маскироваться в неволе? Услышав рассуждения мальчишек, дядя Вернон не выдержал и рассмеялся, а отсмеявшись, рассказал известный анекдот про верблюжонка.* И добавил, что природе неважно, где и в каких условиях выводится потомство. Тем более что матушка-природа сама порой допускает ошибки в лице альбиносов или мелаников. Вот, например, Беринг, он — альбинос, белый совин с голубыми глазами и розовым клювиком и лапами. А на вопрос о меланиках рассказал, что это звери с избытком меланина, и пример тому черные леопарды и ягуары, их ещё называют пантерами.
Малыши недолго оставались бесполыми, их осмотрел ветеринар-орнитолог и сообщил, что в помете три девочки и один мальчик, после он показал Гарри, как их различать, но тот запомнил только, что мальчик самый мелкий. А потом ветеринар вдруг придрался к тому, что на Буклю нет сертификата, и потребовал лицензию на разведение птиц в неволе. Лицензия у дяди была, и её он показал дотошному врачу, а про Буклю сказал, что она дарёная и много раз переходила с рук на руки, все документы на неё давным-давно потерялись. Пришлось сочинить, что поделать… Тогда врач засомневался в здоровье Букли и начал переживать, что совята беспородны, ведь мать у них непонятно кто и откуда. Честное слово — еле выпроводили врача за дверь. Рон, отдуваясь, вытаращив глаза, сказал Гарри:
— Ну ни фига себе такие строгие порядки у магглов! Мы, волшебники, вообще не задумываемся, откуда сова взялась, живет себе и живет… И никаких заморочек. Вот Стрелка у нас так давно живет, что мы и забыли уже, когда именно она появилась.
Гарри посмотрел на Коросту, толстую рыжевато-серую крысу, которая спала на поставленной для Рона раскладушке, и скривился. Ну не любил он Коросту, по всем признакам она была подвальной крысой — пасюком, о чем четко сообщала горбинка на носу, длинная шея и горбатая спина, кроме того, у крысы не хватало одного пальца на передней лапе, а на ушах были щербинки от крысиных зубов. Драная и противная крыса… И, надеясь на её скорую кончину, Гарри спросил:
— А сколько лет Коросте, Рон?
— Да я не знаю, Гарри… — рассеянно протянул Рон. — Она мне от Перси досталась, а у него она лет пять была точно, я помню, он её с собой на первый курс брал.
Гарри стало не по себе, это что же получается, волшебная крыса-долгожитель? Буэ-э-э… Это ж сколько её терпеть-то? Вспомнилось непонятное поведение Букли, сперва в поезде, потом в спальне. Почему-то она охотилась на Коросту, не обращая внимания на других крыс, что было весьма странно — ведь на них не написано, что они декоративные или дикие. Тут Гарри вспомнил ещё кое-что, самый первый день в классе трансфигурации. Вот они спешат по проходу между парт, он смотрит на стол преподавателя, учительницы в классе нету, вместо неё на столе сидела короткошерстная кошка-британка окраса мраморная табби. Плюхнувшись на сиденье, Гарри облегченно перевел дух — кажется, не опоздал! Но тут, к ужасу учеников, кошка встала, выгнула спину и спрыгнула со стола, на пол же приземлилась не кошка, а профессор МакГонагалл. Смерив школяров строгим взглядом, она приступила к уроку. Как же это называется? Как называется умение превращаться в животное? Пока на ум приходил только оборотень, но они вроде волки и превращаются в полнолуние.
Двадцать пятого августа Гарри и Рон отправились в Косой переулок за новыми учебниками для второго курса. Там Рона перехватила его семья и мальчикам пришлось расстаться до Хогвартса, а пока они бродили по улице и скупали всё по новому списку. Тётя Пэт подозрительно проглядела список книг и нехорошо прищурилась.
— Что-то они не похожи на учебники… Ну-ка, ну-ка, где они тут продаются, давай-ка глянем, Гарри, что это за мошенник такой пытается впарить своё бульварное чтиво в качестве учебников.
Нашли довольно скоро, им в этом помог рекламный щит, на котором было начертано:
Златопуст Локонс подписывает автобиографию
«Я — ВОЛШЕБНИК»
сегодня с 12:30 до 16:30.
Поглазев на клоуна в небесно-голубой накидке, тётя Пэт осуждающе покачала головой и, поискав администратора, спросила у него, где тут нормальные учебники за второй курс Хогвартса. На что бедолага жалко проблеял:
— Но, мадам! Книги Локонса включены в школьную программу в этом году…
Тётя Пэт поджала губы:
— На эту макулатуру я тратиться не собираюсь.
Её услышали, и множество дам самого разного возраста тут же окружили Петунью, возмущенно требуя объяснений насчет претензий к автору.
— Ну что вы, какие претензии? Вы сами-то читали эту лабуду про упырей, йети и… — короткий взгляд в список: —…троллей с привидениями. Милые мамы, включите головы! Это по ним наши дети собираются учиться в школе???
Озадаченные женщины тут же полезли в сумочки, ридикюльчики и рюкзаки и карманы собственных чад, достали пергаменты со списком книг и внимательно вчитались в них. Единственным учебником за второй курс оказался “Трактат по волшебству” Миранды Гуссокл.
Затуманенные славой писателя и суперавтора мозги прояснились, женщины одумались, спешно пролистали вышеозначенные книги и…
Взгляды всех дам — мамочек, бабушек и старших сестер вкупе с тётушками — обратились на ПИСАКУ. Обманутые, разочарованные, возмущенные и о-о-очень-очень недобрые.
Бедный Локонс… впервые на его памяти вместо ожидаемого восторга и почитания на его золотисто-кудрявую голову обрушились громы и молнии. И полный отказ покупать его книги!
А уж когда выяснилось, что его книги включены в школьную программу для всех семи курсов… Ярость обманутых женщин стала сравнима с извержением вулкана Везувий, а все мужчины осознали, что они теперь никогда в жизни не станут спрашивать, почему ураганам дают женские имена. Потому что незачем, они были в эпицентре женского гнева-урагана и теперь точно знают — почему…
Досталось не только Локонсу и редакторам. Лавина возмущенных писем (половина из них — Вопиллеры) обрушилась и на Министерство магии, которое эту писанину почему-то утвердило в школьную программу, и на директора Дамблдора с его заместительницей Минервой МакГонагалл. Рассерженные и обманутые в своих самых лучших (материнских) чувствах женщины дружно требовали сместить с должности преподавателя Златопуста Локонса и назначить другого, более компетентного учителя на пост профессора Защиты от Тёмных Искусств. Но увы, до начала учебного года оставалось всего ничего, меньше недели, и все, что мог директор, это пообещать, что профессор Локонс будет учить по настоящим учебникам, а не по своим книжонкам.
Дома Гарри с восхищением спросил тётушку:
— Как ты узнала, что он полный бездарь?
— Гарри, а ты в имя вслушайся — Злато-пуст Ло-конс. Пусто злато, золотой локон, пусто-завитой. Да и сам он… честно говоря, особого восторга
