Было очевидно, что нечто или некто приближалось к его местонахождению. Народное ликование удвоилось. Кейт отчетливо увидел, что на мостовой прекращено всякое движение транспорта, а людей оттеснили на обочину. Наконец показались пара мотоциклистов — полицейских впереди автомашины, за рулем которой важно восседал водитель в униформе.
На заднем сидении лимузина никого не было, зато над ней в метрах трех плыло в воздухе с той же скоростью НЕЧТО.
То была гладкая, круглая сфера из металла, размером чуть больше баскетбольного мяча.
Восторженные крики и аплодисменты разгорелись с новой силой, а из-за автомобилистов, принявшихся колотить по клаксонам, шум стоял невообразимый.
Среди восторженного рева толпы Кейту удалось ухватить несколько слов:
— Мекки! Ура, МЕККИ! МЕККИ!
Кто-то, стоявший совсем рядом, истошно завопил:
— Мекки! Разнеси ради нас этих арков в пух и прах!
В этот момент произошел абсолютно невероятный феномен.
В окружавшем его со всех сторон гвалте и шуме Кейт вдруг различил выдержанный, нормального звукового уровня голос. Тот звучал спокойно, вполне отчетливо и, казалось, исходил одновременно отовсюду и ниоткуда.
«— Весьма любопытная сложилась ситуация, Кейт Уинтон — проронил голос. — Приходите ко мне на днях, и мы её обсудим».
Кейт резко дернулся и панически огляделся вокруг. Но никто из близстоящих людей не обращал на него никакого внимания. В то же время его неожиданный порыв не остался незамеченным соседом.
— Вы слышали? — обратился к нему Кейт.
— Что именно?
— Какие-то слова в адрес некоего Кейта Уинтона?
— Псих какой-то удивился тот. Тотчас же позабыв обо всем, он снова сосредоточил все свое внимание на том, что происходило на улице, заорав, что было мочи: — Мекки! Ура тебе, мекки!
Кейт выскочил из книжного магазина, устремившись через образовавшийся в плотной людской стене прогал за машиной и той штукой величиной с мяч, что зависла над ней. У него сложилось странное впечатление, что это она обратилась к нему.
Если это так, то штука четко назвала его по имени, и никто вокруг не услышал адресованного только ему послания. Раздумывая на ходу, Кейт пришел к выводу, что голос явился ему не в виде внешнего звука, а возник непосредственно в голове. К тому же, он был каким-то обезличенным, механическим. В нем не было ничего от человека.
А не сходит ли он, Кейт, потихоньку с ума?
А почему бы не допустить, что у него уже давно произошел сдвиг по фазе?
Но независимо от ответа на этот вопрос или объяснения случившегося, слепой инстинкт подсказывал ему, что не стоило терять из виду… этот шарик. Точнее, эту штуку, которая обратилась к нему по имени.
А вдруг она в курсе, по какой такой причине он очутился в этой Вселенной, и что случилось с родным ему миром? Тем самым, в котором пробушевали две мировых войны, но не было никаких межпланетных стычек, где он, Кейт Уинтон, возглавлял журнал фантастики предвосхищения, а не приключений, как здесь, хотя и тут на его посту был человек с такой же фамилией, но ничуть внешне на него не похожий.
Между тем, толпа неистовствовала:
— Мекки! Мекки!
Видно, так звали эту сферу, решил Кейт. И она, возможно, могла дать рациональное объяснение случившемуся. Ведь Мекки четко сказал: «Приходите на днях, поговорим!»
Еще чего — ждать несколько дней! Нет уж, дудки, он хотел получить объяснения немедленно.
Кейт ужом проскальзывал в толпе, не обращая внимания на больно колотивший по ногам чемодан. Его испепеляли гневными взглядами, награждали ещё более жгучими неприязненными словами. Но он и ухом не повел — бежал и бежал. И хотя пробиться к двигавшейся машине ему так и не удалось, Кейт тем не менее не терял её из виду.
И вдруг в его мозгу вновь зазвучал тот же голос: «Кейт Уинтон! Остановитесь. Не следуйте за мной. Иначе — пожалеете».
И тогда Кейт в отчаянии завопил, стараясь пересилить многочисленные толпы:
— Но почему? Кто…
Он внезапно осознал, что снующие рядом люди слышат его пронзительный крик, который в самом деле выделялся в общем гвалте, и что на него начинают обращать внимание.
«— Старайтесь не привлекать к себе внимания, — продолжал, между тем, нашептывать безликий голос. — Верно, я способен читать ваши мысли. Да, это я, Мекки. Делайте то, что задумали, а побеседовать со мной приходите через три месяца».
«— Но почему, почему? — отчаянно стрельнул он в сторону сферы мысленный посылом. — И чего это я должен маяться здесь ещё целых три месяца?»
«— Война вступила в критическую фазу, — ответствовал Мекки. — Судьба человечества висит на волоске. Арктуриане вполне могут стать победителями. И сейчас у меня просто нет времени для встречи с вами».
«— Но что же мне делать?»
«— То, что решили. И будьте бдительны и даже осторожнее, чем до сего времени. Вы ежесекундно подвергаетесь опасности».
Кейт пытался ментально сформулировать вопрос, который дал бы нужный ему ответ, но безуспешно.
«— Что же, однако, произошло? Где я очутился?»
«— Отвечу позже, — бесстрастно откликнулся голос. — Как и попытаюсь разрешить вашу проблему. Пока у меня нет готового ответа на то, что — и это я непосредственно считываю с вашего мозга, — так мучит вас».
«— Я что, сошел с ума?»
«— Нет. И не допустите ошибки, которая может оказаться для вас фатальной. Мир, в котором вы находитесь, вполне реален и не является продуктом вашего воображения. Вы подвергаетесь не мнимой, а существующей на самом деле опасности. Если вас лишат жизни в этой Вселенной, то это будет всамделяшняя смерть».
Последовала короткая пауза, после чего голос добавил:
«— Я не могу больше уделять вам времени. И прошу: не надо меня преследовать».
И сразу же, ещё до того, как Кейт успел задать ещё хотя бы один вопрос или осознать шум и гам, поднятый толпой и усугубляемый звонкими гудками автомобилей, в его голове воцарилась тишина. То, что только что заполнило его разум, мгновенно исчезло. Он понимал это, не в силах объяснить, откуда ему сие известно. Он знал, что нет смысла пытаться снова что-то спрашивать — все равно ответа не будет.
И тогда Кейт, повинуясь совету Мекки, остановился. Причем, настолько резко, что в него врезался какой-то следовавший за ним следом субъект, тут же обложивший его нехорошими словами.
Он, восстановив равновесие, как-то душевно успокоился и печально проводил взглядом плывшую над бушевавшей уличной толпой сферу.
Что это было? Как ей удавалось так ловко и непринужденно перемещаться по воздуху? Был ли Мекки живым существом? Каким образом сфера сумела прочитать его мысли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
