Рейтинговые книги
Читем онлайн Пламенем испепеленные сердца - Гиви Карбелашвили

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 103

— Кто вы и что вам надо? — по-персидски спросила Кетеван у крупного осанистого всадника, судя по всему — предводителя отряда.

Он был в чалме, в пестром шелковом халате, а на широком поясе сверкали два кинжала в серебряных ножнах. Над остроносыми красными сапогами развевались широкие шаровары из пестрой парчи. Черная как смоль борода обрамляла его смуглое, загорелое лицо с орлиным носом и блестящими серыми глазами.

— Мархабар, ханум, — по-персидски приветствовал царицу всадник и согласно восточному обычаю движением руки и головы выразил свое высочайшее почтение. — Мы курды, из племени мукри. Здесь наши владения, моя страна.

— Мы движемся по владениям шахиншаха и по его приглашению едем в Исфаган.

— Гости шахиншаха, ступившие на нашу землю, мои гости! Кто вы такие? — вежливо, но твердо произнес предводитель.

Кетеван задумалась, поняла, что перед ней вождь одного из курдских племен, для которого не представляет труда в мгновение ока ограбить и перебить ее немногочисленную свиту, ибо курды не признавали власти шаха над своей горной страной. Основным их занятием было овцеводство и разбой, а Сефевиды на протяжении веков ничего с ними поделать не могли — высокие и неприступные горы служили надежным укрытием для племен, кочующих в высокогорьях Турции, Персии и Ирака, как бы и объединяя и разъединяя эти древние монархии.

Царица быстро взвесила все эти обстоятельства и мгновенно приняла решение держаться невозмутимо, доброжелательно и твердо.

— Перед вами кахетинская царица цариц Кетеван, а со мной — моя свита.

— Столь малая свита не к лицу царице цариц, — дал почувствовать свое превосходство предводитель курдских всадников.

— На Востоке, а в Курдистане особенно, царица цариц и без свиты пользуется почетом, — не уступала Кетеван, с достоинством дернув за повод гарцующего на месте коня.

— В таком случае позволь мне оказать тебе достойный прием, царица цариц, и пригласить к себе, — твердо и с подчеркнутой вежливостью отвечал курд, а затем повернул коня и, продолжая держать в окружении царскую свиту, двинулся вперед, как бы давая понять, что это и приглашение, и принуждение.

Кетеван поняла, что сопротивление бессмысленно, и дала знак своим следовать за ней по пятам предводителя.

Ехать им пришлось совсем недолго. Они одолели перевал, спустились в ущелье и скоро очутились перед достаточно высокой оградой, которую венчала трехэтажная башня. За оградой теснились многочисленные шатры, крытые овечьими и козьими шкурами.

Из шатров высыпали женщины и дети, которых ловко оттеснили всадники, расчищая путь царской свите. Пропустив караван, дети с шумом кинулись вслед за ним. Караван остановился возле пещеры, высеченной в скале. Хозяин спешился, передал своего арабского скакуна в серебряной сбруе двум слугам, а остальным воинам разрешил разойтись. Почти все разбрелись по своим шатрам, лишь человек двадцать остались около царицы и ее свиты.

Леван с благоговейным восхищением взирал на бабушку, которая гордо стояла среди сгрудившихся вокруг нее слуг, незаметно наблюдая за каждым движением курдов, которые, судя по их суете, готовились достойно встретить предводителя, вернувшегося не из столь уж далекого путешествия.

Арбы и кони путников стояли тут же, чуть поодаль от пещеры, аробщики не выпрягали быков, оседланными стояли и кони, которым курдские ребятишки принесли свежего, ароматного сена, какое бывает только в горных местностях.

Предводитель немедля скрылся в пещере и вскоре появился вновь в сопровождении старика курда, белая редкая борода которого спускалась чуть ли не до пояса. Старик, одетый в пестрый просторный халат, почтительно приветствовал царицу и учтиво попросил ее пожаловать в пещеру. Царица глазами подала знак идти с нею Левану, Георгию и Леле, которая, первоначально не поняв знака, на миг замешкалась; Леван помог ей. Остальные остались на месте.

В пещере чадили коптилки на козьем сале, посередине был расстелен ковер, на котором три женщины поспешно расставляли угощения. Одна из трех была пожилая, две другие — молоденькие.

— Добро пожаловать, царица, — снова с почтением заговорил старик. — Мой сын, Сулейман, вождь племени мукри, назвал мне твое имя, и я сразу вспомнил тебя. Ты ведь та самая царица цариц Кетеван, которая отомстила собственному деверю, подлому убийце отца и брата, преданному щенку шаха Аббаса, предателю своего народа и своей страны?

Только Георгий заметил мгновенную растерянность, скорее смущение царицы. Она слегка сдвинула брови и достойно кивнула в знак согласия.

— Знаю, знаю, всем в шахских владениях известен твой благословенный подвиг. А нам, курдам, известно все, что касается черных дел шаха. Мы знаем все, до мельчайших подробностей, ибо мы тоже маленький народ, и мы тоже разобщены, разделены по племенам. Уничтожить наш язык и нашу веру мечтали и мечтают все шахи, их отцы, деды и прадеды, их сыновья и внуки будут веками мечтать об этом.

Женщины внесли на окутанных паром блюдах огромные куски вареного мяса, шила-плави[45] и плов с кишмишем, на огромном серебряном подносе красовался целиком зажаренный ягненок, головки козьего и овечьего сыра, кувшины с шербетом, сухие фрукты и ширазский виноград.

Старик несколько рай обвел правой рукой стол, трапезу, аккуратно разложенную на циновке, невнятно прошептал что-то по-курдски, потом все вместе — отец, сын и еще трое мужчин, как видно, их ближайшие родственники и приближенные, — дружно принялись за еду. Кетеван велела Георгию принести вина, перекрестилась, кивнула царевичу и, подавая пример, взяла кусок вареного мяса, выбрав самый маленький.

Некоторое время все ели молча. Царевичу курдские угощения пришлись по вкусу. Женщины, ловко пристроившиеся к трапезной циновке по одну сторону, держались подчеркнуто робко, как и принято на Востоке. Георгий налил вина, хозяева с удовольствием осушили наполненные гостями роги — по всему было видно, что они тоже, подобно многим мусульманам, знали толк в вине.

Старик раньше других покончил с трапезой, громко рыгнул, утер губы засаленным рукавом шелкового халата, затем аккуратно вытер руки полами того же халата, осторожно взял у Георгия протянутый рог с вином и заговорил по-персидски, обращаясь не только к гостям, но и к своим:

— Меня зовут Дауд, я — вождь племени мукри и отец Сулеймана. Когда я состарился, первенство шейха уступил своему сыну, — он головой кивнул на того курда, который привел, их сюда. — Эти трое — мои племянники, братья и верные слуги Сулеймана. Нас, курдов, множество. У каждого племени шейх и своя вера. Мы — иезиды. Есть среди курдов и суниты, но наша вера заключается в том, что мы отрицаем богов, поклоняемся дьяволу, ибо на земле слишком много зла, а боги с этим злом не справляются, потому что они бессильны перед дьяволом. По вашему представлению, дьявол — это зло, а мы считаем его повелителем ангелов, он управляет ими как хочет. У нас богов нет, но не трогаем чужих богов. Мы и то признаем, что Христос был ангелом, хотя мы, как и мусульмане, не верим, что его распяли на кресте. Коран гласит, что они не убили его и не распяли на кресте, ибо у них в руках была лишь тень его. Мы верим, что Христос вернется на землю, верим мы также в пришествие Магомета, но веруем мы лишь в разум и доброту человека, потому-то наш бог — мы сами…

Гости молчали, хозяева так внимали Дауду, будто первый раз слышали его исповедь. Кетеван же думала о том, зачем все-таки их привели в эту пещеру, чего от них хотят и когда их отпустят, если отпустят вообще.

— Здесь — сердце и душа Курдистана, — продолжал Дауд, обводя рукой не только пещеру, но как бы охватывая все окрестности, горы и скалы, плато и склоны. — Раньше здесь был Шизи, первый город Мидии и Курдистана. Потом древние греки захватили город и назвали его Ханзак. Римляне Антоний и Помпей тоже посещали эти места. Были и арабы, назвали город Шири, разграбили, разрушили его дворцы, но нас, курдов, покорить никто не сумел. Наши города можно разрушить, но души наши покорить нельзя. И шах Аббас с нами не справится никогда! — горделиво заключил старик с таким вдохновением, словно вся его речь была лишь предисловием к этому выводу.

— А разве шах Аббас что-нибудь замышляет против вас? — как бы между прочим спросила Кетеван.

— Нет! Что он может замышлять, когда мы накрепко знаем цену своей свободе и силе. В этих горах ему с нами не справиться, он против нас бессилен. У купцов, к нему направляющихся и от него возвращающихся, мы отбираем нашу верную долю, но шахского не берем никогда и с пустыми руками их не отпускаем, что верно, то верно… Этот юноша — твой сын, царица? — неожиданно спросил Дауд, посчитав, что разговор о вере и прочих делах курдов закончен и теперь можно перейти и к более земным вопросам.

— Внук, — ответила Кетеван.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 103
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пламенем испепеленные сердца - Гиви Карбелашвили бесплатно.
Похожие на Пламенем испепеленные сердца - Гиви Карбелашвили книги

Оставить комментарий