не до того, – извинился я.
– Ладно, а то я не понимаю, чем вы были заняты, – смягчилась она. – Познакомь меня с девочкой.
– Она сейчас спит. Давай завтра.
– Утомил, негодник? Не забывай, что она человек и не такая выносливая. Не заезди мне девочку!
– Ба!
– Скажешь, не права?
Я промолчал, не желая спорить. Все вокруг уверены, что мы оторваться с ней друг от друга не можем, а я даже еще и не видел ее полностью голой.
– Как вы встретились?
– Она работает в издательстве, которое я купил.
– Вот видишь! Я как знала, не желая, чтобы ты торопился с помолвкой. Эта Монранси хорошая партия, не спорю, но есть более важные вещи. Признайся, ты теперь почувствовал разницу? Ведь с парой все по-другому.
– Почувствовал, – мрачно подтвердил я, но не в том смысле, о котором говорила бабуля.
– Право, не переживай. Иветта не пропадет. Ты не виноват. Она понимала, кто ты, и должна была быть готова к такому раскладу в любой момент. Хорошо, что это случилось до вашего обручения и свадьбы.
Я бы поспорил. Знай наперед, что меня ждет здесь, отправил бы вместо себя Филиппа. Был уверен, что владею своей жизнью, собой, но, как Наполеон, потерпел сокрушительное поражение от этих русских.
– Ба, я никогда не спрашивал об этом раньше, но как быстро ты поняла, что любишь свою пару?
На том конце подавились воздухом и закашлялись.
– Можешь не отвечать, – не стал настаивать я.
– Я отвечу, Арман. Поняла далеко не сразу… Было хорошей традицией, посмеиваясь, вспоминать, как он похитил меня с моей же помолвки и объявил своей, но тогда я его убить была готова. Бушевала, ненавидела, вытворяла такое, чем нельзя гордиться. Но знаешь, что бы я ни делала, как бы его ни провоцировала, подсознательно чувствовала, что он не причинит мне вреда. Видела, что в его жизненных приоритетах я главное. И знаешь, это подкупало. На одной страсти и совместимости не построишь крепкие отношения, только если приложишь еще заботу, внимание, уважение.
Чуть помолчав, добавила со вздохом:
– Мне до сих пор его не хватает, и никто не смог его заменить. Когда ты для кого-то была всем, очень трудно согласиться на меньшее.
Я понял, что последнее – камень в огород герцога Монтебло, кавалера бабули, не оставляющего попыток ее завоевать.
– А почему ты спрашиваешь? У твоей девочки кто-то был?
– Нет, у нее никого не было. Вообще никого.
– Она девственница?
– Была.
– Оу… – пораженно ахнула ба.
В нашей семье уже стало традицией со стороны Филиппа шутливо поддразнивать меня, желая в пару девственницу, которая отомстит мне за все.
– Чувствую, Филипп получит хорошую трепку при встрече. Одна надежда, что ты к этому времени немного остынешь.
– Ну что ты! Просто оторву ему голову, да и все, – пообещал я.
– Пожалей мальчика! Ему и без тебя Клэр до родов весь мозг вынесет.
– Какие-то проблемы?
– Нет, обычные игры гормонов при беременности, но поверь, ему мало не покажется, – отмахнулась она. – Скажи лучше, как ты?
– Да что со мной будет.
– Оставь, ты не мог обмануть меня даже в детстве. Представляю как тебе тяжело из-за потери контроля.
Она понимала, о чем говорит, ведь знает нас с малых лет. Когда ты рожден уже с изменениями и отличаешься от других детей, контроль над собой и эмоциями – это то, чему учишься с детства.
– Я в порядке.
– Будешь, когда она полюбит тебя, а пока держись! И, Арман… молодец, что бережешь ее.
Она отключилась, а я прикрыл глаза, чувствуя, как уходит владевшая мной злость. Пришло осознание, что причиной моего нестабильного состояния являются гормоны. Я и раньше это вроде бы понимал, но разговор с ба помог вернуть самоконтроль, а ее вера в меня не дала совершить ошибку.
Уже в другом настроении я поднялся к себе. Окинул взглядом свернувшуюся клубком фигурку, словно старающуюся даже во сне стать меньше, чем она есть, и затеряться на большой постели. Со вздохом разделся, выпутал ее из покрывала, укладывая и укрывая нормально, и лег рядом, баюкая в своих объятиях. Лишь в этот момент державшее меня весь день напряжение отпустило.
* * *
Катерина Я дернула плечом, прогоняя назойливую муху, желая еще немного продлить минуты сна. Но стоило ощутить, что мою грудь сжимают, и вовсе не мои пальцы, как я мгновенно проснулась, испуганно дернувшись всем телом в попытке вырваться, но словно оказалась в капкане.
– Тихо… тихо…
Я узнала голос.
Замерла. Уж лучше бы муха касалась моего плеча, а не мужские губы! Мне хватило пары мгновений, чтобы осознать реальность. Я на боку, сзади прижимается и крепко обнимает модифицированный. Распахнув ресницы, увидела, что уже утро. Отсрочка закончилась. И… мои глаза округлились, я глубоко задышала в попытке справиться с накатившей паникой. Кое-кто вообще не стал ждать моего пробуждения!
– Я хотел показать тебе, что больно больше не будет, – пошевелил он бедрами, чтобы не осталось сомнений, о чем идет речь. Словно это единственное, что было препятствием, а теперь все нормально.
– Ведь не больно? – щекоча ухо своим дыханием, уточнил оборотень.
«Нет. Но неприятно!» – едва не вырвалось у меня, но я стиснула зубы, вспомнив о его попытке сделать мне «хорошо» вчера.
– Нет, – ограничилась кратким ответом.
– Вот видишь, – удовлетворенно произнес он, не замечая моего напряжения.
Пусть больно не было, но часть чужого тела во мне давила и вызывала отторжение. Мне приходилось прилагать усилия, чтобы не шевелиться.
– Чего вы ждете? Слез умиления?
– Не терпится продолжить?
– Наоборот, хочу, чтобы все побыстрее закончилось и еще немного поспать.
– Твоя неопытность так забавна. Совсем скоро ты будешь умолять, чтобы я не останавливался и это продолжалось как можно дольше.
И он задвигался, наращивая темп. Создавалось впечатление, что только и ждал этого, едва сдерживаясь.
Не знаю, дело в естественной смазке или он что-то использовал, но ЭТО скользило легко. Больно действительно не было, но и возбуждения или чего-то особенного от мерзкого действия я не испытывала.
– Если я и буду умолять, то только чтобы вы оставили меня в покое, – со всей искренностью заявила ему.
В наказание его зубы прикусили мою шею. От давления зубов побежали мурашки по коже, спускаясь по позвоночнику. Словно по оголенному проводу, зажатому с двух сторон.
Не понимаю, почему все так восторгаются этим процессом?! Ничего фееричного я не ощущала, лишь дискомфорт и отторжение из-за того, что так бесцеремонно пользуются моим телом.
А тогда, у реки, не вмешайся тот модифицированный, меня бы тоже вот так разложили – и по очереди? Передернуло от отвращения и стало противно от собственной беспомощности. Насколько все же женщины беззащитны перед мужчинами! В протесте я сжала мускулы лона, желая вытолкнуть из себя гадость, но достигла обратного эффекта.
– Какая же ты узкая! – простонал похотливый кошак.
Еще несколько глубоких толчков – и он обмяк, стискивая меня в объятиях. Вот кому из нас сейчас точно хорошо.
Я дождалась момента, когда он расслабится, покидая мое тело, и забарахталась, выбираясь из
