График был очень напряженный: каждый день нас ждал новый город. А учитывая размеры нашей страны, можно себе представить, какие резкие перепады температур нас ожидали.
Мы улетали из Петербурга в Мурманск. У нас было +3 °C, а в Мурманске -33 °C. У всех от холода зуб на зуб не попадает, никто ничего не понимает. Но забавнее всех на жутком морозе смотрелся Эдвин Мартон, который прилетел в кедах. У него в Венгрии всегда тепло!
Перед началом шоу я должен был участвовать в церемонии открытия катка. Организаторы, должно быть, забыли нас предупредить, что новый каток открытый. Приезжаем — а тут такая засада…
На фотографиях, которые мы сделали на том катке, изображение получилось размытым, словно в тумане. Когда мурманчане подходили ко мне за автографами, все они что-то говорили и у всех изо рта шел пар. Вот мы и получились на фотках, как ежики в тумане.
Но город меня потряс: столько солнца я не видел даже на юге.
— Слушайте, я же приезжал в Мурманск, и мне ваш город показался таким мрачным!
— Так вы в ноябре были, а это у нас разгар полярной ночи. А сейчас у нас полярный день.
Солнце, сопки, краски яркие — красота!
Из Мурманска мы рванули в Екатеринбург. В семь утра наш самолет сел на дозаправку в Сыктывкаре. Все вышли сонные и хмурые — накануне вечером мы выступали, ночь правели в самолете. Естественно, никто не выспался. Первое, что мы увидели, это выложенное огромными буквами на здании аэропорта: «Трижды орденоносная Республика Коми». Вторым впечатлением стал диктор с экрана телевизора — свежий и веселый: «Семь утра! Поздравляю вас с первым днем весны!»
Какая весна?! Сыктывкар, семь утра!
В Екатеринбурге было — 10 °C. Те, кто нашел в себе силы, в том числе Ира Слуцкая, отправились в аквапарк.
Из Екатеринбурга мы полетели в Вильнюс, там +4 °C.
Я всегда думал, что литовцы — народ очень сдержанный. Но именно в Вильнюсе нас ожидали самые горячие овации. Люди стояли в проходах, бросали в нас цветами. Любой прыжок встречали аплодисментами, топаньем.
Кстати, в тот день в Литве отмечали День святого Казюкаса — литовский вариант святого Казимира, покровителя ремесел. По всему Вильнюсу его изображения, везде ярмарки, продавали поделки, мед, баранки. Было очень забавно.
После Вильнюса — Коломна.
Гражданин Венгрии Эдвин Мартон, обладатель бесценной скрипки Страдивари, обычно проходил таможню не так, как другие. Эта процедура всегда занимала у него много времени. Надо было заполнить декларацию, потом к нему подходил сотрудник Министерства культуры. Эдвин открывал свой чемоданчик, доставал лицензии, демонстрировал смычки — они у него не от Страдивари, но тоже очень хорошие и дорогие. Затем вооруженная охрана уносила скрипку в самолет.
По Сибири путешествовали на машинах.
В Новокузнецке мы узнали, что буквально за несколько часов до нашего приезда случилась страшная трагедия. В одной из шахт произошел взрыв, погибло более ста человек.
Мы готовы были отменить наше шоу. Но когда встретились с директором Дворца спорта, он сказал:
— Ни один человек не сдал билет, не было ни одного звонка, кто был бы против. Выступайте. Люди очень вас ждали.
Мы не знали, что нам делать, до вечера находились в подвешенном состоянии. Но все-таки приняли решение, что не вправе лишать зрителя нашего шоу, и вышли на лед. Только убрали из программы самые веселые номера.
Это выступление началось с минуты молчания. Потом мы выразили соболезнование близким погибших…
Когда выступление закончилось, к нам подходили жители этого города, плакали и благодарили.
С минуты молчания мы начинали свое шоу еще в двух городах — Новосибирске и Прокопьевске. Именно там многие знали погибших на шахте.
Потом в прессе появились высказывания наших конкурентов: «Как они могли?! Ради денег они готовы на все, даже в день траура!» А между тем сами они в день похорон Ельцина, когда вся страна была в трауре, свое шоу не отменили.
Неправда. Это было сделано совсем не ради денег, а ради тех, кто заранее готовился к нашему приезду, очень хотел посмотреть шоу. И мы готовы были отменить наше выступление в любой момент. Но тогда мы бы разочаровали людей, которые так нас ждали.
В Прокопьевске местные жители встречали наши автобусы прямо на въезде в город. Эти люди постоянно сталкиваются со смертью, но ведь жизнь продолжается, и они действительно заслужили, чтобы увидеть нечто такое, что запомнится надолго. Ведь одно дело — увидеть по телевизору и совсем другое — живьем.
По сибирским дорогам мы проехали почти две тысячи километров. А какие там дороги! Наш автобус, оборудованный по высшему разряду — со спальными местами и туалетами, — стабильно двигался со скоростью 20 километров в час, иногда — 40. Если удавалось разогнаться до шестидесяти, нам казалось, что мы летим.
У меня, в отличие от остальных артистов, была привилегия — время от времени я ехал на машине. Она двигалась быстрее, могла маневрировать и срезать какие-то особенно непроходимые участки пути. В машине у меня было оборудовано спальное место, и во время переездов я, естественно, дремал.
Просыпаюсь. За окном ночь. Машина стоит. Впереди — дорога, сзади — дорога, слева — лес, справа — поле. Март месяц, все в снегу. Мороз 10 градусов. Глушь, Сибирь.
— Чего стоим?
— Колесо пробило.
Колесо поменяли. Едем дальше. Вдруг снова незапланированная остановка. На этот раз пробило сразу два колеса.
Мобильный телефон в сибирских лесах не берет, автобус плетется где-то сзади, похоже, за сотню километров.
К счастью, водителям удалось кое-как залатать пробоины, и мы добрались до места.
Потом Эдвин Мартон рассказывал, как наш автобус спас на дороге девушку. Она попала в такую же ситуацию, что и я: у машины пробило колесо. Видимо, девушка экономила бензин, а потому сидела в холодной машине, ждала помощи. Замерзла страшно! Ей сказочно повезло, что в это время по Сибири путешествовали фигуристы. Ее пустили в автобус погреться, а наши водители тем временем починили ей колесо. Наш героический автобус спас эту девушку от лютой стужи, а то и от гибели.
Все это — и случай с девушкой, и случай с машиной, в которой я ехал, — произошло на одном, достаточно коротком отрезке пути. Наверное, место какое-то проклятое.
…Перед каждым выступлением мы играли в футбол. Организаторы и горожане, наблюдавшие за нашими матчами, делали большие глаза: ну надо же, фигуристы гоняют мяч!
На самом деле фигуристы перед тренировкой или выступлением всегда стараются поиграть в футбол, хотя бы минут 15–20, потому что это самая лучшая разминка, разминается сразу вся группа мышц!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
