— Сейчас будет.
И официант удаляется.
— Ты что с катушек слетела?!
— А что мне остается. Всё телевидение говорит об этом. И скоро поползет по интернету.
Хумо неожиданно берет руку Саида.
— Тебе не нравится, что я буду драться за тебя?
И эта горячность начинает возбуждать его. Он польщен как подросток при первой взаимности подруги и уже всё равно кто была та бывшая. Он поднимается, бросает купюру на салфетку и потягивает ее за собой.
— Пойдем отсюда.
— Хочешь меня похитить? — игриво спрашивает Хумо разжигая пламя ещё сильней. И он еле удерживается, чтобы не сорвать с нее одежду прямо в кафе.
29
Почти девять. Коротышка Навруз выдохшийся последним прощается с Фаридом.
— До завтра тренер.
Мальчик перебрасывает через плечо новенький рюкзак и хлопает дверью.
— Да что-ж это такое! Они скоро сломают эту дверь.
Файз с возмущениям выходит из так называемого кабинета. В первый день в "Матин" записались десять подростков. Навруз из их числа, но он не богатенький сынок, как остальные. Волей случая до него дошли слухи о том, что Фарид стал тренером. А он его поклонник. Даже его фотографии на плакате украшают стены всей комнаты мальчика. До этого дня он не мог и мечтать, что может попасть к нему в команду. Жил и грезил о своем кумире. Олицетворял его недосягаемой легендой. Но вдруг случилось чудо. Теперь уходит лишь от приличия, будь его воля жил бы и дышал спортом как воздухом. Автобус ровно в восемь пятьдесят забирает всех с остановки, прямо у носа спортзала. Навруз в не себя от радости. — Скорее бы завтра, — мечтает он стоя у входа, — и я покажу одноклассникам настоящий удар. Таких, как он, очень много и каждый мечтает пойти по стопам своих легенд. Мальчик ели уговорил маму устроить его в зал и пекарше пришлось выложить довольно весомую сумму владельцу, чтобы тот устроил ее сына именно к Фариду. И Файз доволен своей коммерцией. Он предполагал такой наплыв, но не ожидал, что будет настоящий ажиотаж. Кроме подростков к Фариду хотели более сорока юношей, но он остановился на тридцати. Пришлось устраивать к нему самых удачливых с успешными предками. А Наврузу просто повезло. Фарид увидел в нём свой забытый потенциал детского возраста; когда он так же пробивался через жестокую лестницу и теперь попытается сломать хотя бы перила, чтобы уменьшить поток несправедливости катящийся по наклонной, туда вверх. Он даже запретил Файзу брать по особой ставке и сейчас стоя напротив дверей слепо верит, что совершил особый поступок. Но дружба дружбой, а коммерция отдельная тема для Файза. Он не считает себя плохим. Хорошо быть любимцем народа, а как же остальным? Менее любимым. Ведь им тоже надо устраивать жизнь. Платить алименты бывшим женам и возможно оплачивать расходы будущей фаворитке.
Зал опустел. Двое других тренеров по бодибилдингу и смешанным боям ушли час назад. Они не звезды как Фарид, но тем лучше. Подписали контракт не глядя и не требовали особых условий. Пожилая женщина с сгорбившимся туловищем и с ужасающе морщинистым лицом вынесла ведро и швабру. Она единственная в этом мире зверей как редкий цветок на диком кактусе и будет таковой до конца его дней. И это принцип Файза. Более молодым место в его постели, а не в спортзале. А здесь он не будет терпеть искушающих дьявольских чар.
— Ну как ты? — спрашивает он обернувшись на мокрую тряпку в трясущихся руках старухи.
— И почему я раньше не пришел, — отвечает Фарид не замечая уборщицу. Он смотрит в темноту через стёкла дверной рамы; витает в умиротворяющих мыслях. Сегодня он начал новую жизнь. И его ответ точно отражает весь спектр чувств.
— Вот видишь, а я говорил. Теперь твоя житенка пойдет на лад.
— И твои доходы кстати тоже.
— Не спорю, но у меня выбор побольше твоего.
И Файз неохотно бросает взгляд на старуху.
Фарид вздыхает.
— Хочешь сказать что ещё не угас?
— Да я и в ринге вышибу тебя за пару минут.
Фарид расправляет плечи.
— Ещё посмотрим.
В это время к дверям подходит какая-то девушка. В коричневой куртке с приподнятыми рукавами и не застегнутой молнией. Под курткой видна голубая олимпийка. На правом плече спортивная сумка, а в левой телефон, словно она ошиблась дверью пилатеса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Толкает дверь и входит. Файз навострятся словно голодный волк, но когда она входит тут же, произносит.
— Ев детка. Стоп! Вход дамачкам сюда запрещен.
— Остынь, она со мной. — Отвечает Фарид подходя к Зайтун.
— Что правда? Типа ты решил устроить тут свидание?
— Притормози фантазию она мой….
— О нет друг. Вообще-то это мой клуб и вход со своими клиентами строго воспрещен.
— Я вам не буду мешать, — робко произносит Зайтун оглядывая зал, — и готова платить.
Файзу нравится интонация мягкого тембра и он узнает в незнакомке ту самую мышку из ресторана.
— Ну это другой разговор.
— Нет Зайтун, ты не будешь ему платить. Подожди минутку.
Он отводит друга в сторону и хватает за плечо. Но Файз своим отличным чутьем быстро смекает что к чему и разводит руки.
— Ох брат я понял. Но правила есть правила.
— Не неси пургу. Я подписал контракт ради тебя, а теперь ты сделай исключение ради меня.
— Я всё понимаю и она отличная телка, но что скажут пацаны когда, увидят такой аппетитный пончик в метре от себя.
— Во первых она не телка, а во-вторых мы будем заниматься с девяти. Так что никто не увидит.
Файз недоумевает.
— А зачем тебе это сдалось?
— Ты не поймешь.
Да как же ему объяснить. Этот однобокий самец ничего не замечает кроме своих похотей, — думает Фарид убирая руку с плеча друга.
— Не хочешь не говори. Но я всё равно разберусь.
— Так что же?
Фарид не заметил наглого взгляда и скрещивает руки, давая, понять кто тут кому больше нужен.
Файз сдается.
— Пусть тренируется.
— Вот и отлично.
Друзья возвращаются к растерянной Зайтун.
— Я выделю тебе отдельную раздевалку. Пойдем покажу. — говорит Файз дружески хлопая ее по плечу.
— Спасибо, — отвечает Зайтун стараясь не смотреть ему в глаза.
Все, троя, проходят в узкий коридор. Зайтун побаивается Файза. Татуировка на его шее вульгарно отражает безбашенный характер и больше тянет на клеймо чем на прихоть спортсмена.
— О, нет детка. Меня не стоит благодарить. Это всё он.
— Ты прав, — отвечает она с трудом натягивая улыбку и Файз вновь вспоминает вечер в ресторане.
— Как, я уже не "вы"?
— Извини за тот раз. Я просто еще не знала кто ты.
— Было забавно, — добавляет Фарид.
— Ещё как. Но кстати мне только сорок.
Файз подмигивает, но друг бьёт его по плечу.
— Отвали уже.
— Понял. Исчезаю.
Файз отпихивает дверь и вежливо удалился. В большой комнате стоит шкафчик скамейка и дверь ведущая в душевую. Зайтун сбрасывает с плеча сумку и неохотно ставит на край скамейки. Фарид замечает брезгливый взгляд.
— Не бойся это абсолютно новая раздевалка. Пацаны переодеваются вон в тех, — и рука показывает на право, — а здесь будешь только ты.
Зайтун всё равно чувствует себя не уютно. Холодный серый цвет кафеля в вперемешку с черными кубиками наводят тоску. И зачем ей всё это. Сердце сжимается прося освободить разум от предстоящих испытаний, но разум четко помнит Саида в объятиях полуобнаженного тела. И каждую клеточку пронзает боль. Она оглядывает потолки, белый цвет успокаивает, но мало ли, может эта комната оснащена скрытыми камерами.
Фарид терпеливо ждет.
Наконец она делает глубокий вздох, открывает липучки сумки и сняв куртку бросает в него.
— Хорошо!
Фарид окидывает взглядом совершенно новую спортивную форму, кроссовки и спрашивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А перчатки, купила?
Зайтун щурит глаза.
— Я забыла. Но даже если бы вспоминала не смогла бы выбрать.
— Совершенная соплячка, но ничего я сделаю из тебя профи.
Они выходят с раздевалки и входят в другую.
