Аргален, ёрзая на месте, как бывало всегда, когда он не наелся сайкума, как следует. – Если ты прыгнешь в прошлое и останешься там надолго, то твоя молодая копия погибнет спустя четыре дня, уступив место тебе нынешнему. При этом все, кто тебя знал тогда, начнут дивиться, что же с тобой произошло. Всё твоё будущее окажется переписанным! А можно прыгнуть ненадолго, помочь самому себе и сбежать обратно, если портал открыт. К примеру, Лэн, – и тут все посмотрели на Лэннери, – ещё не выяснил, каков его особенный талант. Допустим, на днях тот обнаружится, и Лэн скажет: «Я же давно мог подстроить такие-то обстоятельства и раскрыть свой талант!» И прыгнет в портал, скажем, в то время, когда ему было лет десять по нашему счёту…
– Это ж ещё время угадать надо, – глаза у Беатии так и заблестели; похоже, она была любительницей всякого рода головоломок. Лэннери слушал Аргалена с не меньшим интересом, позабыв о том, что хотел поторопить его с рассказом и улететь пораньше.
– …А в прошлом Лэн подскажет себе десятилетнему, что делать, и тот раскроет свой особенный талант без труда!
– Хорошо, что временные порталы не умеет открывать никто, кроме Хранительницы, – проворчала Ирлани. – Я представляю, какой хаос воцарился бы, захоти каждый человек на Островах вернуться в прошлое, исправить свои и чужие ошибки!
– Или каждая фея, – и Аргален посмотрел на неё. – Ты бы ведь не отказалась от того, чтобы вернуть Альди?
У Ирлани задрожал подбородок, но она справилась с собой и ответила:
– А ты – Риджану, да?
Аргален отвёл глаза.
«И я бы не полетел в Дерейял, подставляя Саймена под удар», – невольно подумал Лэннери.
«Тогда могло бы случиться что-то похуже, – заметила Айя. – Паршивой овце не место среди остальных, и Саймен проявил бы свою гнилую натуру как-нибудь иначе».
Что ж, вероятно, она была права, но избавиться от сожалений о прошлом Лэннери не мог. Тем более что его беспокоили мысли о треснувшей Белой Звезде... Больше феи не должны погибать!
– В четвёртом свитке тоже ничего полезного не оказалось? – угрюмо поинтересовалась Ирлани. – О чёрной магии, о слабостях черномагов, например? Или о том, где можно найти этого, с ядовитой кровью? За пять столетий у него должно было появиться много убежищ, где он прятался бы от фей, чтобы поднакопить сил! А то всё – логово на Рубиастрии, логово на Рубиастрии…
Аргален развёл руками:
– Ничем не могу помочь. В четвёртом свитке говорилось о единственном Наставнике в истории – он возглавлял Школу Алой Звезды, и к нему с самого начала относились с большой настороженностью. Считается, что именно из-за него поссорились все феи, когда наступили Злые Времена. С тех пор во главе Школ всегда стоят Наставницы – считается, что мужчина-фей куда более упрям и недоговоро… неговоро… как это слово произносится, Ирлани? Подскажи, ты же лучшая ученица Школы!
– Недоговороспособен? – подсказала Ирлани. Лэннери почудился ехидный блеск у неё в глазах, и он хмуро откликнулся:
– Ничего, я покажу себя гораздо лучше. Как только стану Наставником, разумеется.
– Да хорошо бы, – это Ирлани сказала уже безо всякого ехидства. – Наставница была небезупречна, и я хочу надеяться, что хоть в тебе она не ошиблась!
Лэннери не понравились такие речи о Наставнице, которая если и жива, то подвергается страшным пыткам, и он напомнил:
– Пора лететь. Хватит болтовни, Аргален всё равно ничего путного не сообщил!
Аргален обиженно надулся, словно четырёхлетка, недавно взявший в руки палочку, но Лэннери не было до этого никакого дела. Он полетел за своей котомкой, сказав Беатии, чтобы приготовилась; из Дерейяла феи вылетят все вместе, а дальше их пути разойдутся.
Но стоило только собраться, как в дом вошли двое стражников с озабоченными лицами. Один из них, усатый, с цепким взглядом, обратился к Лэннери:
– Служитель Кэаль! Погоди улетать вместе со своим отрядом. Ты нам нужен. Вы нам нужны.
Лэннери взглянул на него – и вопрос: «Вы нашли черномага?» так и не сорвался с языка.
Глава XI
На главной площади Дерейяла, перед зданием городского совета собралась огромная толпа. Аргален начал шёпотом подсчитывать, сколько там человек, а затем сбился и просто заявил:
– Много. Очень много.
В стороне отряд городской стражи окружил двух женщин, одного старика и… странное животное, похожее на белку, но с короткими ушами, чёрной шерстью и зелёными глазами. Если по сравнению с людьми животное казалось совсем небольшим, то феи сочли его огромным – и, если это хищник, даже опасным. Подлетев ближе к пленникам, Лэннери встретился взглядом с вертикальными зрачками животного и услышал весьма недружелюбное шипение.
В толпе громко зашептали:
– Смотрите, эта тварь выдала себя! Она терпеть не может свет, потому что сама – нечисть!
Лэннери хмыкнул. Здесь творилось что-то странное, и он не мог понять, зачем люди приволокли столб и установили его посреди площади, а двое мрачных мужчин с красными лицами, пыхтя, притащили огромную связку хвороста и опустили рядом.
– Скажите, – обратился Лэннери к главе совета, досадуя, что слышал его имя только раз и не запомнил, – что тут происходит? Отчего такое сборище и кто, – юный фей указал на пленников, – эти люди?
Глава совета провёл рукой по своей длинной бороде и торжественно объявил:
– Это злодеи и преступники, которые по доброй воле стали учиться чёрной магии!
Лэннери недоуменно нахмурился.
– В самом деле? А вон тот пушистый чёрный зверь – это…
– Нечисть! – перебил его глава совета и тут же сконфузился: – Прошу прощения, служитель Кэаль Справедливой! Ты, должно быть, дивишься, зачем мы позвали вас, фей, если сами превосходно справились с делом и поймали злодеев. Дело в том, что необходимо ваше благословение!
– Какое ещё благословение? – растерянно пискнула Ирлани за спиной у Лэннери.
– Благословите святую казнь! – И глава совета указал на столб, к которому уже подвели пленников. Лэннери заметил, как одна из женщин подхватила чёрного зверька на руки и обвела толпу горящим, злым взглядом огромных чёрных глаз. Женщина была молодой и красивой – даже слишком красивой, и до Лэннери донеслось ворчанье Беатии:
– Ручаюсь, её хотят сжечь не за чёрную магию, а затем, чтобы своим видом не соблазняла приличных горожан!
Вторая женщина, светловолосая и взлохмаченная, что-то бормотала себе под нос, потрясала связанными
