Кажется, Вишенку что-то беспокоило: она то ерзала на сидении кара, то сжимала кулачки, то бросала на Шади задумчивые взгляды.
- Спроси, - разрешил он.
- У перевертышей есть рабство? – выпалила она и прикусила губу.
- Только для преступников. Тюрем нет, они становятся слугами для тех, кто в них нуждается.
- И это… неопасно?
- Управление в руках хозяина. – Шади показал ей браслет на левом запястье. – Я не буду демонстрировать тебе все возможности этой связи, но поверь, быть послушным – в интересах раба. К тому же, за хорошее поведение могут и срок наказания уменьшить.
- А хвосты? – не унималась Вишенка. – Всем…
- Нет, только за тяжкие преступления. Это крайняя мера.
- И ты меня… - Она осеклась и отвернулась. – Прости… Я помню о вежливости, просто…
- Ничего, я понимаю. Поверь, тут никому нет дела до наших законов. Главное, документы не потребуют.
Так и вышло. Они беспрепятственно прошли таможню и спустились в подземку. Алана старалась не пялиться по сторонам, особенно на местных жителей. Впрочем, ничего интересного она не высмотрела бы. Обитатели Гурибби походили на людей – обычная гуманоидная раса. И планета, и уровень развития – того же класса. Шади выбрал ее и по этой причине, здесь можно купить одежду, ничем не отличающуюся от той, к которой привыкла Вишенка.
И не только одежду.
По магазинам они ходили долго, с перерывом на обед. Шади придирчиво выбирал вещи: и одежду, и обувь, и милые женскому сердцу безделушки – украшения для волос, платочки, зеркальце, косметику. Он чутко прислушивался к желаниям Аланы. Это было легко, если ей нравилась какая-то вещь, то эмоции становились легкими и теплыми. Он купил ей телефон и планшет. Оформил на себя, иначе тут никак, но не все ли равно, если Вишенка всегда будет рядом?
Возможно, на каких-то отсталых планетах рабы до сих пор ходят в обносках и должны пресмыкаться перед хозяевами, но на Гурибби, как и на его родной планете, рабство – лишь наиболее точное слово, описывающее зависимость одной особи от другой. Конечно, это лишение части привилегий свободных граждан. Хозяин определяет, где и как раб работает, куда он может ходить и с кем встречаться, раб обязан исполнять любой приказ. Но и хозяин ограничен в правах: раба нельзя унижать и бить, нельзя издеваться, морить голодом, лишать обычных потребностей.
В магазинах никто не удивлялся, что Шади одевает Вишенку, как куколку. В кафе ей не пришлось сидеть на полу и есть из миски. В общем-то, девочка довольно быстро забыла об «украшении» на шее, и вела себя естественно: мило и с изрядной долей любопытства. Она даже пыталась уговорить Шади не тратить столько денег, но он только отмахнулся.
Нет, про долг он помнил, и транжирой не слыл. Однако ради Вишенки впервые за много лет воспользовался картой из прошлой жизни. Ее не заблокировали, и средства там лежали немалые. Когда-то он поклялся себе, что не воспользуется этими деньгами. Но разве Вишенка не стоила того, чтобы нарушить клятву? Тем более, он собирался вернуться домой. Отцу, наверняка, доложат об изменившемся балансе, и он поймет, что это знак. Обрадуется ли? Ха! Даже если так, решение жениться на Вишенке семьей будет воспринято негативно.
Не все ли равно? Он давно уже… отщепенец.
- Вишенка, я не могу все предусмотреть. Подумай еще, что тебе нужно? Что-то приятное, привычное.
Она попросила спицы и пряжу.
- Вязание успокаивает…
Да разве ж он против? Замечательно, что есть занятие по душе, от безделья портится настроение, между прочим.
На корабль они вернулись уставшие, но довольные. Шади оставил Вишенку в каюте, разбираться с покупками, а сам поспешил покинуть планету. Цыпа держала курс на базу.
Рядом с базой точек выхода из подпространства не было, поэтому им предстояло провести в полете целых три дня. База – даже не планета, а очень крупный астероид, изрытый вдоль и поперек подземными этажами. Атмосфера искусственная, гравитация – тоже. Альфа говорит, что когда-то там была военная база какой-то древней цивилизации. Цивилизация сгинула, база осталась. На современных картах астероид не отмечен. Пустота. Просто космос. А еще он окружен полем, которое делает его невидимым для радаров пролетающих мимо кораблей. Иногда и в эту глухую часть Вселенной кого-нибудь, да заносит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Шади, ты хочешь без головы остаться? – поинтересовался Шу, как только он перевел Цыпу на автопилот.
В рубке они были одни, и Шу, как обычно, не стеснялся в выражениях.
- С чего бы? – Шади потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы.
- Альфа тебе ее откусит. И выплюнет.
- Подавится, - легкомысленно ответил Шади.
- Дурак блохастый! – взвился Шу. – Ладно, о себе не думаешь! Ты же знаешь, что он с Аланой сделает!
- Ничего он с ней не сделает.
- Закон един для всех!
- Да. Только я могу привезти на базу любую вещь, а Алана – моя рабыня, то есть вещь. Еще возражения имеются?
Если бы не звериное обличье Шу, то можно было бы сказать, что он спал с лица. А так, выходит, с морды. Шу вообще не любил перекидываться в компании превосходящих его размерами друзей. Говорил, не хочет выглядеть комично. А строение кисти позволяло ему пользоваться лапами, как руками, так что при работе и неудобств особых не возникало.
- Челюсть подбери, - посоветовал Шади, поднимаясь. – График дежурств на рабочей панели, я ушел отдыхать.
Шу отмер, когда Шади почти покинул рубку.
- Когда Алана жалобу подаст, я тебя жалеть не буду! – крикнул Шу ему в спину.
Шади только повел плечом.
Вишенка – жалобу? Это смешно. Но если она когда-нибудь решит, что Шади был несправедлив и обижал ее, он безропотно пройдет через наказание. С тем же доверием, с каким она сегодня позволила надеть на себя ошейник.
В каюте чисто, как будто совсем недавно половину помещения не занимали пакеты с покупками. Вишенка сидела на кровати, скрестив ноги, и увлеченно плела что-то из ниток, поглядывая на экран планшета.
- Шади! – обрадовалась она, едва он переступил порог.
- А где вещи? – поинтересовался он.
- Да у тебя шкаф почти пустой, - смутилась она. – Я заняла полки, но если нельзя…
- Не говори ерунды, конечно, можно, - перебил ее Шади. – Молодец, правильно придумала. Иди ко мне, Вишенка.
Алана оставила пряжу и подошла к Шади – плавно, как кошка. Потянулась за поцелуем, получила желаемое и счастливо вздохнула.
- Сними ошейник, - попросила она. – Он же больше не нужен?
- Не сниму. – Он погладил ее по плечу, забираясь под ворот рубашки. – Он еще нужен.
- Для чего? – Она недовольно поежилась.
- Узнаешь, - пообещал Шади. – Ты мне веришь?
- Да.
- Значит, понимаешь, что я не желаю тебе зла?
- Да…
Он поцеловал ее еще раз, вторгаясь в рот языком. Алана прижалась животом к паху, «заявляя» о собственных желаниях.
- Чего ты хочешь, кошечка? – хрипло спросил Шади, освобождая ее от рубашки и бюстгальтера. Круглые груди «упали» ему в ладони. – Вернее, как…
- Хочу куни, - заявила Вишенка, отчаянно краснея. – А потом… хочу связать тебе руки… как ты тогда мне…
- Хочешь доминировать?
Сложно себе представить Вишенку в этой роли, она даже просит смущенно, едва выговаривая слова.
- Да, хочу.
Шади представил, как она сидит сверху, сжимая бедра, и в паху приятно заныло.
- Хорошо, - согласился он.
- Но сначала – куни, - напомнила она.
Интересно, и из кого тут делают раба? Шади фыркнул, повалил Вишенку на кровать и стянул с нее штаны.
26. Госпожа в ошейнике
Алана не знала, откуда взялась смелость, даже дерзость. Чувствовала вину Шади за ошейник? Ей показалось, что став «рабовладельцем», он никакой радости не испытывал. Необходимость – только и всего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А ей неожиданно понравилось.
Поначалу было страшно, чуть ли ни до икоты. Алана пересилила себя, выполняя данное Шади обещание, - и не пожалела.
Он, вероятно, не догадывался, но тетушка Хлоя никогда не баловала ее красивыми вещами. Самое необходимое, самое дорогое, самое приличное – так они ходили за покупками. И то редко, очень редко. В пансионе девочки носили форму. Фактически у Аланы никогда не было одежды, которая ей нравилась бы.
