— Считайте это подарком. Жестом доброй воли, — поспешно ответил парень. И секунду спустя, неуверенно добавил:
— Разве что я посмею просить бога мощения о помощи для брата.
— Какой помощи? — я убрал топоры за пояс, и они тут же исчезли, стали невидимыми для обывателей.
— У моего брата есть загородный дом в экологически чистом районе. Старая деревня, которую хотят выкупить и построить там элитный поселок.
— Топоры брат ковал? — перебил я, ощущая, как энергия от металла течет в меня.
Парень кивнул:
— Я занимаюсь украшениями оберегами. Кольца, цепочки, кулоны и серьги. Вот мое ремесло. А он кует холодное оружие. В основном ножи.
— Передай брату, что у него есть талант. И когда он закончит свой жизненный путь в Мидгарде, Тор с радостью примет его в Трудхейм, чертог ремесленников.
— Это величайшая похвала для меня, мастер Видар, — раздался раскатистый бас.
Из дверей ведущих в другую комнату вышел обнаженный по пояс мужик.
Он был выше брата, покрытый такими же искусными татуировками. Лохматый, с тонкой полоской, перехватывающей лоб, с красной от жара кожей. Он надел футболку, покосившись на Катю. Но та и не замечала никого, роясь в коробке как в сокровищнице.
— Я хочу попросить вас о помощи, — обратился ко мне здоровяк.
— Я слушаю.
— Мой брат уже сказал вам, что у меня есть дом в пригороде. Его строил ещё мой дед. А теперь, там хотят построить элитный поселок. И скупают землю. Я не желаю его продавать. Семье там нравится.
— Справедливо, — медленно протянул я, понимая, к чему клонит мой собеседник. — Кто мы, без семьи?
— В общем, этот человек не привык, когда ему отказывают. Мне и моей жене угрожают. Говорят, что если я не продам дом, они сожгут его. Вместе с людьми. Там моя основная кузница, где я работаю с большими заказами.
— А пожар спишут на кузню, — смекнул я. — Удобно. Ты хочешь, чтобы я решил этот вопрос?
Бородач неспешно кивнул:
— Больше мне обратиться не к кому. Уж очень влиятельный он человек.
— Ну, назови имя. И он больше тебя не потревожит.
— Павел. Павел Комаров.
— Тот самый Комаров? — переспросила Катя. — Депутат местного Законодательного собрания? В своем ли ты уме?
— Да, — подтвердил бородач. И я заметил, как в его глазах начал разгораться огонь ненависти. Чистой и незамутненной.
— Услышано, — быстро ответил я, протягивая кузнецу ладонь. — Я решу эту проблему.
Кузнец недоверчиво посмотрел на меня. И пожал протянутую руку. Сделка была заключена, и обратной дороги уже не было. Даже сейчас, когда я был уверен: боги не наблюдают за Мидгардом, нарушителя клятвы ждал Хельхейм. А в царство Хелль я попадать не хотел.
Встреча с Аззазелем
— И как ты думаешь решить вопрос кузнеца?
— Как всегда, — пожал плечами я.
— Боюсь, как всегда — здесь не получится. Павел Решетников довольно влиятельный в городе человек.
— Депутат Законодательного собрания, я помню, — отмахнулся я. — И что? Это даёт ему бессмертие?
— Видар, нельзя убивать всех подряд! Такими темпами ты закончишь путь в тюрьме. Или в могиле.
— Не думаю, что кричать на всю улицу про убийство — это хорошая идея, — буркнул я, оглядевшись по сторонам.
— За нападение на государственного служащего в нашей стране светит пожизненное заключение, — не сдавалась Катя.
— Я крайне быстро бегаю. А поймают — эка невидаль. Вернусь домой — и все дела.
— Надо же как все у тебя просто, — обиженно протянула Катя.
— Не люблю сильно усложнять себе жизнь, — буркнул я в ответ. — Что это?
Я указал на большое кольцо, красующееся на маленьком пальчике Кати.
— Мастер мне презентовал, — умиленно сообщила она, забыв о том, что злилась минуту назад. — У этих воронов аметистовые глазки. Смотри, какая прелесть.
Я подумал, что все женщины по своей природе очень любят блестящие вещицы. Девушка вскинула руку, показав мне широкое кольцо из двух воронов, обнимающих фалангу. Каждое пёрышко смотрелось объёмным. Невольно улыбнулся искренней радости Кати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты ведь понимаешь, что это не просто украшение? — я погладил девушку по волосам. — Это настоящий оберег. Хунин и Мунин. Вижу и помню. Мастер сделал их с душой.
— Мне нравится, — Катя прижала пальцы к груди. — Мне редко что по-настоящему нравится.
Мне подумалось, что в сущности я совсем не знаю девушку, которую судьба дала мне в напарницы в данном мире. Кто она на самом деле? Какие тайны скрываются в ее прошлом? Отчего она легко поверила в мое происхождение? И почему она приобрела свою зависимость? Мне внезапно отчаянно захотелось, чтобы она чаще улыбалась. Вот прямо как сейчас, когда ее лицо приобрело мягкое свечение радости.
Мы шли по Речному проспекту — центральной улице города. Безоблачный день выгнал на прогулку великое множество народа. К ним добавились толпы туристов. Большинство из них пялились в экраны телефонов, рассматривали окружающее через эти идиотские штуки. А ведь посмотреть здесь было на что.
Впереди, за высокими крышами домов старинной постройки, сверкали на солнце купола Кафедрального Собора, стоявшего в центре Парламентской площади.
За храмом, у самого спуска к набережной, стоял памятник основателю города. А справа от памятника, если пройти через Императорский сквер, мимо высокого шпиля Военной — Морской академии, выйдешь к Центральному мосту, который ревностно охраняют золотые статуи львов. Все это я прочитал в брошюре, которую вручил мне парень в костюме гвардейца. Он зазывал всех на экскурсию, но мне пришлось отказаться. Однако, для себя я твердо решил, что если задержусь в городе — обязательно пройдусь по этим местам.
— Красивый город, протянул я, осматриваясь по сторонам.
— Устроить тебе экскурсию? — тут же спросила Катя.
— Неа, — отмахнулся я от ее предложения как от назойливой мухи. — Не сейчас.
— Нам сюда, — Катя указала на арку, у основания которой располагались статуи римских легионеров. И я невольно залюбовался творением скульптора. Воины были проработаны до мелочей. И поэтому, казались живыми. Они строго взирали на проходящих через арку людей через прорези в закрытых шлемах. Казалось, что если они почувствуют неладное-то попросту раздавят тебя как букашку. Неудивительно, что на скульптурах не было ни одной надписи типа «здесь был Локи». Или что там ещё пишут малолетние дебилы, пытаясь оставить свое имя в веках. Каменная стража, которая охраняет вход в арку Центрального Штаба, внушала почтение и страх.
— Только люди с благими намерениями могут пойти на Императорскую площадь, — сказала Катя, глядя как я, с открытым от удивления ртом, рассматриваю статуи. — По легенде скульптор заточил в камень душу, поэтому стража и вышла настолько реалистичной.
— Красивая легенда, — согласился я.
— Кто знает, может быть в этой легенде есть доля правды, — напряженно пожала плечами девушка.
Я хотел было уличить ее в издевательстве, но девушка не выглядела хитрой.
— Ладно, идём. Хватит глазеть.
Она спокойно прошла мимо великанов, и свернула к одному из зданий, расположенных в арке.
— Я подожду тебя здесь, — она кивнула на вывеску одного из баров, расположенных рядом с аркой. — Людное место. Вряд ли они рискнут подойти ко мне.
— Свалим, как только освобожусь.
— Я беспокоюсь за тебя, — неожиданно сказала Катя и подступила ко мне вплотную. Она нахмурилась и смахнула с моего плеча пылинку.
— Ты ведь не собираешься домой сегодня? В свой долбаный Асгард?
— Кать…
Она вдруг поддалась ко мне, поднялась на носочки и коснулась губами моего рта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Попробуй только не вернись. Ты мне еще должен кабана принести.
Пока я пытался понять, насколько мне нравится ее прикосновение, Катя отшатнулась и прочистила горло:
— Возвращайся скорее. Я тебя жду.
Я отвернулся и пошёл прочь из арки, чтобы оказаться на месте встречи — огромной площади. В центре ее красовалась высокая колонна.
