На этом, еще не вполне осознавая, на что подписался, Роджер встал, попрощался и поспешно покинул кабинет и особняк Виндейлов. Впереди была бессонная ночь и полет в Майами.
Глава 25
Роджеру потребовался день, чтобы разобраться с делами в офисе перед поездкой в Майами. А все это время, постоянно вспоминая свою беседу с мистером Виндейлом, он все очевиднее понимал, что действительно хочет разобраться со своими чувствами, в которых уже запутался. И которые выбивали его из колеи и привычной комфортной для него жизни, которую он так долго налаживал и создавал. И юноша все больше осознавал, что дело уже не только в физическом влечении к Лане. Вернее, не только в этом. Другие женщины возбуждали его, но это было совершенно другим ощущением, чем то, что он вспоминал о ночи, когда привез девушку к себе после ее звонка. Все то, что произошло между ними в тот вечер, бередило его до сих пор. Его влечение даже к Элизабет теперь все больше казалось Роджеру похожим, словно, на фальшивку, которая вроде как тоже приятна и притягательна, и даже совсем не хуже, но все равно не то, что жаждало его тело и разум, как оказывается. И было что-то еще, и именно это мучило его сильнее физического желания.
И вот, чувствуя и ощущая все это, Роджер с раздражением вспоминал, что опять был вынужден пообещать отцу Ланы просто общаться с ней, не показывая свое желание. И был намерен сдержать свое слово, как и в прошлый раз, но даже боялся представить, насколько сложнее ему будет. Парень с трудом понимал, как сможет это сделать и выдержать, находясь рядом с ней. Но при этом Роджер был твердо уверен, что даже без этого слова не позволил бы себе соблазнить ее, пока не разберется в своих чувствах, помня, что она невинна. Он все сильнее отдавал себе отчет, что желание тлеет в нем почти постоянно, затухая полностью, когда он был занят или работал, но разгоралось, как только его разум имел возможность вспоминать и думать о ней.
«А если Лана опять попросит поцеловать ее?» — периодически судорожно и, затаив дыхание, думал он, уже направляясь в аэропорт, — «что же мне тогда делать?! Что сказать, чтобы не обидеть?!»
При этом Роджер совершенно не знал, как показать Лане, что то, что он сказал ей тогда и отказал ей в тот вечер, никогда не было его личным нежеланием. А просто он был вынужден так поступить, как должен будет и в этот раз. Но спрашивается, как это сделать, когда сам хочешь того же самого до судорог?? А еще он понимал, как грубо сделал это в прошлый раз, преследуя только ту цель, чтобы она именно обиделась и передумала. Забыла о нем.
«Черт! Черт! Черт!» — ругался он мысленно, почти не переставая, уже сомневаясь, что поехать на виллу к ней было хорошей идеей, — «зачем я только ввязался во все это?! Нужно было просто подождать немного, и оно бы само прошло! Все эти чувства бы прошли! Просто нужно было время!»
Вот только сцена, когда Лана стояла перед ним практически полностью обнаженная, горящая в желании, податливая и смотрящая на него черными, наполненными огнем страсти глазами, до сих пор стояла перед мысленным взглядом Роджера, не давая просто забыть. От одного этого воспоминания ему становилось труднее дышать, а потому он гнал эти мысли от себя как мог. Сидя в самолете, юноша уже окончательно определил для себя, что хочет избавиться от этого наваждения раз и навсегда. А еще вспоминал, как объявил своему отцу причину такого поспешного отъезда на неопределенный срок.
Он зашел ближе в концу рабочего дня и с самого порога объявил:
— Отец, я еду на виллу к Виндейлам.
Роджер решил не вдаваться в объяснения и подробности, надеясь, что отец не будет вмешиваться, как и обещал. В ответ же Френк засветился как новый двадцатипятицентовик, точно уверенный, что сын поехал ухаживать за дочкой Виндейлов, как он и мечтал.
— Молодец, сынок! Не ожидал от тебя такого рвения! – сказал он, улыбнувшись и одобрительно закивав. – Я очень рад!
А Роджер в этот момент так разозлился, что еле сдержал себя от резкого ответа, понимая, как все это смотрится со стороны: так получается, что он делает это, чтобы именно получить должность, а не ради самого себя. Но и показывать это отцу он тоже был не намерен, а потому не стал того переубеждать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«С другой стороны, я же сам искренне хочу узнать, что это на самом деле!» — уговаривал он сам себя, хотя это было слабым утешением в том, как это все казалось даже ему самому.
Так, ничего больше и не сказав, он порывисто вышел из кабинета отца, направляясь в аэропорт, потому что уже собрался и узнал адрес виллы, а чуть позже вечером уже летел в Майами.
И вот теперь, сидя за столом перед Ланой, Роджер не мог сдержать тихой радости видеть ее, стараясь выглядеть просто вежливым. Он даже не думал, что просто оказаться рядом с девушкой так на него подействует. Он был взбудоражен, и внутри него все словно бурлило, вместо спокойного и размеренно состояния, как он привык. Но вот она была молчаливой, насупившейся и холодной, словно видела его чуть ли не в первый раз и совершенно не рада видеть. То есть совсем. Хотя еще когда Роджер направлялся сюда, он понимал, что Лана может быть очень даже обижена на него, и даже, в принципе, был готов к этому, но ее нынешнее поведение немного даже озадачивало. Но все равно он усердно делал вид, что все нормально, намереваясь ровно и спокойно общаться с ней, чтобы опять восстановить доверие Ланы. Вот только выражение ее лица, когда он только вошел в столовую, совсем не понравилось Роджеру.
А особенно от того, каким оно было сейчас, когда он сел и пытался вести светский разговор. Но вместо этого за столом вообще воцарилась мертвая, напряженная тишина. Первым сориентировался Берт. Он вежливо улыбнулся Роджеру и произнес.
— Меня зовут Берт, а это моя сестра Джулия, но все зовут ее Джу.
— Приятно познакомиться, а я Роджер, партнер мистера Виндейла, — сказал он в ответ, благодарный парню за такую неожиданную поддержку.
Сестра же на разговор мужчин неожиданно разражено посмотрела сначала на брата и потом на Роджера изучающим и твердым взглядом, в этот момент очень напоминая Берта, и произнесла:
— Джу я только для близких друзей. Так что зовите меня Джулия.
— Хорошо, — ничуть не смутившись ее враждебностью, произнес гость.
Лана же так и продолжала молчать, практически не смотря на него. Более того, она вообще кроме его имени, когда он только появился, не произнесла больше ни одного слова за почти весь ужин.
— Какие у вас планы на завтра? – спросил тогда Роджер, надеясь спровоцировать ее хотя бы на какой-то ответ, а лучше разговор. Так он надеялся понять ее настроение, что сейчас сделать было крайне сложно из-за ее неожиданного для него совершенно спокойного и равнодушного лица Ланы.
— У нас особо нет планов, — тогда сказал Берт, видя, что девушки не собираются отвечать, пытаясь спасти ситуацию, и не очень понимая враждебность обеих, уж во всяком случае, Джу точно.
— Может быть, мы тогда куда-нибудь сходим все вместе, куда и когда захотите? – спросил Роджер, уже вполне откровенно и не смущаясь, смотря на Лану. Задавая вопрос, по сути, ей лично.
— Я занята, — сухо ответила она, затем неожиданно резко встала и, даже ни с кем не попрощавшись, быстро вышла из столовой.
Близнецы переглянулись, озадаченные такой откровенной грубостью подруги, а Роджер задумчиво посмотрел ей вслед. Она точно была ему не рада, что было понятным для него после того, что он сказал в их последнюю встречу. Но когда он еще летел сюда, то надеялся в ближайшее время вернуть ее дружбу, заранее ожидая нечто подобное и планируя быть максимально лояльным и терпеливым. Вот только он с очевидностью все сильнее понимал, что она злится на него сильнее, чем он думал. А значит, вернуть ее благосклонность займет немного дольше времени, чем он предполагал. Как и разобраться в себе, тоже.
Глава 26
