я заливаюсь смехом.
Видел бы Аарон сейчас свое лицо. Злость, удивление и… интерес? Впрочем, не важно, потому что он явно поражен. Хоккеист смотрит на меня и молчит до тех пор, пока я не перестаю смеяться. А затем выдает то, что уже поражает меня:
– Ну и кто целуется лучше меня? – Он приподнимает бровь. – Неужели твой бывший?
Я замираю. При упоминании о нем все внутренности скручивает в тугой узел. Когда мне уже станет все равно? Очень надеюсь, что совсем скоро.
Гордо подняв подбородок, я говорю первое, что приходит мне в голову.
– Нет, – расплываюсь я в хитрой улыбке. – Понятия не имею, кто он, столкнулись на танцполе вчера.
В глазах Аарона теперь горит огонь. Но он тушит его сразу же. А я тут же жалею о том, что сказала. Почему я не могу сначала думать, а потом говорить?
– Ты целовалась еще с кем-то в ту ночь?
Я больше не узнаю его голос. Он другой. Резкий, грубый и настолько холодный, что по телу пробегает дрожь. Мне хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть и никогда больше не слышать его.
Бэйкер выжидающе смотрит на меня, а я продолжаю молчать. А что говорить? Признаться, что я просто хотела его позлить? Что меня взбесила его улыбка? Почему в таких ситуациях мой мозг не может так же активно придумывать всякую ерунду?
– Эмма, я жду ответа! – напоминает он мне.
И я сдаюсь.
– Нет, – разворачиваюсь и ухожу.
Не хочу больше смотреть на его довольное выражение лица.
Злая на саму себя, дохожу до кампуса, но, проходя мимо машины Аарона, останавливаюсь. Нет, я не проиграю в этой битве. Я знаю, что он не шел за мной. Слышала, как он развернулся и, видимо, вернулся в дом. Поэтому в ближайший час его точно здесь не будет.
Улыбнувшись самой себе, я достаю из сумочки красную помаду и со стороны водительской двери рисую большого злого человечка с клюшкой в руках. С пассажирской стороны пишу «САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ЗАСРАНЕЦ». Ну и не могу же я оставить эти художества без подписи. Аарон и так поймет, что это сделала я, а вот студенты, которые будут проходить мимо, – нет. Поэтому, аккуратно забравшись на капот, на лобовом стекле большими буквами оставляю последний штрих: «С ЛЮБОВЬЮ, ВЕДЬМА». И кладу помаду между стеклом и правым дворником.
Мысленно даю себе пять и спрыгиваю с машины. В последний раз взглянув на свое произведение, делаю фото на память и с высоко поднятой головой направляюсь в общежитие. Теперь главное – запереть дверь в комнату, а еще лучше съехать куда-нибудь на несколько дней. Почему-то мне кажется, что месть Аарона будет жестокой.
Из окна моей комнаты немного видно парковку. И машина Аарона слегка попадает поле зрения. За то время, пока я добралась до комнаты, там уже успел собраться народ. Они смеются и делают снимки. Среди толпы я замечаю Лэндона, который также фотографирует машину. Они с Аароном играют в «Викингах», и, осознав это, я перестаю улыбаться. Он сейчас отправит ему фотографии, и Бэйкер окажется здесь сию секунду.
Вспомнив про дверь, я закрываю ее на замок и возвращаюсь к окну. Я ни за что не пропущу реакцию Аарона. Проходит минут пятнадцать, и машина Ноа останавливается напротив машины Аарона. Хоккеист выскакивает оттуда. Я с трудом могу разглядеть его лицо, но уверена, сейчас он зол. Пока Аарон бегает вокруг своей машины, схватившись за голову, его брат безудержно смеется.
Я знала, что Ноа оценит.
Я немного приоткрываю окно, чтобы послушать, о чем они говорят, но не слышу ничего кроме смеха Ноа. Заразительный, заливистый смех передается и мне. Смотря на картину, которая открывается внизу, я не могу сдержаться. Даже когда Аарон направляется в сторону моего корпуса, я продолжаю смеяться. Только теперь мой смех похож на истерический.
Мне конец.
Я еще раз проверяю дверь и, убедившись, что она заперта, хватаюсь за телефон, на который уже пришло сообщение от Ноа.
НОА:
Я быстро отвечаю, что все в порядке и справлюсь сама, на что Ноа отправляет эмодзи с пальцем вверх.
Вообще, я бы не отказалась от его помощи, но не в этой ситуации.
В дверь начинают ломиться, и я слышу голос Аарона.
– Эмма, открой дверь, сейчас же!
Он действительно зол. Он буквально вне себя.
Но я ложусь на кровать и беззаботно наблюдаю за тем, как быстро дергается ручка двери. А сама дверь ходит ходуном от стука Бэйкера.
– Эмма!
– Ты сейчас выломаешь дверь, Аарон! – кричу я ему в ответ.
– Открой ее!
Ни. За. Что.
Стук прекращается вместе с дерганьем ручки, и я уже мысленно взбираюсь на пьедестал, но тут вдруг я слышу щелчок замка. Это наводит на меня ужас. Я быстро вскакиваю с кровати в надежде успеть ее чем-то подпереть, да хоть стулом, но она распахивается. В проходе стоит Аарон и вахтер, у которого есть мастер-ключ.
– Спасибо большое, – улыбается ему Аарон. – У девушки клаустрофобия, и вы спасли ей жизнь.
Пожилой мужчина мило мне улыбается и кивает.
– В следующий раз не хлопайте дверью.
Вахтер уходит, и я остаюсь один на один с созданным мной монстром.
Аарон входит в комнату и закрывает за собой дверь. Его взгляд испепеляет меня. Я знаю, что он не сделает мне больно, но в любом случае мне не по себе.
Стараясь прогнать страх, который поселился во мне, я пытаюсь выдавить из себя подобие улыбки. Аарон медленно, но уверенно подходит ко мне, не сводя взгляда. Он останавливается, лишь когда я врезаюсь спиной в письменный стол.
– Ты сейчас же пойдешь отмывать мою машину. – Его грубый тон действует на меня успокаивающе, что странно.
– Ты спокойно можешь позволить себе автомойку, – парирую я.
– Я не поеду через весь город с твоим творением. – Бэйкер делает еще один шаг в мою сторону.
Его мимика выражает абсолютное спокойствие. Если бы не глаза, полыхающие злостью, я бы никогда и не подумала, что он в гневе.
– Я не буду мыть твою машину, Аарон. И не надейся. – Я высоко вскидываю подбородок. – Это тебе за то, что опозорил меня сегодня утром. Теперь мы в расчете.
Хоккеист приближается почти вплотную, и мне приходится поднять голову, чтобы встретиться с его взглядом. Он все еще взбешен и, видимо, не собирается успокаиваться. Но даже несмотря на то, что от Аарона сейчас исходит отрицательная энергия, мое тело продолжает реагировать на него. Мозг будто отключился и не понимает, что передо
