— Амазонки были правы. Мужчины нужны только для размножения.
Я кивнула.
— Да, и разговаривать разрешать им нельзя.
***
В конце концов, я все же надела красное платье на вечеринку Большого Морозца, только чтобы Эви от меня отстала. И еще потому, что решила: хочу уехать домой ночью с Аланом. Если какой-то предмет и мог донести такое сообщение до адресата, то только красное платье.
«Алан — это правильный выбор», — объясняла я своему отражению, нанося на губы дерзкую алую помаду. Единственный разумный выбор. И яснее выразить свой интерес рейнджер мог, только если бы написал о нем на рекламном щите. Так почему я так нервничаю? В последний раз поправила волосы, надела куртку. Алан не торопится, но он явно мной увлечен. Меня никто не отвергнет. Я никогда не нервничала по поводу первого сексуального контакта. Я вообще не нервничала по поводу секса! Подъезжая, я старалась отмахнуться от дурных предчувствий, сосредоточиться на радости от вечеринки, флирта, окончания чрезвычайно долгого воздержания.
Когда я зашла в «Ледник», для дурных предчувствий появился совершенно новый повод. Я одновременно вырядилась слишком кричаще и неподобающе. Мужчины надели галстуки с джинсами, а леди — платья, заказанные, вероятно, по каталогу «Лучшая воскресная коллекция». А еще был Абнер, одетый в старый костюм, полностью сшитый из рубчатого вельвета травянисто-зеленого цвета.
В дверях бара я сняла пальто, и все вокруг замолчали.
Неловко получилось.
Я нервно улыбнулась и нырнула на кухню, где обнаружила Эви, разогревавшую партии закусок, которые я приготовила сегодня днем.
— Я тебя убью! — сообщила ей, натягивая короткий яркий подол на столь привлекающие внимание коленки.
— И почему? Потому что я настояла, чтобы ты выглядела красиво? — Эви усмехнулась, протягивая мне поднос с крабовыми китайскими пельменями. — Ты обворожительна, и знаешь это. Притворяться, будто нервничаешь, не надо — раздражает.
— У меня у единственной настолько открытый наряд! — прошипела я. Мои тонкие шпильки нетерпеливо стучали следом за Эви, пока мы расставляли еду на столе подальше от оживленной площадки для танцев возле импровизированной сцены.
— Ну, не думаю, что кто-то возражает, — она намеренно посмотрела в сторону бара на Купера, который только что зашел и разговаривал с Баззом.
Купер надел легкую голубую рубашку, застегнутую на все пуговицы. Выглядела она так, словно он решил не гладить ее, только запустил в сушилку на пару минут. Густые волосы гладко зачесаны назад. Он не отводил взгляд от своего пива, стараясь не обращать внимания на Линетт, вцепившуюся в его руку и уговаривавшую, видимо, потанцевать. Базз поднял взгляд, заметил Эви и толкнул Купера локтем. Купер посмотрел на меня и чуть не уронил бутылку.
Именно на такую реакцию надеется девушка, надевая «обтягивающие наряды». Плохо только, что реакция последовала от Купера.
— Ну, я погляжу, кое-кто не возражает против того, что ты нарядилась. — прокомментировала Эви.
— Я сейчас же надеваю пальто обратно!
— А вот это будет досадно.
Я обернулась и увидела Алана в черном пиджаке, чистой белой оксфордской рубашке и джинсах. Учитывая, что подошел ко мне Алан чуть пошатываясь, возможно, парочку бутылок пива он уже выпил. Я улыбнулась, трепетно взмахнув ресницами, когда он протянул мне руку и пригласил на танец.
Базз нанял группу из Бурне, чтобы они сыграли подборку классического рока и кантри. Под игравшую в настоящий момент песню — грубоватую версию «Кареглазой девушки» — Алан быстро закружил меня, направляя в гущу толпы.
— Я тебе говорил, что ты самая красивая девушка в этой комнате? — спросил он во время бодрого гитарного риффа.
Я покраснела — не могла сдержаться. Маленькое красное платье особенно остро заставляло почувствовать себя девушкой, Алан сделал мне комплимент, так что пылающие щеки в качестве реакции на него были фактически заложены в моих женских хромосомах.
— Не говорил.
— Что ж, скажу.
Я засмеялась и опустила голову Алану на плечо. Он хмыкнул и погладил открытую кожу моих предплечий. Я поджала губы, ожидая реакции: дрожи волнения, мурашек. Черт, да меня бы устроило если бы я вздрогнула, но прикосновение Алана не вызвало никакой реакции помимо теплого чувства привязанности. Я нахмурилась. Осознанно пробежалась пальцами по шее Алана сзади, гладя его — глаза спутника потеплели, он потянулся ко мне, а я по-прежнему не ощущала ничего, кроме предчувствия приближавшейся катастрофы. Я сжала зубы. Почему мои идиотские гормоны не работают как положено?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я увидела хмурого Купера за спиной Алана, и тут раскаленное добела копье осознания, беспокойства прострелило меня насквозь до самых кончиков пальцев ног. Я сузила глаза, готовая зарычать, но, к счастью, тут Алан закружил меня, и я оказалась спиной к Куперу.
Алан прекрасно танцевал, уверенно вел, оказалось так легко с ним избавиться от моего мрачного настроения. Однако, как бы я ни хотела задуматься о чем-то чувственном, никаких сладострастных мыслей по отношению к Алану у меня не было. Мы перемещались по танцполу, он смеялся и перешучивался с остальными парочками, например, с Нейтом и Герти. Гоганы двигались с непринужденностью тех, кто учился танцевать вместе. Нейт определенно был обрадован моим выбором партнера — я прямо видела, как он составляет уже контракт на продажу моего дома.
Я официально познакомилась со многими соседями, не желавшими приезжать в город, пока не появлялось особого повода. Как и ожидалось, некоторые держались замкнуто, но то, что я танцевала с Аланом, сглаживало напряжение. Словно бы он некоторым образом за меня ручался, и я была очень ему признательна.
— Как тебе нравится местная ночная жизнь? — поинтересовался он и ласково потерся носом о мою щеку.
Я осмотрелась вокруг, наблюдая за своими громогласными друзьями, желающими выжать из вечера все веселье до капельки, поскольку впереди предстояли долгие зимние месяцы изоляции. Я наклонила лицо, соблазнительно приблизившись к Алану, но, осознав это, стремительно выпрямилась, отодвинувшись подальше от его рта.
— Довольно активная.
Если Алан и понимал мои сомнения, они его не расстроили. Он прижал меня к себе крепче и, почти касаясь моего уха губами, прошептал:
— Знаешь, еще несколько дней до наступления настоящих холодов, последний шанс выбраться и посмотреть дикую природу. Мне известно несколько хороших маршрутов, таких мест, которые тебе здесь больше никто не покажет. А в выходные погоду неплохую обещали…
— А разве это не будет несколько опасно? Со всеми нападениями в последнее время…
— Я тебя буду защищать. Стану твоим личным телохранителем от хищников.
Я сдавленно хихикнула. Алан, едва касаясь, провел рукой вниз по моей пояснице, скользнул к линии ягодиц. Я напряглась, и, стараясь уклониться от прикосновения руки, невольно сильнее прижалась к его груди. Алан воспринял это, как зеленый свет, и еще сильнее сжал меня в объятиях. Разумная часть моего сознания кричала, чтобы я расслабилась и посмотрела, куда все может зайти, ведь Алан очень привлекательный, простой и понятный, к тому же возможно, единственный мой шанс этой зимой на сносный секс без использования батареек. Вторая, более первобытная, часть сознания молила отодвинуться, разорвать соприкосновение бедер как можно быстрее.
Ну, и какого черта со мной происходит? Я же сама этого хотела, так почему так неуютно себя чувствую? Почему ощущаю, что все неправильно? Пытаюсь уговорить себя подвинуться ближе, расслабиться, но меня словно магнитом отталкивает на приличное расстояние.
— Прости, — извинился Алан, ослабляя хватку, поскольку почувствовал мое напряжение, — просто не хочу, чтобы ты ускользнула.
Прежде, чем я подобрала слова для ответа, кто-то похлопал Алана по плечу. Мы обернулись и увидели Купера.
— Позволь, я украду твою даму.
Мое глупое сердце предательски затрепыхалось в груди. До этого я видела, чтобы «даму крали», только на танцах в старых фильмах. Хотя Алан не выглядел довольным вмешательством. Он чуть сильнее сжал меня, но тут Купер беспечно развел его руки в стороны и закружил меня в танце по комнате, двигаясь к углу. Хмурясь, Алан остался стоять в центре площадки. Линетт тут же скользнула к нему и предложила еще пива.
