– Председатель Иранского меджлиса, спросивший вдруг, на какой длине волны работает лазер и какова плотность элементов в пленочной схеме.
– Литовец – фашист, воевавший в немецкой армии (Тильзит – Псков – Ленинград). Хотел пожать руку Хрущеву за то, что тот – антисемит. «Когда начнете их уничтожать – позовите меня». На вопрос, где его заслуга в том, что он не родился евреем, ответа нет, как и на предложение его жене посмотреть Пискаревское кладбище в Ленинграде и увидеть, с кем воевал ее доблестный супруг. Сейчас они процветают в Кливленде. Химич[еская] фирма, три автомобиля.
– Лорд Браун – министр торговли Англ[ии], весельчак, сыпет по-ан-гл[ийски], будучи уверен, что мой англ[ийский] не уступает его языку. «Микро» в подарок.
– Баптист – украинец. Познал слово Божье и только поэтому перестал ненавидеть нас. Дезертировал в 41 г., в 42 уехал в Германию, а в 45 в Бельгию (помогли американцы). Женился на украинке, скопил деньги – и в Канаду. Работал у Форда на конвейере, но проще работа уборщиком. Все сведения о нас издания 40-х годов, убежденная контра. Американская эмигр[антская] семья русских. «Все это пропаганда, наши родственники «просят прислать занавески на окна».
– Фермер из Саскочевана. 9 тыс. долл. доход в год, идея объединенных с/х рабочих хороша.
– Канадец – любитель экономики. «Разберем возможности рубля на примере хлеба» – не в его пользу! На 1 руб. можно у нас купить 5 кг хлеба, здесь только 1,5 кг.
– Украинец, злой и брюзжащий: «Где павильон Украины?»
– Армяне из Нью-Йорка.
– Три девушки из Венесуэлы (покажите живого русского).
15 июля 1967 г.
«Papa umer 14 ostavit mamu ne mogu esli ne perenesut poezdki ne priedu tzeluyu ira» – я до конца в это не верил, все время казалось, что смерть не может быть такой сильной. Бедный П.С., наверно, не выдержало сердце: сердце, диабет, глаза, эндоартрит и все слабеющая воля. 57 лет! Невероятно жаль его. Он тяжело прощался со мной в марте. Его последнее письмо – береги здоровье. Как-то сразу я почувствовал, что молодость прошла. Я теперь там старший мужчина. Семья (теперь, наверно, 5 человек) на мне. Хватит считать себя молодым, хватит считать себя удачливым и достигшим чего-то: ведь из всего списка лекторов среди к.т.н., д.т.н. только один – «руководитель раздела». А такой же руководитель раздела медицины – докт. меди[цинских] наук, профессор Романов только на пять лет старше меня. Брел с работы 2 часа. Дома перечитал письма Иры. Она молодец и умница, а держится очень мужественно и относится ко мне «самое большее, что меня интересует в Канаде, это ты». Как ее поддержать? Она достойна всего лучшего.
30 июля 1967 г.
<…> Expo-67 вчера отсчитала свою половину. 25 209 265 человек посетило в первую половину: в Брюсселе было всего 50 млн и 42 страны-участницы.
4 августа 1967 г.
<…> Куда там было приехать Ире. Каждую неделю 70–90 высоких руководителей. Сейчас вожу очередную группу. Овезов (1-й секр. Туркм.) спросил вчера «А кто такой Кодак?». Но Чуканов Олим Алексеев (ру-ков.) приятный и грамотный чел[овек]. Была помпа: «палата» встречала Патоличева. Все ждали его в зале час, и еще час нудно он говорил нечто о том, как нужно торговать (?).
Позавчера принимал в разделе Фурцеву, генерал-губернатора Канады. <…>
17 августа 1967 г.
Полянский – встреча с руковод[ителями] разделов. 2 павильон хороший, очень хороший коллектив, знают свою технику. Национальный день был как никакой другой хорош. На Площ[ади] наций было 20 000 чел. Очень хороши артисты, особенно концерт 16 августа в театре на Площади искусств.
«Угнетенная» [Украина], как здесь кое-кто говорит, задавила вчера всех. Только из США ежедневно приезжают 30–35 тыс. человек. Нашу делегацию приняли на самом высоком уровне, мы довольны. Впервые мы переживаем период, когда нас только хвалят. Здесь вы должны как губка впитывать все разумное, полезное в других павильонах – в каждом есть интересное. <…>
20 августа 1967 г.
Все напряженнее наше украинское состояние. Вчера приехала правительственная делегация. Петр Тронько – пан голова, Жаботинский и др. Даже они националистичны, ну а местные и американские украинцы одержимо националистичны.
Сегодня появилась искусно и остроумно сделанная листовка: на нашем памфлете с портретом и приветствием Подгорного допечатали тем же цветом: «Я хотел как украинец, чтобы был отдельный павильон Украины, но русские давят все национальности, а в 65–66 гг. на Украине прошли аресты интеллигенции».
17% населения Украины – русские, 82% школ – на украинском, пресс-конференция. Тронько: «Есть ли украинские школы за пределами Украины, как это было до 1930 г., украинцев 8 млн. живет вне Украины».
25 августа 1967 г.
В конце концов все обошлось благополучно. 22-го утром мы, экипажи двух кораблей, Б[ольшой] театр, ансамбль «Березка», 200 полицейских в форме, 400 – переодетых были на трибунах Площади наций. «Ukraina special day»[58]. Гардемарины в костюмах 18 века, барабан, флейта, поклоны, офицер в парике, салют из мушкетов, а вокруг «Веревка»[59] в украинских костюмах и наши моряки.
Все прошло благополучно, а серия концертов на Площади наций, у нашего павильона, в нашем кинозале раздавила, подавила самостийников. «Жива ж таки Украйна» – до этого они дошли сами. Правда, в 5 точках города они распространили 25 000 антисоветских листовок, а Montreal Star поместила объявление «Украина захвачена Москвой, украинский язык запрещен, в 30-е годы уничтожили 6 млн украинцев, сейчас давят все национальное». Делегация с Украины привезла много своего: карту, флаг, изделия умельцев (роза в просверленном волосе, подкованная блоха).
Обычно наш павильон посещает 80 000 чел. в день, наверное, 20 000 из них были украинцы, начиная от 84-летнего сына первого украинского эмигранта в Канаду и до самых ярых самостийников – вождей всей местной бандеровской банды.
У местных украинцев очень специфичный украинский язык. Например, такие фразы: «Россияне забороновали Украину», «Жинка, заклоузивай виндоузеры, а не то чилдренята попростухиваются»[60]…
27 августа 1967 г.
«Большому балету – большие скидки». Ира З. и Рада – скрипачки из ансамбля скрипачей Б[ольшого] театра. Знакомлюсь с М. Ростроповичем[61] («Слава») – блещет остроумием, сыпет анекдоты. Обстановка обычная для балета и театра: безалаберно, остроумно, весело, выпивка, анекдоты, острые тексты, ул. Св. Лаврентия превратилась «Св. Еврентия» (правильно, продавцы многочисленных магазинчиков – евреи, и почти все говорят по-русски). «По Еврентию идет великий шмон»: все 400 человек из театра гребут тряпки. 400 тряпок на 400 долл. «Умирающий леб-лядь». «Судак в маринаде» стал «Мудаком в серенаде»; на вопрос: «какой язык вы освоили в Канаде?» – «Бараний» (консервы). В день отъезда «хорье» сдавало в багаже большие тюки, а певец Мазурок, получивший в Монреале 1-ю премию 7500 долл. взывал: «Неужели нельзя принять лишние 5 фунтов у великого певца?». Все это каламбурно и довольно весело, но когда они наконец уехали мы с Анат[олием] облегченно вздохнули.
Приехал акад. Жаворонков[62] с женой. Мы его встретили лозунгом на коне «Да здравствует МХТИ!» Старик очень растрогался
2 сентября 1967 г.
Нет здесь работы тяжелее, чем водить наших начальников. Им все неинтересно, они все видели, их ничем не удивишь. Очень выразительны их вопросы – откуда большинство из них?! Такие как Горшков[63], Панкин[64], Чуканов среди них исключение. Последняя группа особенно хороша. Даже в индейской резервации один из них сказал: «Я все видел в Гвинее», а знаменитое «Эхро», а «кто такой Кодак?» И т.д.. Местное начальство перед ними трепещет и в основном того же поля: никаких духовных запросов (в этом смысле некоторое исключ[ение] Ковалев), бездельники уникальные (чего стоит один только пом[ощник] директора), а есть среди них один просто грязный подонок, подл и низменен насквозь. Легко представить, какой пост он занимал 20 лет назад и раньше, а ведь уцелел же. Его все ненавидят, но боятся (такие еще имеют силу – вот бы ему эту книжку в руки!) Последняя группа очень капризна, исключение, может быть, составляет Толкунов Лев Николаевич (гл. ред. «Изв.»), остальные демонстрируют свое невежество даже в павильонах (у итал[ьянского] долго добивались у гидессы, чем Рафаэль лучше Эреро – автора павильона). Как получаются такие люди?! Куда они нас приведут?!
6 сентября 1967 г.
Г. Монреаль. Итак, ровно полгода я в этом г. Монреале. Ира пишет «Ну и загремел же ты!» – ее последнее письмо совершенно на нее не похоже – решительное, самостоятельное и с очень трезвым взглядом на жизнь. Что дали мне эти полгода?
– Я узнал «свободный мир» с большими возможностями удовлетворить за доллары, яркий и рекламный, с фильмами и книгами, со «свободой», когда после разговора с русским к местному жителю приходит с визитом сыщик. – Я узнал всенациональный мир EХРО-67, где рядом с Югославией расположен Тринидад, а рядом с Японией Голландия, где выступает Modern Jazz Quartet и орк[естр] с Ямайки, девицы Go-Go и хор Пятницкого.
