дороге все, что попадется, или научная экспедиция в исследовательском полете? Ищут они контакта с другой цивилизацией или являются просто стаей флибустьеров? Наша реакция во многом будет зависеть от ответа на эти вопросы, от того, что же они собой представляют.
— Это может занять много времени, — сказал Портер.
— Но нужно попробовать, — настаивал Хэммонд. — Не знаю, каким образом, но нужно попробовать. Еще несколько дней, и ребята Аллена начнут выдавать ценные и весьма значительные факты. Нам нужно еще немного времени.
Ожил интерком на столе президента. Президент снял трубку. Некоторое время он молча слушал, потом сказал:
— Дайте ему трубку. — Снова молчание, президент все заметнее хмурился. — Спасибо, — сказал он еще через несколько минут. Пожалуйста, непрерывно держите меня в курсе. — Он положил трубку и оглядел сидящих в комнате. — Возможно, времени у нас уже нет, — сказал он. — Кроуэлл из НАСА только что сообщил, что, по донесениям, рой начинает разлетаться.
19. Одинокая Сосна
— А они милые, — сказала Кэт.
— Ничего милого я в них не вижу, — отозвался Чет, — просто продолговатые черные коробки, постоянно путающиеся под ногами.
Они действительно суетились вокруг, поспешно передвигаясь от тюка к тюку, поглощая их один за другим аккуратно и обстоятельно, не оставляя ни грамма вещества. Между собой за обладание едой они не ссорились, вели себя корректно. Если тюк был уже занят, опоздавший объект быстро менял позицию, отыскивая свободный. Определенное число тюков целлюлозы было уже съедено, но оставалось еще довольно много. Прожорливые детки-пришельцы имели еще целую милю, если не больше, таких тюков. А взрослый пришелец продолжал трудиться в конце прорубленной им просеки, с прежней регулярностью выбрасывая все новые и новые пакеты волокна, все дальше и дальше вгрызаясь в лес.
— Мне кажется, — сказала Кэт, — они растут. Они явно стали гораздо больше, чем час назад.
— Вот уж не думаю, — возразил Чет. — Не забывай, что они всего час, как появились.
— Мне тоже кажется, что они выросли, — задумчиво произнес Квин, репортер из «Нью-Йорк Таймс». — Я думаю, это вполне возможно. Если у них соответственно высокий уровень обмена веществ, гораздо более эффективный, что у земных организмов, то…
— Но если они так быстро растут, — сказала Кэт, — то уже через несколько дней вполне могут сами валить деревья и выделять целлюлозу.
— Тогда нашему заповеднику конец, — констатировал Нортон. — Если все они вырастут…
— Наверное, в какой-то момент людям из лесничества придется принять решение. Пока что мы считаем эту штуку гостем, но сколько можно терпеть гостя, который пожирает все вокруг?
— Или гостя, который рожает целый выводок потомства у вас в гостиной? — добавил Нортон.
— Проблема вот в чем, — сказал Чет. — Что делать? Ведь эту штуку не прогонишь, словно свинью, забравшуюся к вам в огород.
— Что бы вы ни говорили, — сказала Кэт, — а мне эти малыши нравятся. Они так спешат и такие голодные…
Она снова попыталась, как уже неоднократно до этого, найти пришельца, которому помогла встать на ноги. Но не было возможности отличить их друг от друга. Они были совершенно одинаковые, как новехонькие монеты.
И она помнила о том моменте, когда помогла малышу и тронула бок его мамаши. Она помнила ощущение ласкового пожатия черной шкуры пришельца. Я не поверю, яростно сказала она себе, что может быть нечто плохое в существе, которое способно так реагировать, пусть даже это и очень странное существо. Жест признательности? Благодарность за оказанную услугу? Выражение дружбы одной формы жизни по отношению к другой? Или извинения за все неприятности и неудобства, которые пришелец причинил нам своим появлением?
Если бы только все это можно было превратить в репортаж и передать через пару часов по телефону в «Трибюн». Но это было невозможно. Если бы этого было достаточно и это сразу же не зарубил бы Джонни, злые великаны за столом верстки ни за что не пропустили бы такое. Ведь это было бы вторжение репортера в сам репортаж, нечто не имеющее никаких доказательств. Но каким образом, подумала Кэт, можно документально подтвердить рукопожатие с пришельцем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
