- Значит, ты добираешься передать дело об этом так называемом похищении прокурору округа?
Лейша заколебалась. Дженнифер скорее всего тоже знала, что доказательств явно недостаточно даже для суда присяжных. Возможно, им удастся установить, что кто-то из новых служащих Первого национального также имел доступ к банковским квитанциям. И всего лишь. Насколько тщательно Убежище все спланировало? Их закрытая информационная сеть достаточно обширна, чтобы засечь мелких сошек из третьесортного биотеха, исследовавших проблемы Неспящих. Лейша готова биться об заклад, что ни один из новичков Первого национального банка никогда раньше не работал в "Самплис". Ничего, кроме домыслов. К тому же она знает способности Дженнифер, Неспящей. Но закону это безразлично.
Лейша почувствовала безысходность. И это пугало. Она попыталась встретиться взглядом с Ричардом. Он отвернулся.
Дженнифер сдержанно сказала:
- Зачем, собственно, ты сюда приехала, Лейша? Ты не ведешь с нами никаких юридических дел, и если твой клиент не имеет к нам никакого отношения...
- Ты только что призналась, что взяла бумаги.
- Разве? - Дженнифер улыбнулась. - Ты ошибаешься.
- Понимаю. Ты просто поставила меня в известность. А теперь хочешь, чтобы я ушла.
- Да, хочу, - согласилась Дженнифер, и вдруг Лейша поняла, что ей больше не суждено появиться в Убежище.
Она обратилась к Ричарду:
- Уолкот и Херлингер держат результаты исследований в голове. И с этим вам ничего не поделать. Я посоветую моему клиенту записать все, размножить и спрятать копии в нескольких надежных местах. Слышишь, Ричард.
Он не обернулся. Лейша смотрела в его согнутую спину.
Дженнифер сказала:
- Желаю приятного полета.
Адам Уолкот не скрывал разочарования.
- Значит, мы ничего не можем сделать? Совсем ничего?
- Нет веских доказательств. - Лейша обошла стол и села на стул напротив Уолкота. - Поймите, доктор, суды все еще борются за снятие ограничений на рассмотрение электронных документов в качестве доказательств. Тяжба длится почти полвека. Сначала компьютерные документы отвергали, потому что это не оригиналы. Потом запретили, потому что нарушить защиту систем стало легче легкого. Теперь, начиная с дела "Сабино против Лансинга", их рассматривают как отдельное, несущественное свидетельство. Во внимание принимаются только подписанные распечатки, а это означает, что воры, которые умеют манипулировать такими вещдоками, - короли даже в электронных преступлениях. Сказка про белого бычка.
По-видимому, экскурс в неофициальную историю юриспруденции Уолкота не заинтересовал.
- Но, мисс Кэмден...
- Доктор Уолкот, вы не думаете о главном: последние открытия находятся только у вас в мозгу. Так вы мне говорили, правильно?
- Правильно.
- Поэтому запишите все снова. Сейчас. Здесь.
Тщедушный человечек, казалось, не на шутку поразился.
- Зачем?
А Дженнифер считала Лейшу наивной!
- Доктор Уолкот, это исследование со временем принесет огромную прибыль. Она будет исчисляться миллиардами и принадлежать вам или "Самплис", или скорее всего вам обоим, в каком-то процентном соотношении. Я готова представлять ваши интересы, если вы хотите...
- О, как мило, - сказал Уолкот. Лейша пристально посмотрела на него. Доктор ничуть не иронизировал. Он рассеянно почесал правое ухо.
- Но вам должно быть ясно: там, где пахнет миллиардами, появляются воры. Вы уже убедились. И вы мне говорили, что не подавали заявки на патент, так как не хотели, чтобы директор Ли знал суть вашей работы. Правильно? - С этим человеком надо высказываться до конца.
- Правильно.
- Прекрасно. Значит, вы понимаете, что эти охотники за миллионами...
Боль в желудке помешала ей договорить.
- Вы хотите сказать, что воры могут покушаться на нас с Тимми. Даже без последней части наших исследований.
- Запишите все. Немедленно, - повторила Лейша.
Она выделила ему отдельный кабинет и отключенный от линии компьютер. Уолкот провел там всего двадцать пять минут. Она не ожидала от Спящего такой прыти.
Лейша сняла восемь копий записей Уолкота на маленьком аппарате, который держала для привилегированных клиентов, подавляя желание прочесть их. Скорее всего она все равно ничего бы не поняла. Один экземпляр она отдала ученому.
- Поймите меня правильно, доктор. Эти семь копий будут положены в различные сейфы. Одна здесь, одна - в сейфе компании "Бейкер Энтерпрайзис", принадлежащей Кевину Бейкеру, и он, уверяю вас, совершенно недоступен.
Уолкот ничем не показал, что знает, кто такой Кевин Бейкер.
- Оповестите как можно больше людей, что записи ваших нынешних исследований растиражированы и хранятся в разных местах. Я поступлю так же. Чем больше народу будет знать, тем безопаснее для вас. Расскажите директору, чем вы занимаетесь, и подайте заявку на патент от своего имени. Я должна присутствовать при вашем разговоре с Ли, если вы собираетесь претендовать на часть прав этой работы независимо от "Самплис".
- Что ж. - Уолкот запустил пальцы в свои редкие волосы. - Откровенность за откровенность.
Что-то в его голосе заставило Лейшу резко поднять голову.
- Дело в том, что те исследования, которые я только что записал для вас... - Он пригладил волосы и стал на одну ногу, этакий смущенный журавль.
- Да?
- Они не полные. Я опустил последний кусок. Тот, которого у воров тоже нет.
Значит, он не такой растяпа, как ей казалось. Лейша всегда считала, что безрассудные клиенты хуже, чем недоверчивые. Даже когда осторожность распространяется на собственного адвоката.
Уолкот смотрел мимо нее. В его странном голосе вновь зазвучала сила.
- Вы сами сказали, что не знаете, кто украл первый экземпляр. Но он представляет большую ценность для воспроизведения исследований. Или для того, чтобы помешать им. А вы - Неспящая, мисс Кэмден.
- Понимаю. Но для вашей безопасности, доктор, важно, чтобы вы записали и этот последний кусок. Можно в каком-нибудь другом, абсолютно безопасном месте. - Интересно, где его найти?
Уолкот наконец опустил поднятую ногу и кивнул.
- Я подумаю. Вы действительно считаете, что мне может угрожать опасность, мисс Кэмден?
- Да, - ответила она. - Считаю.
10
Джордан Ватроуз налил себе еще из бара, устроенного в старинном секретере в гостиной матери. Какой это бокал - третий? Или четвертый? С веранды, нависшей над океаном, как палуба корабля, донесся смех. Джордану он показался нервным. Что, черт возьми, Хок вещает на этот раз? И кому?
Он не хотел привозить сюда Хока. Отмечали пятидесятилетие отца; Бек собирался устроить небольшую семейную вечеринку. Но мать только что закончила отделку нового дома и хотела похвастаться. Двадцать лет Алиса Кэмден-Ватроуз прожила, не прикасаясь к отцовскому наследству, за исключением тех случаев, когда надо было платить за обучение детей. Но когда ей исполнилось сорок, мать ни с того ни с сего выстроила огромный дом на берегу океана, в бухте Морро, где серые киты пускали фонтаны всего в нескольких милях от берега. Обставила его дорогой и якобы старинной английской мебелью, купленной в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Лондоне. Бек, самый легкий и мягкий человек из всех, кого знал Джордан, только снисходительно улыбался, даже несмотря на то, что подряд на строительство достался другому. Приезжая с матерью на стройплощадку, Джордан заставал Бека за работой вместе с плотниками. Он забивал гвозди и укладывал балки. Дом был готов, и Джордан с беспокойством ждал от матери новых сюрпризов. Начнет карабкаться вверх по социальной лестнице? Сделает пластическую операцию? Заведет любовника? Но Алиса не обращала внимания на престижных соседей, сохранила полную фигуру и, довольно напевая, ухаживала за своей музейной мебелью и садом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
