— Ну и у меня, чего уж таить, прибыток изрядный вышел. А ведь поначалу сомневалась в твой затее с арендой, думала что блажишь, по молодости да неопытности.
— Признаюсь как на духу — я и сам не знал, что именно выйдет из всего этого. Так что ваши сомнения были вполне оправданны, дорогая тетушка.
"Дорогая" насмешливо хмыкнула при виде столь резкого приступа скромности, но комментировать его все же не стала. А вместо этого взяла и закончила их разговор небольшой историйкой. Про одного изрядно надоевшего ей господина, приказчики коего неоднократно пытались перекупить у нее все собранное зерно. Очень настойчиво пытались, подлецы. И ведь даже осторожно намекали на возможные осложнения с реализацией следующего урожая — если она будет упорствовать. Дескать, женское ли дело, заниматься такими вещами? Недолго и прогореть.
— А как фамилия и имя того зерноторговца?
Услышав желаемое, молодой князь тут же потерял к рязанскому купчине какой-либо интерес, переведя разговор с жизни сельской на городскую. В частности, его интересовало — не желает ли драгоценная родственница дополнить свою баню небольшой бронзовой купелью? Наподобие той, что стоит в сестрорецком коттедже, или в столичной квартире? У фабриканта Агренева как раз завалялась еще одна такая, на складе. Пристроить ее особо некуда, выкинуть жалко, а в переплавку… гм, что-то душит. Галстук, наверное. Тетушка на такое предложение поначалу отнекивалась да отказывалась, причем с каждым разом все тверже и категоричнее. Вот только голосу ее сильно недоставало убедительности. И спустя каких-то полчаса, роскошнейшая бронзовая купель таки была спасена от купели другой, огненной — ну жалко же портить такую вещь! Тем более, что у племянника на его складах нашлась и мраморная плитка, оставшаяся после отделки ванной и туалетной комнаты, и зеркала. И запасной комплект кранов и труб. А главное — все это вот-вот должно было пойти в переплавку и бесславно погибнуть, без малейшей пользы. Кузина, кстати, тоже не осталась в стороне от спасательной операции, приютив у себя все те наряды, что были приобретены в рамках операции "Шоппинг". Потому как — в противном случае их тоже ждала крайне незавидная участь. И только муж Анны Петровны остался за рамками всей этой важной суеты: ходить с супругой и тещей по пассажам ему было откровенно скучно, а смотреть на проплывающие мимо него деньги неприятно (так как выбирали женщины, а оплачивал их выбор специально приставленный человек). Завязать же хоть какие-либо отношения с гостеприимным хозяином тоже не получилось — под его дружелюбным взглядом отчего-то было очень трудно. Особенные сложности были со связным изложением собственных мыслей, так что почти все время Виктор Данилович предпочитал молчать и слушать, отдыхая душой только во время посещения оперы. А вот в Большом Императорском ему не понравилось. Чересчур много титулованных аристократов и офицеров-гвардейцев, и слишком пристальные взгляды они кидали на его жену. Слишком!
— Прибыли, вашсиясво, Невский!
Александр пару раз моргнул, приходя в себя, и обнаружил, что смотрит как раз на представительство собственной же компании.
— Благодарствуем!
Щелчком переправив гривенник в ловкие руки извозчика, пассажир поправил свой котелок и двинулся к парадному.
"Ну что, нас ждут великие дела?! И стакан горячего чая, иначе у меня уши отваляться".
***
— Так-с, с чего бы начать?.. А вот, пожалуй, с наших болгарских дел.
Почтеннейший юрист, облеченный доверием Русской Оружейной компании вообще, и ее владельца в частности, как-то незаметно для самого себя изрядно заматерел на выбранной стезе. Набрался опыта и связей, довел и так не маленький штат подчиненных до сотни человек, и с некоторых пор обзавелся очень интересной привычкой докладывать не абы как, а "по-странам".
— В объявленном конкурсе наша Агрень несомненный фаворит, как впрочем и МАг, но победу скорее всего отдадут господину Манлихеру.
Вениамин Ильич немного пожевал губами и самую малость нахмурился — он уже давно считал проблемы работодателя и своими проблемами тоже, соответственно любой конкурент вызывал у него как минимум легкую неприязнь.
— Как мне намекнули, в данном конкретном случае у компании шансов нет вообще — слишком уж в Софии оглядываются на Вену. Политика!
Стряпчий поморщился, всем своим видом показывая — как он недоволен.
— Ну, Австро-Венгрия давний и последовательный союзник нашей страны, так что ничего удивительного.
— Вы несомненно правы, Александр Яковлевич. Кстати, те же люди поведали мне еще один интереснейший слух — касательно того, что господину Манлихеру заказали разработать еще и самозарядный пистолет. Причем без использования запатентованных нами узлов и деталей.
— Ну что же, я только рад за коллегу. По крайней мере, в ближайшие семь-восемь лет он без работы явно не останется. Что у нас дальше?
— Сербия. Тут пока все в стадии предварительных переговоров о намерениях — денег у них нет, вот и не торопятся. Еще прощупываю почву в Бельгии, насчет пистолета для полиции и армии. И в Голландии. Такс!
Очередная стопка листов появилась на свет божий из недр изящного бронечемоданчика.
— Испания! Конкурс на новую винтовку объявят месяцев через пять, но я уже могу предсказать кое-какие сложности — в частности, одним из условий будет калибр конкурсной винтовки в семь миллиметров.
Фабрикант отметил у себя в ежедневнике — пообщаться на эту тему с Браунингом, а Лунев на этой оптимистической ноте наконец-то закончил с текучкой. Закончил, и тут же и перешел к самому интересному — своим комиссионным. Вернее контрактам, с которых они и "капнут".
— Чили!
Название этой страны стряпчий произнес по-особому, можно даже сказать что с явственным удовольствием. И уж точно с нежностью. Правда человек мнительный, и по мещански завистливо-приземленный, наверняка перепутал бы это светлое и чистое чувство с обыкновенной жаждой наживы… И был бы абсолютно неправ. Почтеннейший Вениамин Ильич с некоторых пор вообще перестал интересоваться точными суммами своих комиссионных — и надо сказать, что уже имеющиеся полтора миллиона рублей на пяти счетах в трех разных банках лишь укрепляли эту его лень. Нет, теперь его удовольствием и целью был не презренный металл, выраженный в бумажках самого различного достоинства, а работа. Сама по себе. Схитрить, подкупить, договориться, продавить нужное решение, одним словом — достигнуть желаемого результата. И при всем при этом чувствовать себя частью чего-то большого и важного, значимого в масштабах всей империи. Это ли не счастье?
— Эти господа наконец-то созрели. Сто пять тысяч винтовок Агрень, пятнадцать тысяч карабинов, примерно столько же Гравов под девять миллиметров, четыре тысячи Орлов и патроны ко всему этому — в преизрядных количествах. Комплектация заказа максимальная. Документы почти готовы, осталось согласовать пару спорных моментов и еще раз уточнить график поставки. Неделя на все, не больше. Где и когда назначить подписание контракта?
— Место на ваше усмотрение. Время тоже, а вот день…
Князь скользнул взглядом по раскрытому ежедневнику, на секунду задумался, затем едва заметно улыбнулся — самыми кончиками губ.
— Восьмого марта.
— Как прикажете, Александр Яковлевич. Кстати, поначалу заказчики тоже настаивали на варианте с семимиллиметровым калибром, но затем резко передумали. Видимо, наконец-то поняли всю возможную выгоду от совместимости своего и соседского оружия по боеприпасам.
Намекнув на постоянные пограничные конфликты между горячими южноамериканскими "парнями", Вениамин Ильич тонко улыбнулся. Затем вспомнил кое-что, и вновь чуть сдвинул брови.
— Так же неофициально мне дали понять, что небольшой куртаж в пользу представителя заказчика поможет получить еще один контракт — на поставку большой партии станков в Чили. Для модернизации патронного и порохового производств. Нас это интересует?
Молодой аристократ, расположившийся за столом напротив юриста, задумчиво потер свой гладковыбритый подбородок, и согласно кивнул.
— Тогда, Александр Яковлевич, я немедля начну работать в этом направлении. Так, что у меня осталось? Да, точно, Бразилия. Примерно сорок тысяч винтовок МАг и пять тысяч Гравов. Все это они желают как можно быстрее и по минимальной цене. Еще хотят станки, но не за деньги, как это и водится у нормальных людей, а в обмен на колониальные товары собственного производства. Осмелюсь заметить: предложение довольно сомнительного свойства, да-с. Но, тем не менее, все же не лишено некоторой коммерческой привлекательности.
Стряпчий пожал плечами, тем самым как бы говоря — я предложение передал, а вот теперь пусть у начальства голова болит. Князь в очередной раз взялся за подбородок.
