– Навсегда?! – ахнула Софи. – Как же так? Куда? Откуда ты знаешь?
– Мне камердинер евонный сказал, Никанор, – начала с конца Вера. – А куда – это он и сам толком не знает. Сказал только: прощай, Вера, уезжаем мы с хозяином в дальние края!
– А чего это он с тобой прощается? – удивилась и насторожилась Софи. – Вы разве знакомы? Он разве не с Сержем в имении был?
– Да он приезжал как-то, – равнодушно откликнулась Вера. – Барин его какую-то пустяковину забыл, а обойтись не может. Вот и послал Никанора. Тут меня с ним и познакомили, как я интересуюсь…
– А чего ж ты мне не рассказывала?
– Да чего попусту беспокоить? Это ж не барин приехал, слуга. Теперь вот говорю…
– Ладно! – Софи решительно вскинула голову. – Я должна его непременно увидеть до отъезда. Может, я с ним поеду…
– Прямо так вот?! – не скрыла удивления Вера. – А как же…
– Мне все равно, мне важно, что он скажет. Ты позвала его? Сказала?
– Да нет, я и не видела его. Как поговорила с Никанором, так и решила сначала вам доложиться. Подумала, может, ввиду скорого отъезда его…
– Не надо было тебе думать, Вера! – решительно сказала Софи. – Ступай и позови его.
– Сейчас? Ночь на дворе. Куда ж я пойду? Да он меня и слушать не станет. Что, скажет, за срочность!
– Правильно, – подумав, согласилась Софи. – Пойдешь завтра с утра, чтоб он не успел по делам уйти. А днем я его ждать буду…
Дождалась.
И что ж? Прошлому конец. Папá, которого считала лучшим другом, сбросил все карты и сбежал туда, откуда не возвращаются. Маман желала бы повыгоднее продать старшую дочку милому грузинскому дядюшке Ираклию и тем обеспечить себе и остальным детям сносное будущее. Серж, с которым собиралась прожить всю жизнь… Серж прямо сказал, что он едва помнит ее и никаких чувств к ней не испытывает… Права оказалась младшая сестренка, будь она неладна! Из всех мечтей… тьфу, мечтов… тьфу, мечт… склоняются они хоть как-то? В общем, из всего получилась большая куча дерьма…
«Фу, Софи, как ты груба!» – сказала бы маман, если б могла подслушивать мысли. Хорошо, что не может. Но что ж теперь – ядом крысиным травиться или, может, как бедная Лиза – в канавку броситься?
Вот еще! Не дождетесь!
Ладно, утешила себя Софи своей любимой приговоркой, доставшейся ей от старенькой няни. Что-нибудь да будет, потому что никогда не бывает так, чтоб ничего не было.
Девушка вытерла щеки об подушку, а глаза – рукавом платья.
– Давай умываться! – скомандовала она Вере.
Вера с готовностью наклонила кувшин.
– А что, Никанор говорил тебе, когда они с Сергеем Алексеевичем едут? – спросила Софи, вытираясь жестким полотенцем, от которого почему-то пахло анисом.
– Точно не сказал, твердил только, что вскорости… А вы-то как промеж собой договорились? Или не сошлось что?
– Он не хочет, чтоб я с ним ехала, – независимо сообщила Софи. – Гадкий какой, правда?
– Ну… – Вера дипломатично пожала плечами. – Тут его дело, мужское… Вы ж не знаете, чего у него там приключилось, что он срочно из Петербурга съезжает. Может, он вас оберечь хочет?
Несколько мгновений Софи сосредоточенно размышляла, потом вдруг ее заплаканное лицо просияло.
– Вера! Как здорово! А я сама не подумала! Ты, Вера, умнее всех моих знакомых барышень во сто раз! Я тебя так люблю!
– Это за что же, барышня, вы меня скоро так полюбили? – не скрывая недоумения, может быть даже слегка изображая его, поинтересовалась Вера.
– А вот за то! У Сергея Алексеевича, конечно, что-то случилось. Может, неприятность какая или даже горе. И уехать ему надо, и вовсе недосуг. А тут я лезу! Он потому и не стал мне о своих чувствах говорить, и груб был со мной, чтоб напрасных надежд не будить и чтоб я считала себя свободной…
– Свободной от чего? – искренне удивилась Вера. – Вы с ним что же…
– Да нет, нет! – Софи с досадой махнула рукой. – Ты, Вера, не понимаешь и не поймешь никогда, потому что из деревни и в свете не бывала… Ты не подумай, что я корю тебя. Все люди перед Богом равны… Просто у нас все по-другому…
– Это уж точно! – усмехнулась горничная. – И что ж вы теперь с этим «другим» делать будете? За Ираклия Георгиевича пойдете?
– Откуда ты?.. – Софи оборвала себя. Прислуга всегда все знает, пора уж запомнить. – Никогда я за него не пойду!
– А жить как же? Господа-то без денег жить не привыкли…
– Отвяжись! – На этот раз Софи уловила издевку и тут же ощетинилась. – Не твоего это ума дело!
– Ну вот, – притворно вздохнула Вера. – Такова из веку барская любовь: то люблю, то вон пошла…
Софи внимательно взглянула на Веру, но ничего толкового не разглядела. Ну и бог с ней! Грамоте она знает, да что толку-то, все равно нельзя с ней как с ровней говорить, подумала девушка. Не поймет. Прислуга, что с нее возьмешь…
Перестав думать о Вере и разговаривать с ней, она тут же перестала и видеть ее, как если бы Вера в ту минуту вышла из комнаты. Умение искренне не замечать присутствующих в комнате слуг ее окружение считало неотъемлемой чертой человека из общества. Софи обладала этим умением в полной мере.
Свернувшись на кровати по своему обыкновению, Софи предалась отрадным для ее измученной души рассуждениям. Теперь ей все было ясно как божий день. Разумеется, у Сержа существуют какие-то проблемы, которые требуют его присутствия где-то в другом месте… Может быть, он вообще революционер и сочувствует одной из тех организаций, которые предыдущего императора убили. Оля Камышева рассказывала, что их до сих пор из Департамента полиции ищут… Это, конечно, страшная глупость и вообще государственная измена, но мало ли в какие непонятные и малоинтересные дела впутываются мужчины! В любом случае очевидно, что он совершенно не склонен впутывать в них Софи, которую хотя и любит, но считает очаровательным ребенком, не способным на искренние и глубокие чувства. Софи, разумеется, полюбила Сержа, кто бы он ни был, по-настоящему и навсегда. Теперь ее задача – доказать ему это и по возможности помочь разрешить его трудности. Убедившись в искренности чувств Софи, здравости ее ума и силе ее характера, Серж, конечно, не найдет более препятствий для их совместного будущего. Попутно разрешатся и все проблемы самой Софи. Правда, для исполнения этого великолепного плана Софи все время должна находиться рядом с Сержем. А он на днях отбывает в неизвестном направлении. Даже если удастся еще раз встретиться с ним и спросить напрямик, Серж, разумеется, ничего не ответит. Как же поступить?
Софи поплотнее уперлась подбородком в подушку. Спустя полчаса у нее уже был готов подробный и безукоризненный, как ей казалось, план, который приведет ее прямиком к желанной цели. Она хотела позвать Веру, но с некоторым удивлением обнаружила, что горничная никуда не делась и по-прежнему сидит в комнате на стуле, читая взятое с полки изящное карманное Евангелие Софи – подарок матушки на прошлое Рождество.
