и… если так задумываться, то Хаджар сейчас описывал звериную стаю или людское племя?
Не суть.
Важная деталь в том, что зачем тогда Нарнир предупреждал Хаджара о том, что его собрату нельзя верить и он не тот, кем хочет показаться? Разве один из старших сыновей Феденрира не будет рад освобождению своего отца или какие их там связывали родственные узы?
Нет.
Хаджар что-то упускал. Какую-то маленькую, несущественную деталь, которая, если займет свое место, сможет полностью описать всю картину.
Но пока что эта деталь ускользала от Хаджара.
— Напомню тебе, мудрый Равар, — подала голос Анга — крепко сбитая старушка из Ветренных Пиков. — что согласно легендам, вместе с Феденриром были заперты и его старшие сыновья. И, если верить рассказам матерей наших матерей, его пещеры как раз находятся на западных склонах. Откуда и пришла эта стая.
— Если бы то были старшие сыновья Волка Мрака, — фыркнул старик, после чего слегка поклонился Адуру из Стародубов. — Не обижайся, мудрый Адур, но даже прославленная кровь Стародубов не спасла бы твоего отпрыска от визита к дому праотцов.
Адур уже собирался было что-то сказать, но его остановила ладонь Бадура, легшая на плечо отца.
— Мудрый Равар, ты, безусловно, прав, — кивнул северянин, после чего перевел взгляд на стоявшего за спиной сухого старика явно сына последнего. Точную копию своего отца, только явно моложе и чуть крупнее. — Но я не видел твоего сына, доблестного воина Танавара вместе с нами с Хаджаром, когда мы лили кровь на снегу. Или он сразу понял, что лучше оборонять наши тылы, чем биться впереди?
Обстановка начала накаляться, так что голос Арада пришелся как нельзя кстати.
— Как бы наши мнения не расходились, верные друзья, — произнес он нарочито тихо, чтобы остальным пришлось замолчать — иначе старейшину было бы не услышать. — И не важно — сбылись ли старые легенды, освободился ли уже Феденрир со своими старшими сыновьями и дочерями, или же то были лишь младшие из старших, что были закованы в лед у самого входа в пещеры Мрака. Это все не имеет значения, покуда мы знаем одно — Твердыня в опасности. И если нам удалось отразить их нападение, то не значит, что та же участь постигла и другие деревни.
Арад взял указку и провел ею по нескольким другим рекам, берущим свое начало в том же регионе западных склонов горной гряды, отделявшей Северные Земли от внешнего мира.
— Если волки доберутся до туда… — Арад вздохнул и покачал головой. — Мы с вами прекрасно понимаем, что Твердыня сможет обучить еще не больше трех поколений воинов и ведунов. И с этой стороны её падение — лишь вопрос времени. Но если волки доберутся до пруда Океана Истин, то…
Старейшина замолчал. Притихли и остальные. Хаджар же, еще немного подождав, прокашлялся.
— Прошу прощения, мудрые старейшины, что вмешиваюсь, — спокойно проговорил генерал. — Но, как я уже говорил прежде, ваши проблемы, если откровенно, меня заботят не больше, чем позволяет эмпатия. Я пришел в этот край с определенной целью. И так, уж сложилось, что моей подруге требуется помощь. Я вижу здесь ведуна, которого мне обещал Арад, так что, любезная Дубрава, попрошу вас навестить со мной Летею, после чего мы вас покинем.
Хаджар уже развернулся было в сторону выхода, как краем глаза заметил переглядывание Дубравы и Арада. И этот короткий обмен взглядами ему совсем не понравился.
Старейшина Арад, склонил голову, после чего произнес:
— Я приму твой гнев, генерал, ибо ты можешь счесть, что теперь между нами кровь, но я был не совсем честен с тобой. Раны, которые нанесли твоим друзьями — они нанесены не просто Правилом… Как и все сыновья Феденрира, тот, кто их исколечил, обладал силой души Волка Мрака и ни один ведун, кроме верховного хранителя Истин и Знаний, не сможет сделать для них лекарства.
Хаджар не был зол.
Более того, он даже не был удивлен.
Если честно — он бы даже, скорее всего, не поверил своим глазами и ушам, если бы Дубрава легко согласилась помочь, встала и прям сейчас бы исцелила Летею и Албадурта.
Нет.
Это могло произойти с кем угодно, но только не с Хаджаром Дарханом.
Генерал, посмотрев на карту, даже не спросил, а угрюмо утвердил:
— А этот верховный ведун, конечно же, находится в Твердыне и по какой-то неясной причине никогда не покидает свою обитель, ибо иначе может произойти нечто ужасное.
Взгляды старейшин скрестились на Бадуре.
— Об этом я ему не говорил…
— И не надо, — перебил Хаджар, после чего уселся за стол среди остальных стариков. — Итак — кто составит мне компанию в путешествии в эту вашу Твердыню?
Глава 1798
Еще до того, как Бадур успел что-то сказать, Равар опустил ладонь на карту и посмотрел в глаза Хаджару.
— С чего ты взял, чужестранец, что тебя вообще кто-то пустит в нашу святую обитель?
Хаджар лишь в очередной раз устало вздохнул. Опять же — будь он моложе и глупее, хотя даже скорее — неопытнее, то обязательно вспылил бы. А может даже позволил себе сказать резкие и ненужные слова.
Но правда в том, что Равар не был “плохим” человеком, если так вообще можно назвать хоть кого-нибудь. В конечном счете, если что и понял генерал за несколько веков войн, то это то, что каждый человек в собственных глазах всегда герой. Каким бы при этом монстром или подлецом он ни был.
И каждый, всегда, с собственной стороны, преследует обязательно благую цель. Благую для него или для окружающих — это уже второй вопрос.
И Равар не был исключением. Пусть, может, и не отличался особой прозорливостью или умом, но, опять же, сколько ни был бы светел разумом мудрец, он никогда не сможет донести даже прописной истины до того, чей разум закрыт.
Именно поэтому адепты, если не постигали какой-то вопрос досконально — никогда не занимались обучением.
Равар просто хотел сберечь свою родину. Благородный порыв, который обязывает проявить уважение.
Так Хаджар и поступил.
Без тени иронии или сарказма, генерал склонил голову и спокойно произнес:
— Прошу простить мне горячность, мудрейшие старейшины. Я скажу иначе — если вы позволите, то я отправлюсь в Твердыню и возьму с собой того, кого вы назначите мне в проводники.
Равар уже надул щеки, но так и не нашелся,
