Тогда, после этого кровавого побоища, Закнафейн чуть не убил его. Правда, позже он узнал, что сын не участвовал в нем и даже спас девочку-эльфа, решившись обмануть не только товарищей по отряду, но и саму Паучью Королеву.
И как же больно было Дзирту, много лет спустя проезжая через Лунный Лес, повстречаться с Эллифейн и ее народом и узнать, что девочка-эльф выросла, но душа ее искалечена гневом и жаждой мести!
А позже он своей рукой убил Эллифейн в поединке на Побережье Мечей, не зная, что это она. Ее гибель стала как будто насмешкой над всеми идеалами Дзирта, да и всю его жизнь представила если не обманом, то по крайней мере ошибкой глупца.
Он потер лицо ладонями, потом положил одну руку на лоб Гвенвивар, притянул ее голову к своей ноге и замер, дыша легко и размеренно. Больше всего он любил эти моменты, когда они сидели вдвоем, наслаждаясь покоем и прохладой горного ветра. Инстинкт Охотника подсказывал, что надо отослать кошку на Астральный уровень, потому что потом, когда придет время драться с орками или гигантами, она понадобится ему сильной.
Но сейчас он был Дзиртом, а не Охотником, внутри его царило смятение, сердце ныло, поэтому он не мог не прислушаться к голосу разума.
Он закрыл глаза и стал вспоминать, какими были его друзья при жизни. Он видел простодушного Реджиса на берегу Мер Дуалдона. Маленький хафлинг закидывал удочку в темную воду, но Дзирт то знал — наживки на крючке нет, Реджис прикидывался, что рыбачит, желая побездельничать.
Он вспоминал, как Бренор обходил пещеры вокруг Пирамиды Кельвина, выкрикивая приказы и ворча, и при этом незаметно подмигивал дроу, давая ему понять, что сердится лишь для виду.
Он вновь видел юного Вульфгара, которого они воспитывали вместе с Бренором. Вспоминал их первый бой в логове вербигов, когда он и варвар бросились туда очертя голову и победили. Вспоминал и битву в пещере ледяного дракона: тогда они спаслись исключительно благодаря смекалке Вульфгара, обрушившего громадную сосульку со свода прямо на голову чудовища.
А еще он видел Кэтти-бри, ту милую девочку, которую когда-то встретил на склоне Пирамиды Кельвина. Потом вспоминал ее девушкой, впервые показавшей ему, какой прекрасной может быть жизнь на земле. Долгие годы эта женщина была рядом и разделяла все его страхи и сомнения, триумфы и поражения. А когда он с таким безрассудством решил вернуться в Подземье, чтобы оградить друзей от своего мрачного прошлого, не оставлявшего его в покое, Кэтти-бри отважно последовала за ним и спасла не только от враждебных темных эльфов, но и от его собственных заблуждений. Она была голосом его совести и, если считала, что Дзирт не прав, всегда прямо говорила ему об этом, но, как настоящий друг, никогда не осуждала. Одним лишь нежным прикосновением она могла развеять его опасения и неуверенность. Ей достаточно было лишь взглянуть на него своими бездонными голубыми глазами, чтобы понять, что творится у него в душе, даже если внешне он оставался спокоен. Один поцелуй в щеку, и он вспоминал, что вокруг друзья, а значит, пока они рядом, ничто не может причинить ему вред.
Пока они рядом…
Уронив голову на руки, Дзирт дышал часто и прерывисто, а плечи его вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Горе казалось беспредельным, он словно падал в черную бездну.
Неужели так будет всегда? Сколько их будет, этих мучительных образов?
Эллифейн, Закнафейн, падающий в кислотное озеро, башня Витегроо, рухнувшая в облаке пыли и в пламени…
Он знал лишь один способ не упасть в эту бездну.
— Пошли, Гвенвивар, — сказал Охотник. Он решительно встал и взял в руки мечи.
Дроу неслышно бежал при свете звезд, высматривая проблеск какого-нибудь далекого костра, обещавшего новый бой.
Бой оркам, лжи и боли.
Вокруг разрушенной статуи Груумша Одноглазого среди ночи собрались тысячи орков, держась подальше, как велели им шаманы. Они перешептывались и толкались, пытаясь занять место получше, откуда можно было бы разглядеть чудесное событие. Правда, потасовок не было, поскольку шаманы пригрозили, что каждого, кто помешает ходу ритуала, отдадут в жертву Груумшу. А чтобы подкрепить свои угрозы, они уже отобрали с десяток орков, ранее замеченных в каких-то преступлениях.
Герти Орельсдоттр тоже пришла в сопровождении примерно сотни гигантов. Они расположились еще дальше. Им было любопытно посмотреть на этот спектакль, который с таким нетерпением ждали орки, однако подойти ближе значило бы придать этому событию слишком большое значение.
— Смотрите без особого интереса, будто для вас это пустое развлечение, — наставляла Герти своих соплеменников.
За ходом церемонии наблюдали не только они. Сперва Каэр'лик Суун Уэтт и Тос'ун Армго держались возле Герти, но потом подошли поближе. Жрице-дроу очень хотелось видеть, что же произойдет.
Шаманы, собравшиеся вокруг идола, потребовали тишины, а тех орков, что не послушались сразу же, стража Обальда угомонила при помощи копий.
Шаманов много, — жестами обратился Тос'ун к Каэр'лик.
Это будет мощное общее заклинание, — пояснила жрица. — Дроу нередко ими пользуются, но я не слыхала, чтобы примитивные племена тоже их применяли. Может, у них и впрямь что-то получится.
Да что могут эти орки! — возразил Тос'ун.
Каждый по отдельности — ничего. Но не надо недооценивать объединенную мощь шаманов. А также и власть орочьего божества. Может, Груумш и впрямь внял их зову.
Заметив, что Тос'ун занервничал и даже положил ладони на эфесы клинков, Каэр'лик улыбнулась.
Сама она не слишком тревожилась. Жрица знала, чего хочет Обальд, и его стремления в целом совпадали с ее собственными, а также с целями и желаниями гигантов. Поэтому Каэр'лик не боялась, что после ритуала они могут стать врагами.
Однако она отвлеклась от этих мыслей, потому что кто-то взобрался на поверженную статую. Это был Аргант Ррык в уборе из перьев и в мантии Ахтель. Он вскочил на голову идола и простер вверх увешанные браслетами из зубов руки, держа в обеих горящие факелы. Пламя плясало под порывами ветра и бросало неверные отсветы на его лицо, разрисованное белой и красной красками.
Аргант внезапно издал пронзительный, леденящий кровь крик и поднял руки еще выше. По его сигналу одновременно вспыхнуло два десятка факелов, и статуя оказалась в огненном кольце.
Каэр'лик внимательно разглядывала остальных факелоносцев. Все они были шаманами, все ярко размалеванные и пестро одетые. Она никогда еще не видела столько шаманов в одном месте. Кроме того, учитывая обычную тупость орков, ей казалось странным, что у стольких из них хватило ума добиться этого статуса!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
