— Эй, полегче! — делает шаг назад мужчина, подняв перед собой руки в защитном жесте. — Руслан Алексеевич, ваше предложение рассмотрено и одобрено на самом верху. Но есть несколько вопросов и уточнений. Меня послали как раз по ним.
— Вот даже как? — задумываюсь на мгновение. — И куда вы хотите, чтобы я приехал для беседы?
— Зачем ехать? — удивляется мужчина. — Можно прямо сейчас и поговорить. Либо здесь, либо в любом другом удобном для вас месте. Вам выбирать.
— Хм... Ну давайте пройдёмся по улице. — предлагаю я, указав рукой в противоположную сторону от его машины.
Минуту медленно идём молча, чуть приотстав за нами следуют мои бойцы. Пётр со своими сотрудниками решил обождать, сидя в машине. Первым не вытерпел молчания Полозов:
— Ваше видение в создании бесплатного медицинского центра хоть и наивно, но понравилось папе. В моей машине лежит список из объектов недвижимости, которые вы можете арендовать со значительной скидкой.
— И вы захотите в него запихнуть своих людей? — фыркнул я, прокручивая в памяти прослушанную запись.
— С нашей стороны только охрана. Можно выделить отдел под нас в будущей службе безопасности. Лучше полностью доверить охрану нашим людям. Разведка, контрразведка, предотвращение теракта и захвата заложников. Опять же покушение на вас, как и похищение. Боюсь что сами вы с этим не справитесь, не тот уровень, как и возможности.
— Вы представляете интересы Геннадия Валерьевича? — спрашиваю я, добавив «шёпот» в голос.
— Кого? — удивлённо посмотрел на меня собеседник.
— Овчинникова. — называю фамилию того, кто общался с толстячком по закрытой линии, после нашего разгрома на Писарево.
— Ааа... Вот вы про кого, — хмыкает Полозов. — С этим товарищем, который оказался нам совсем не товарищем, два часа назад случился сердечный приступ. Соболезнования его родным уже приготовлены. Пока проходит проверка того, что он успел натворить за прошедшие годы.
— Стоп, не понял, — останавливаюсь и разворачиваюсь лицом к мужчине, стараясь уловить его эмоции. — Вы хотите сказать, что Овчинников убит?
— При чём тут убит? Сердечный приступ в его возрасте дело обычное. Перенервничал от плохо выполненной работы, вот сосудик и лопнул. — отвечает он с каменным выражением на лице, я с трудом улавливаю промелькнувший в глазах стальной блеск.
— А с тем забавным толстячком ничего не случилось необычного?
— Уточните про кого вы спрашиваете.
— Анатолий Романович, в гостях у которого побывал несколько часов назад.
— Отправился на переподготовку и проверку на профпригодность, — усмехнулся мужчина. — Сразу скажу что жив, правда сильно напуган.
— Вы недавно говорили о возможном покушении на меня. С чего вообще кто-то захочет меня убить?
— С того, что вы далеко не всех сможете исцелить.
— Это логично, — пожимаю плечами. — Я физически не справлюсь со всеми желающими.
— Давайте я вам попробую объяснить, — он поправил воротник пальто, плотнее запахнув его от ветра. — Только пообещайте, что этот разговор останется между нами.
— Между нами, обещаю. — киваю в ответ.
— Есть такие люди, которых лечить не рекомендуется.
— Это как? — удивился я.
— Те, которые несут вред нашему государству. Если их вылечить, то они продолжат свою разрушительную политику.
— Вы про иностранцев?
— Не только, — губы мужчины прорезались в волчьем оскале. — Есть и внутренние враги.
— И вы будете говорить, кого лечить не надо? — продолжаю я.
— Именно так.
— Хм... Как понимаю эти люди не бедные? — жду, пока он кивнёт. — И если таким отказать, то могут пойти во все тяжкие.
— Вы правильно уловили суть проблемы. Поэтому вам нужна защита.
— Что, опять будете настаивать на создании акционерного общества? — скептически хмыкаю, добавив «шёпот».
— Нет. Свои бонусы мы возьмём сами, никоим образом не влезая в ваше лечение.
— Ага, конечно, — я засмеялся. — Указывать кого лечить, а кого нет, это по вашему не влезать?
— Послушайте Руслан, — неодобрительно покачал головой полковник. — Приведу грубый пример. Есть олигарх, который старается все средства вывести на офшорные счета, ещё и стараясь при этом уйти от налогов. Он не вкладывает деньги в модернизацию своих предприятий, или тратит сущие копейки только для поддержания. При том что эти предприятия ему достались во времена сомнительной приватизации. Зарплату рабочим не повышает, ещё и постоянно делает гадости окружающим. Все выведенные за рубеж средства можно смело списывать на безвозвратные потери. Он для нашей страны временщик, сидящий на чемоданах. Вылечить такого, значит дать ему возможность и дальше продолжать свою вредную деятельность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так пересмотрите приватизацию, в чём проблема? Мне кажется что у нас почти все такие кровососы, сколотившие состояние на наследии СССР.
— Это вопрос не ко мне, — грустная улыбка появилась на секунду, и исчезла. — Вот вам другой пример. Западный политик, целью которого является сделать так, чтобы в России было как можно больше проблем. Это очередные санкции, заперты поставок нужного стране оборудования, любые другие всевозможные препоны. Вплоть до вливания денежных средств в террористические организации, как и их создание и обучение.
— Нда... — почесал себе подбородок. — Согласен, но с одним условием. Мне будет нужна достоверная информация, почему именно этого человека мне не рекомендовано лечить, а не просто так на словах. В слова я перестал верить, нужны доказательства и обоснования. Опять же у меня есть деловой партнёр, который через пару дней привезёт зарубежных бизнесменов. Мне будет очень неудобно перед ним, если среди них окажется тот, кого я не должен лечить.
— С господином Миньковым проведут беседу уже сегодня. Он человек не глупый, поймёт.
— Как понимаю, мне предстоит бесплатно лечить ещё и наших политиков и иже с ними?
— Хотелось бы, — не стал скрывать он. — Сколько человек в день вы можете исцелить для нас бонусом?
— В день? — я начинаю искренне смеяться. — Вы ничего не замечаете в моём лице?
— Хм.. — мужчина внимательно вгляделся в меня. — Я видел вас только по видео и фото. Вы заметно похудели, морщины появились.
— Два часа назад я исцелил одну девочку, — снимаю капюшон, показывая седые волосы. — Вот последствия.
— Вы же лечить можете десятками в час. — маска безразличия слетела с лица полковника, он ошарашенно смотрит на меня.
— Зависит от многих факторов. Запущенная болезнь слишком много съедает моих ресурсов, а они далеко не безграничны. Сегодня я потратил гораздо больше, чем мог, всего на одном ребёнке. Результат перед вами. В дальнейшем так поступать не планирую, иначе сам себя убью. Опять же время на восстановление, я вам не робот.
— Я вас понял. Тогда ваше предложение.
— Два человека в неделю, — отвечаю я. — Максимум три.
— Это очень мало. — недовольно морщится мужчина.
— Иначе я отказываюсь от такого сотрудничества. Ради ваших больных старпёров я не готов тратить свою жизнь. Про живую воду даже и не заикайтесь. Смогут купить, не обеднеют.
— Хорошо, я вас слышал. Мне нужно связаться с руководством и рассказать о возникших проблемах.
— Связывайтесь, — пожимаю плечами. — Оставлю номер своего заместителя, с ним будете решать вопросы.
— Телефон в машине, сейчас позвоню непосредственному начальству. Если вы подождёте пять минут, то лично сообщу вам результат.
— Тогда пойдёмте обратно. — предлагаю я...
Сидим все в машине, ждём. Прошло уже минут десять вместо заявленных пяти. Рядом Люба, положила свою ладонь в мою, и успокаивающе поглаживает. Пётр уехал попрощавшись с нами. Серёга сообщил, что бойцы в Челябинске ждут, когда дадим им отмашку для включения активатора. Надо будет по приезду заняться открытием нового портала.
От нечего делать занялся самокопанием. Прокручиваю произошедшее со мной во время исцеления девочки. Слишком собой рискую исцеляя, не в первый раз близко подходя к краю пропасти. Может ну его нафиг? Хотя... Ловлю за риск и бонусы. Взять хотя бы прилипал, оказавшимися настолько полезными. Ведь без этого безрассудного лечения я бы никогда не додумался использовать прилипал как дойных коров.
